колько целеустремленный вы человек? Поставили цель и идете, несмотря ни на что, или же, если не получается, отступаете?
У меня есть какие-то пожелания, мечты, но я все-таки немножко в потоке. Считаю, что нельзя насиловать судьбу настолько, чтобы добиваться того, что нужно, всеми любыми способами и путями, когда вот просто кровь из носа, а я должна это сделать. Если, предположим, хочу какую-то тряпку, но не могу ни купить, ни сшить, ни достать ее, ставлю на этом крест – нет и не надо. Я не буду добивать эту историю до конца. Но вот в профессии, чтобы спеть максимально хорошо, так, как мне надо, приложу все свои силы. И что касается вопроса голодания, то же самое: ни на один день, ни на один час не буду голодать меньше, чем решила заранее. Это какой-то немецкий педантизм, который в крови у меня, и плюс еще поставлена задача, которую хочется очень аккуратно выполнить. Вот в этом смысле я дотошная, да. Но, повторю, не любыми путями стану добиваться своих целей. Для меня существует какая-то планка дозволенности, и я не пушу семью по миру для того, чтобы заплатить за какой-нибудь эфир со мной. Или не пойду на программу, которая мне неприятна, не нравится, хотя при этом у меня есть цель пробиваться и продвигаться. В общем, не все методы добиться желаемого мне подходят в силу воспитания, возраста, опыта и характера. Я целеустремленный человек, да, но в принципиально важных для меня вопросах.
Что вы всю жизнь хотели сделать, но так и не удалось?
Есть один проект, который мне хотелось где-то лет в 30 осуществить, но тогда это было нереально, а сейчас уже поздно, возраст не тот: я всегда хотела быть актрисой кабаре. Но существовало варьете – на уровне водка-селедка, где во время представления сомнительные личности сидели и поедали в ресторане бифштекс. А мне виделось, чтобы это было на уровне «Лидо» или «Мулен Руж». Кабаре – это абсолютно мое, я это точно знала и чувствовала. А уж когда вышел фильм с Лайзой Миннелли, а в нашей стране стали доступны видеокассеты с программами из лучших кабаре мира, я поняла, что у меня есть мечта. Но ее невозможно было осуществить, и, пожалуй, это единственная такая вещь, которую не сделала. Прекрасно понимаю и знала всегда, в какой стране живу, какие у нас возможности и какие деньги, что можно сделать, а чего – нельзя и даже рыпаться не стоит. Но я все-таки пыталась, а закончилось это все так, что у меня в ходу появилась поговорка «Мечта на то и мечта, чтобы не сбыться». Хотелось быть главой, создателем и главной актрисой кабаре, периодически, раз в полгода-год менять там программы и приглашенных артистов, самой вести это все, быть там хозяйкой. Это мое, потому что я танцующая и поющая, то есть синтетическая актриса, как раньше говорили. А еще и играющая… В общем, певица, немножко актриса и, хоть и не танцовщица, но все-таки кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике.
А как же вам удавалось совмещать музыку и гимнастику?
Художественная гимнастика была в школе. Я начала заниматься ей в 13, а закончила в 18 лет – уже в «Поющих гитарах» пела, но вот как-то совмещала. В день у меня было 48 часов, и в одни сутки я вмещала двое – успевала играть на рояле, петь, танцевать и заниматься спортом. Тренировки были три раза в неделю, и я дошла до программы кандидатов в мастера по художественной гимнастике. Нет такого «не могу» – есть «не хочу» либо «хочу». Вот я очень хотела.
Потом, спустя много лет, когда мне исполнилось 50 и концертов стало мало, я подумала, чего же мне еще сделать, куда себя деть, и пошла заниматься бальными танцами. Это были латиноамериканские танцы в одном из очень популярных клубов. В числе педагогов был известный Женя Папунаишвили – правда, я с ним не танцевала, но на групповых занятиях он мог меня вызвать из учениц и со мной показать какое-то там па, чтобы все повторили. Вот на таком уровне. А потом я заинтересовалась аргентинским танго, и целых два года протанцевала только его. Мой тренер и он же партнер хвалил мои данные и сказал, что если бы я не была певицей, то танцовщицей стала бы феноменальной.
Я любила все это, но никогда не позиционировала себя как танцовщицу, потому что были люди, которые это делали уже давно, например, Лайма, которая всегда замечательно работала с балетом. У меня одно время тоже были два парня, делали с ними вместе какие-то несложные танцевальные композиции, с которыми я легко справлялась. В общем, я это тоже прошла, поэтому и не заостряла на этом внимание. Как-то спросила Лайму: «Слушай, а почему ты никогда не выйдешь и не встанешь одна на сцене? Вот встала у микрофона и чтобы безо всего? Нет ни антуража, ни коллектива, встала и засадила там то, что считаешь нужным, – мягкую песню, твердую, трагическую?» Лайма ответила, что боится одна стоять на сцене. А я этого никогда не боялась, мне комфортно и с балетом, и без него. Мне все равно. Могу работать на кремлевской сцене одна – выхожу и энергией своей спокойно заполняю все пространство за спиной. Мне не нужен антураж, мне есть что сказать без него и есть силы на это. Могу держать зал два с половиной часа без всякого антуража. Поэтому балет оставила другим людям, другим шоу.
А сейчас у вас есть какая-то мечта?
Не поверите, но самая большая моя мечта – чтобы меня окружали хорошие люди. Я не гонюсь за численностью, но хотелось бы, чтобы те, которые на сегодняшний день продолжают входить в мою жизнь, были классными. Знаю несколько человек, с которыми мне просто нужно найти возможность, чтобы соединиться. Это люди из прошлого, но не сильно далекого, нас с ними развела судьба, но они мне дороги. Хочу возобновить с ними отношения, но пока этому все время что-то мешает – то пандемия, то еще какие-то причины не дают нам приблизиться друг к другу, хотя это наше обоюдное желание. Ни я от них не отказывалась, ни они от меня, мы просто разошлись, потому что в какой-то период я вообще не хотела никого и ничего видеть, собиралась начать новую жизнь. Но сейчас понимаю, что без прошлого нет сегодняшнего, тем более что в «той жизни» есть много того, что мне дорого. И мне бы хотелось не то чтобы реанимировать наши отношения, а для начала просто понять, что изменилось в жизни у этих людей, куда они пришли, и права ли я, что мне хочется обменяться с ними контактами. Они проверены годами, причем годами необщения, и также хотят возобновить со мной связь, а это дорогого стоит.
Есть желания, которые уже исполнились в этом смысле: спустя много лет я восстановила отношения со своей сводной сестрой по папе, и я ими дорожу. Мы наконец-то стали быть в курсе жизни друг друга, и это греет мою душу. Я обрела племянницу – это дочка моего брата, которой раньше из-за своей занятости не могла уделять много внимания. И всем девочкам-то уже 40 с лишним лет, так что мне интересно с ними не просто как с родственницами, а как со взрослыми людьми, которые деле. Мне интересно, чем они живут, хочу знать об их детях – это семья, в конце концов, мы носим одну фамилию.
А вот с бывшими мужьями никаких контактов нет, потому что они становятся бывшими не просто так, а почему-то. И вот это «почему-то» не дает мне возможность с ними общаться. Не хочу продолжать в какие-то игрушки с ними играть, не понимаю, зачем тогда расходиться, если оставаться друзьями. Я не враг им, но и не подружка. Это к вопросу о моем характере: я очень долго терплю, безумно долго, но когда уже вот тут, то это безвозвратно. Я не из тех людей, которым чего-то там не понравилось, и они такие: «Давай-ка мы с тобой в разные стороны». А потом: «Ну, давай пообщаемся, ладно уж». Короче, после расставания не пущу в постель бывшего мужа никогда, не про меня это. Раз уж я сказала: «Розовая кофточка, встала и пошла», то значит, действительно посылаю пойти.
Но вот вы говорите насчет расширения семьи – что со временем семьи якобы не ломаются, а, наоборот, расширяются – и я считаю, что вы правы. За моей спиной стоит Анечка, невестка, и я понимаю, что это моя семья сегодня. Она стала больше и на мою невестку, и на моих внуков, и на мою сестру, с которой я общалась до ее 20 лет, а потом, когда папы не стало, мы как-то разошлись. Но сейчас сестра, к счастью, нашлась. Это не стремление приобрести кого-то близкого на старости лет и не индульгенция, которую хочется получить, потому что вроде когда-то ты как-то неправильно себя повел, нет – это просто желание быть в курсе жизни человека твоей крови. А так, уж если на то пошло, я не боюсь одиночества и не переживаю, что вдруг некому будет стакан воды поставить на тумбочку.
Часть 14. Как справиться с депрессией, не бояться старости и победить старение. Что никогда не наденет Софи Лорен, но с удовольствием носят Алла Пугачева и Лариса Долина
Вот вы говорите, что одиночество вас не страшит… Но есть же что-то в жизни, чего вы боитесь?
Когда есть диагноз, который весь состоит из страхов, то, конечно, они есть. А диагноз: клиническая депрессия. Как я уже говорила, это физиологическая проблема, а не хандра и не то, что называется «с жиру бесится». Это серьезный психологический, может быть, даже психический недуг, который переживает человек с совершенно здоровыми психикой и мироощущением. Если учесть, сколько обид и разочарований я старалась из своей жизни стереть, понятно, что все это не могло пройти бесследно. В том, что я пациент психиатра, не вижу ничего страшного и зазорного. У одних – инсульты, у других – холестерин повышен, у третьих – мочевой пузырь не в порядке, а у меня вот серотонин переходит из одной лобной доли в теменную не в том количестве, в котором должен, поэтому возникают неприятные состояния. Они никого не беспокоят, кроме меня самой, но я с ними справляюсь. И тем не менее, конечно, бываю у врачей, обращаюсь к ним за советом и помощью. Дело в том, что обострения этой напасти – а они бывают вызваны каким-то стрессом – привносят страхи и тревоги: не хочется лишний раз выходить из дома, садиться за руль, ты не понимаешь, доедешь или нет, а вдруг дорогу перепутаешь – такая вот ерунда и глупость. Но при этом я совершенно адекватный человек, у меня хорошо работает мозг, а врачи говорят, что такой клинической депрессией страдает три четверти актерского мира, только кто-то идет к врачам, а кто-то – нет. Я вот обратилась, потому что мне хочется жить здоровой жизнью, что, собственно говоря, и делаю.