Фройляйн сняла плащ, бросила его на стол Шпатца и прошла в комнату. В отличие от многих других девушек, она вовсе не цокала каблуками, ноги ее были обуты в удобные мягкие туфли на плоской подошве.
— Фройляйн Лисбет — ассистент доктора Зеппа пакт Ледебура. И она не против с нами немного… посплетничать. Верно?
— Точно так, герр Крамм. И я рассчитываю, что вы тоже выполните свою часть договора…
— О, не сомневайтесь! Давайте же начнем, я в нетерпении!
— С какого момента мне начать?
— Давайте с первого появления Сигилд.
— Хорошо. Я увидела эту девчонку однажды утром, когда приехала на работу. Лаборатория герра пакт Ледебура занимает правое крыло его дома. После того скандала он больше не занимается государственными исследованиями, но бросить науку не в его силах…
— Какого скандала?
— Когда приняли доктрину о чистоте крови, герр пакт Ледебур был единственным, кто высказался против. Он заявил, что наука не терпит такого расточительства, как немедленная казнь всех носителей грязной крови. Что их надо исследовать, а не убивать. Другого бы за столь смелое высказывание могли казнить, но всем известно, что он плохой политик и лицемер… Так что его просто оставили в покое, и он продолжает заниматься своими исследованиями самостоятельно.
— Он исследует виссенов?
— О нет, что вы. Носителей грязной крови казнят немедленно, а мертвыми они ему неинтересны. Он исследует влияние агрессивной среды на живой человеческий организм. Предельно низкие и предельно высокие температуры, совместимые с жизнью. Взаимодействие с органическими и минеральными веществами…
— Давайте не будем вдаваться в научные подробности, фройляйн Лисбет. Нам все равно не угнаться за вашей мыслью. Вернемся к фройляйн Сигилд…
— В первый раз она прожила в поместье неделю. Совала всюду свой нос, присутствовала на опытах… При моей попытке возразить, герр Ледебур грубо меня осадил и сообщил, что фройляйн может делать все, что захочет. И если она захочет, чтобы я встала на голову, я или встану, или могу сразу же убираться из его дома.
— Вы знали, кто она?
— Нет. Он не называл ее Сигилд. Для него она была Мими. Любую свободную минуту он был готов проводить у ее ног, щебеча разные романтические глупости.
— Это было на него не похоже?
— Не сказала бы… Он ученый. Его настоящая страсть — это наука. Во всем остальном Зепп похож на мальчишку. Он любит шоколадные конфеты и запускать бумажных змеев… Так что сам факт его влюбленности меня не удивил. Удивил объект. Мими, то есть Сигилд, отвратительно некрасивая. Она неприветливая, никогда не улыбается, почти не разговаривает. Я сначала подозревала, что она рвется смотреть на опыты, потому что на кого-то шпионит, но потом поняла, что ничего подобного. Ей просто было забавно наблюдать за подергиваниями испытуемых. Иногда она даже смеялась.
— Как часто она появлялась?
— Примерно раз в две недели. Она проводила в поместье несколько дней, потом исчезала.
— Когда в последний раз она наносила визит доктору?
— Три недели назад…
— А сейчас?
— А сейчас я не представляю, где она. И не думаю, что она еще раз появится.
— Что-то произошло?
— Мими… Сигилд схватилась за один инструмент и порезалась. Доктор потребовал, чтобы я обработала рану. Я, конечно же, ей помогла. И…
— И?
— И провела тест втайне от нее и доктора. На грязную кровь. Второй тип дал положительный результат.
— Вы ей сказали?
— Нет… Мы поспорили с доктором пакт Ледебуром. Он посчитал, что тот инструмент оказался на столе не случайно. Я ушла будто бы собирать вещи, но на самом деле в лабораторию. А когда вернулась, чтобы поговорить, Мими убежала. Показала доктору результат теста.
— И он не стал вас выгонять?
— Не стал. Он попытался догнать Мими, но не смог. Последнюю неделю он изо всех сил пытается ее найти. Но уже не из-за глупой влюбленности, если вы понимаете, о чем я…
— Его настоящей страстью была и остается только наука, как вы сказали.
— О, да. В этом они очень похожи с герром штамм Крессенштейном. Только один бредит медициной, а второй — люфтшиффами.
— Крессенштейном? Гейнцом?
— Ну конечно. А разве есть другой Крессенштейн?
— Сын Гейнца Крессенштейна Гоззо должен жениться на Сигилд пакт Пфордтен, — сказал Крамм.
— Подождите… Так вот какая это Сигилд! Я понятия не имела, как она выглядит! Мне как-то не приходило в голову, что Мими, которая бродит по поместью — это и есть индульгенция для герра штамм Крессенштейна от гнева юного Фогельзанга.
Шпатц и Крамм переглянулись.
— Герр Шпатц, не смотрите на меня, я в таком же неведении! Фройляйн Лисбет, это к делу уже совсем не относится, но может вы посвятите нас в детали…
— Детали? Вы про полярный флюгхаус Крессенштейна?
— Очевидно, да…
— Так это же известная история! Адлер штамм Фогельзанг заказал Крессенштейну сконструировать люфтшифф. И выделил денег. Крессенштейн эти деньги проиграл или как-то еще потратил, а Клаус пакт Пфорден согласился его выручить, но с условием, что Гоззо женится на Сигилд. У Пфордтена пунктик на респектабельности. Если уж самому не удалось стать вервантом, так пусть хоть его внук будет. Вот они и договорились.
— Но помолвка же была совсем недавно…
— Это публичное объявление было недавно, а договорились они давно.
— И Крессенштейн даже не знал, как выглядит Сигилд?
— Ну почему же, наверняка знал. У них же были какие-то совместные приемы или что-то такое… Это доктор Ледебур их никогда не посещает. И газет не читает. А мне никогда не было интересно, просто эту историю много раз при мне обсуждали. Так дочка Пфорденов — виссен? А сам Пфордтен? Или ее мать?
— Это вы ученая, фройляйн Лисбет, — Крамм развел руками. — Я своим клиентам тесты не провожу.
Глаза Лисбет блестели, на щеках заиграл румянец.
— Герр Крамм, теперь мы можем обсудить…
— Разумеется, фройляйн Лисбет, — Крамм накрыл ее ладонь своей. — Герр Шпатц, время уже позднее, можете идти домой. Завтра утром жде вас, как всегда.
Шпатц поднялся с дивана, накинул плащ и вышел в сгущающиеся сумерки. В голове царил сумбур, мысли прыгали одна на другую. Виссен! Теперь это слово было сказано вслух, причем не просто сказано, а подтверждено анализом. Виссен второго типа? Он восстановил в памяти последовательность пробирок, в которые тощий доктор, похожий на богомола, ронял капли его крови. Второго типа… Безумный король со слепыми рабами.
Постояв пару минут на остановке ластвагена, Шпатц передумал и решил пройтись пешком. Хотелось надеяться, что прогулка по вечерним улицам Билегебена поможет привести мысли в порядок или просто выбросить их из головы. Особенно в вопросе, как в этой ситуации должен повести себя законопослушный фрайхер Шварцланда. Не является ли преступлением и укрывательством виссена то, что он прямо сейчас не бежит докладывать все полицаям? С другой стороны, а что он скажет? Что он видел на портрете девушку, про которую другая девушка сказала, что она виссен, а еще он кажется встречался с ней у третьей девушки, но ничего не помнит? Шпатц усмехнулся. Бежать к полицаям расхотелось.
На Мейнштрассе кое-где уже зажглись фонари. Утренние служащие спешили по домам, предвкушая кто-то ужин и вечерний выпуск «Билегебен цайтунг», кто-то кружечку-другую пивка в компании друзей. Кто-то мечтательно думал о будущем свидании. Пивные меняли дневные вывески с обеденным меню на вечерние, про пиво и закуски… Шпатц свернул на Тульпенштрассе. Вечер был ранний, планов никаких не было. Может быть, заглянуть к кому-то из тех троих, чьи адреса были записаны на листочке четким почерком Боденгаузена? Шпатц потянулся к карману.
— Добрый вечер, герр… эээ… — женщина вежливо коснулась его рукава. Она стояла недалеко от двери дома номер семнадцать. — К сожалению, я совершенно не запомнила вашего имени. Герр Прессель?
— Здравствуйте, фрау пакт Пфордтен, — Шпатц вежливо кивнул. — Герр Грессель. Шпатц Грессель.
— Да, конечно. Я ждала вас. Хочу с вами поговорить, — сейчас в ней не было ни намека на тот вульгарный внешний вид, в котором он запомнил ее с прошлой встречи. Строгое темно-серое платье, элегантный винного цвета плащ, закрытые кожаные туфли на небольшом каблуке.
— Вот как? И о чем же?
— Я… Я хотела извиниться. Вы видели меня в недостойном виде… Может быть, мы можем пройти в какое-нибудь уютное место, я угощу вас пивом и ужином, если нужно?
«Хлеб и мясо — само по себе совершенство», — вспомнил Шпатц.
— Разумеется, я не против поужинать, фрау пакт Пфордтен, — Шпатц снова вежливо кивнул. — Как вы относитесь к мясу и черному пиву?
— Меня устроит любой вариант, который вам нравится, — быстро ответила Фрид и взяла Шпатца под руку. Он подавил первый порыв освободиться и отстраниться, и направился к Вейсштрассе.
— Герр Вурзель, рад, что вас застал, — Шпатц приветливо улыбнулся старику.
— О, герр Шпатц! — Вурзель, возившися со своим складным стулом выпрямился и протянул Шпатцу руку. — Фрау! У вас изумительный вкус на сочетания цветов.
— Продадите мне брецель? Или вы уже свернули торговлю?
— Для вас я готов открыть ее заново, герр Шпатц. Вам понравилось у Фрау Вигберг? — Вурзель ловко извлек один из своих несъедобных брецелей.
— Изумительное пиво и отличное мясо! Хотел раньше поблагодарить вас за совет, но никак не получалось. Сейчас собираюсь показать это место фрау пакт Пфордтен…
Вурзель ссыпал мелочь в карман, глаза его внимательно стрельнули в сторону Фрид. Он снова улыбнулся, помахал рукой и продолжил борьбу с заевшим механизмом своего стула.
— Зачем вы назвали ему мое имя, герр… Пре… Грессель? — Фрид нервно дернула Шпатца за руку.
— Почему вас это беспокоит? Мы же не занимается ничем непристойным, — он хотел добавить «сейчас», но вовремя остановился. Походка Фрид стала неровной, женщина напряглась. — Не переживайте, это просто старый Вурзель. Здесь принято покупать у него брецели и болтать по душам. Мы пришли. Осторожно, здесь лестница вниз.