— Да-да, та же история! Но теперь мы встретились и можем говорить без посредничества. Завтра мы вряд ли будем в состоянии куда-то идти, маскарад еще только начался. Давай послезавтра?
Флинк протянул Шпатцу руку, и Шпатц с благодарностью ее пожал, подумав: «Если я переживу этот маскарад».
Мелодия снова сменилась. Теперь она звучала трагично и где-то даже зло. Девушка в голубом металась по сцене, качаясь сидящих танцовщиц в накидках. Те, кого она трогала вскакивали и подключались к движению. Их накидки взлетали вверх и опадали, словно языки пламени. На самой высокой ноте танцовщицы, изображавшие огонь, подняли над головами девушку в голубом, а потом резко опустили, полностью скрыв ее среди своих ярких накидок. Мелодия понеслась в бешеном ритме, и красно-оранжево-желтое пламя заплясало по сцене, не оставив там места больше ни для кого.
Флинк что-то сказал, но в этот момент публика разразилась аплодисментами, заглушившими его голос. Люфтшифф снова качнулся, палуба опять слабо, но заметно накренилась — круг на низкой высоте был закончен, воздушный кит готовился подняться выше, за облака. Расставленные на столах бокалы зазвенели. Шпатцу снова захотелось схватиться за перила, поручень или хотя бы стол. Но он с собой справился. И, с некоторым удовольствием отметил на лице Флинка такие же эмоции.
— Проклятье, у меня колени становятся превращаются в кисель от этой штуки, — Флинк положил руку на край стола. — Всегда мечтал полетать на люфтшиффе. И вот я здесь, но трясусь как мышь!
— Я представляю себе, что я на обычном корабле, — Шпатц принужденно улыбнулся. — На них случается качка и посильнее.
— Надеюсь, что я привыкну. Когда мы только отчаливали, я вцепился обеими руками в стул и не мог заставить себя разжать пальцы. Мне казалось, что я сразу куда-то упаду.
— Мы привыкнем, это все-таки первый раз. Всегда не по себе, что бы это ни было, — Шпатц похлопал Флинка по плечу.
— Герр Шпатц, вот ты где, — Крамм появился неожиданно. — Я его нашел, но мы не успели поговорить. Он сказал, что спуститься в зал, когда мы поднимемся за облака. Герр Флинк, простите, не узнал вас сразу.
— Герр Крамм, рад вас видеть.
— Не могли бы вы нас оставить, герр Флинк? — в голосе Крамма появилась неприязнь и нетерпение.
— Нет, подождите, герр Крамм, — Шпатц придержал Крамма за локоть. — Герр Флинк только что рассказал мне кое-что. И теперь я знаю, кто стоит за смертью фрау Роземари.
— Смертью?! Вдова мертва?! — Флинк махнул рукой, крысиная голова упала с его затылка на пол. — Я понятия не имел…
— Подарок, который оставил тот слуга в ее доме — это мина с ядовитым газом.
— Герр Шпатц! Чей слуга? — Крамм повысил голос.
— Ее, — Шпату кивнул в сторону зала. Покачивая широкими бедрами, затянутыми в блестящую красную ткань, к ним приближалась фрау Ирма.
— Ах, герр Шпатц, почему вы так надолго меня покинули? — Рука в красной перчатке нашла ладонь Шпатца и крепко сжала. — Герр Крыса, герр Звездочет, вы должны меня извинить, но я желаю похитить у вас своего кавалера, мы непременно должны потанцевать!
— Разумеется, фрау Ирма! — Шпатц вежливо кивнул и опустил маску хищной птицы обратно на лицо. Посмотрел на Крамма, потом на Флинка. И направился вслед за Ирмой в центр зала. Зазвучала медленная романтичная мелодия. Ирма прильнула к Шпатцу всем телом, и что-то горячо зашептала ему на ухо. Но он ее не слушал. Представлял скрюченные вокруг ворота красного платья пальцы фрау Роземари и искаженное гримасой мертвое лицо старой женщины.
— Ты делаешь мне больно, герр Шпатц! — Ирма отстранилась и вырвала руку из руки Шпатца.
— Ох, простите, фрау Ирма! — Шпатц осторожно взял ее за пальцы и постарался выдавить из себя искреннюю улыбку. — Я все еще чувствую себя неуверенно на качающейся палубе люфтшиффа, вот и стараюсь вцепиться во что-нибудь надежное.
— Ах, герр Шпатц, разве же это качает? — Ирма запрокинула голову и засмеялась. — Мне кажется, что это чудовище, которое построил для себя младший Фогельзанг вообще не способно качаться. Вот когда мы попали в шторм на Люфтциге…
Шпатц снова перестал слушать Ирму, изо всех сил стараясь не сбиваться с ритма, не сжимать ее руку как можно сильнее и улыбаться. Хотя больше всего ему хотелось сжать ее горло под вторым подбородком и душить, пока ее глаза не выкатятся, а лицо не посинеет. Но, конечно же, он улыбался. И продолжал вести ее в танце, ни разу не сбившись с шага.
Краем глаза он заметил, что Крамм и Флинк все еще стояли вместе и разговаривали. В центр зала стали подтягиваться другие пары, из тех, кого не смущала качающаяся палуба. Если не думать об этом, то легко можно было представить, что этот причудливый маскарад происходит на земле.
Смотровые экраны заволокла серая пелена — люфтшифф нырнул в облака. Музыка продолжала играть, словно ничего необычного не происходило. Внимание шпатца привлекли двое танцующих — мужчина в маске кота и белом фраке и девушка в золотой шапочке, скрывающей волосы и большую часть лица. Девушка выглядела нескладной и дерганой. Она была выше своего партнера. Шпатц присмотрелся внимательнее. Нижнюю часть лица маскировала вуаль, но вот она повернула голову, и кружевное полотно задралось, обнажая тонкие длинные губы. Это была Сигилд!
— Герр Шпатц, вы чуть не сломали мне руку! — Ирма возмущенно остановилась.
— Простите, фрау Ирма, мне показалось…
В этот момент люфтшифф затрясло. Шпатц встрепенулся, инстинктивно ища точку опоры, но, танцующих, казалось, эта вибрация вообще никак не взволновала.
— Я постараюсь больше не делать вам больно, фрау Ирма, — Шпатц склонился, чтобы поцеловать ей руку. Ткнулся губами к красный шелк ее перчатки, задержался в таком положении на несколько мгновений, чтобы дать отдых своим скулам, уставшим от натянутой на лицо улыбки.
— Ах, герр Шпатц, вы такой невероятно милый! — Ирма снова прижалась к нему всем телом настолько тесно, что он почувствовал, как бьется ее сердце.
— Мы должны закончить танец, фрау Ирма, — Шпатц попробовал закружить ее снова, но она не двинулась с места.
— Герр Шпатц, у меня есть ключ от каюты класса люкс, — горячо зашептала она. — Нас там никто не потревожит, остальные каюты закрыты для пассажиров. Любовь за облаками — я всегда об этом мечтала…
— Если мы покинем зал во время танца, на это обратят внимание, фрау Ирма…
— Как вы не понимаете, я хочу, чтобы они обратили! Я хочу, чтоб все эти расфуфыренные матроны истекали желчью от зависти, глядя как я скрываюсь в коридоре в обществе такого кавалера, как ты, герр Шпатц. Кроме того, ты провинился передо мной, когда пялился во время танца на тощую девицу в золотой тряпке на голове!
— Вы не так поняли мой взгляд, фрау Ирма, мне показалось…
— Мне все равно, что тебе там показалось, милый. Сейчас мы с тобой поднимемся по этой лестнице, и ты будешь смотреть на меня влюбленными глазами и держать за руку. Ты хорошо понял меня?
— Фрау Ирма? — Шпатц отстранился, но Ирма снова притянула его к себе.
— Перестань строить из себя невинного мальчика. Ты прекрасно все понял. И ты сделаешь, как я сказала. И будешь страстно любить меня над облаками, пока я не попрошу пощады. И если я увижу на твоем красивом лице хотя бы тень отвращения, клянусь ты пожалеешь.
Шпатцу захотелось оттолкнуть от себя эту женщину, но он сжал ее в объятиях и прошептал:
— Конечно, фрау Ирма, все, что вы пожелаете, фрау Ирма…
Люфтшифф в последний раз качнулся, потом палуба выровнялась. В обзорных окнах стали видны пляшущие на облаках лучи прожекторов. Шпатц отстранился и заглянул в глаза Ирмы. Чего хочет эта женщина? Она сразу собирается заманить его в ловушку или все-таки планирует предварительно использовать в своих целях? Шпатц нежно провел ладонью по ее щеке.
— Фрау Ирма, я весь в вашем распоряжении, — он склонился к уху. — Крепко держа за руку и с влюбленными глазами, так?
Шпатц почувствовал, что сердце Ирмы забилось быстрее, а дыхание стало тяжелым. Он сделал шаг в сторону лестницы, увлекая ее за собой. Может быть, в каюте уже поджидает убийца? Шпатц надеялся, что нет. Он бросил взгляд в сторону Крамма и Флинка, но они на него не смотрели. Проклятье! Надо бы как-то дать им знать, куда он направляется!
— Фрау Ирма, вы позволите принести нам по бокалу вина, перед тем как мы уединимся?
— Незачем, в каюте нас ждет целая бутылка гораздо лучшего игристого, чем это пойло.
Шпатц сжал руку Ирмы, и они стали подниматься по лестнице. В сторону коридора, ведущего к пассажирским каютам.
Глава 14
Weil die Nacht im Sterben lag
verkünden wir den jüngsten Tag
es wird kein Erbarmen geben
lauft, lauft um euer Leben
(Так как ночь умирала,
Мы возвещаем день страшного суда.
Не будет никакой пощады —
Бегите, бегите, спасайтесь!)
Ирма зло сверкнула глазами, но не пошевелилась. Шпатц сел на хрупкий даже на вид стул, налил вино в два бокала, но пить не стал, внимательно глядя на покрасневшее от гнева лицо женщины. Что-то такое мелькнуло в ее глазах…
— И как бы подействовало это вино? — Шпатц привстал и протянул бокал Ирме. — Как снотворное? Или я бы сразу умер?
Ирма оттолкнула его свободной рукой. Красное вино расплылось кровавым пятном на белоснежной простыни.
Шпатц вздохнул. Со стороны могло показаться, что снисходительно или с сожалением, но на самом деле от облегчения. С того момента, как он и Ирма вошли в каюту, и она заперла дверь, он точно не знал, как будут развиваться события. Перспектива заниматься романтичной любовью с этой женщиной не вызывала в нем ничего, кроме отвращения. Кроме того, в ее дамской сумочке мог быть припрятан неожиданный сюрприз. Шпатц мог как угодно относиться к ее манере относиться к мужчинам как к игрушкам, но недооценивать ее он тоже не хотел.