И, сев за стол, с большим аппетитом принялся за завтрак.
Когда в Комитет примчался автомобиль и сообщил об исчезновении Крока, там поднялся переполох. Немедленно сообщили Арчибальду Клуксу. Были подняты на ноги все агенты, которые метались по городу, разыскивая исчезнувшего Крока.
Через три часа Клуксу, приказавшему через каждые полчаса извещать его о ходе поисков, сообщили, что Корнелиус найден. Он работает в Карантине, в своем кабинете.
«Нет, тут что-то неладно», — подумал Клукс. Он стал мысленно перебирать обстоятельства нападения на Крока и бегства Кати и все более укреплялся в своих подозрениях против него.
«Надо приставить к нему дельного агента», — решил он, приказал подать машину и поехал в Карантин.
— Наделали же вы нам беспокойства, дорогой мистер Корнелиус, — сердечно пожимая руку Кроку и исподтишка наблюдая за ним, говорил Клукс, войдя в кабинет Крока.
Крок принял сконфуженный вид.
— Все моя проклятая рассеянность, — ответил он. — Когда автомобиль остановился и мне наскучило ждать, я решил прогуляться и вышел из машины, забыв предупредить шофера. Очень сожалею, что из-за моей рассеянности и забывчивости наделал всем, и вам в частности, столько хлопот. Приношу искренние извинения.
— Пустяки, дорогой, все кончилось благополучно — и прекрасно! Где же вы пропадали так долго? — быстро спросил он, пристально глядя на Крока.
— Представьте себе, задумался и шел все вперед, пока не оказалось ни авто, ни экипажа, пришлось и обратно возвращаться пешком, — простодушно объяснил Крок.
«Э, да ты тонкая штучка! — думал Клукс. — Обязательно надо хорошего агента».
Они сердечно пожали друг другу руки, и Клукс вышел, провожаемый до дверей Кроком.
Глава VПОЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕГО КОРНЕЛИУСА
Ночью, когда Карантин погрузился в тишину и спокойствие, по коридору к камере № 725 тихо скользила фигура Корнелиуса Крока. Он шел бесшумно, иногда оглядываясь назад.
Подойдя к камере, прислушался, еще раз оглянулся и, открыв дверь, быстро вошел в камеру. Дверь за ним автоматически захлопнулась.
Пациент продолжал сидеть, устремив взгляд в одну точку: он даже не заметил появления Корнелиуса.
Корнелиус, подойдя к нему, ударил его по плечу.
— Вы… вы… вы… вы осмелились войти ко мне? Будь вы прокляты! — закричал, вскакивая, пациент.
— Не шумите, говорите тихо.
— Ты в моих руках, я с тобой рассчитаюсь, — яростно прошипел заключенный и бросился на Крока, но тот сильным толчком отбросил его на кровать и вынул револьвер из кармана.
— Тише, вы! Я не намерен долго возиться с вами. Сидите смирно и слушайте.
— Я забыл, что имею дело с бандитом, разбойником…
— Довольно! Комплименты потом. Перейдем к делу.
— К делу? Хорошо. Какое у нас с вами может быть дело?
— А вот какое. Я предлагаю вам занять мое место.
Заключенный вскочил и злобно расхохотался.
— Вы хотите сказать, чтобы я занял свое место…
— Пусть так. Вы занимаете мое, а я занимаю ваше.
Заключенный застыл на месте, недоверчиво и злобно глядя на Крока.
— Послушайте, вам мало того, что вы присвоили себе мое имя и положение и посадили меня в эту проклятую камеру, вы еще пришли издеваться надо мной?
— Послушайте, бросьте декламацию. Вот вам плащ, шляпа, очки. Одевайтесь!
Когда Крок снял с себя все эти вещи, то друг перед другом стояли два человека почти одного роста, очень похожие один на другого.
Заключенный стал торопливо одеваться.
— Готово? — уставился на него Крок своими холодными, проницательными глазами. — Итак, мистер Крок, вы свободны. Но помните, ни одного слова о том, что произошло здесь.
Заключенный вздернул голову и вызывающе посмотрел.
— А если я не соглашусь на это?
— Я думаю, что это будет для вас крайне необходимо. Кроме того, — холодно усмехнулся Крок, — вы еще не вышли отсюда.
— Хорошо, я согласен, — опустил голову заключенный и исподлобья злобно посмотрел да Крока.
Корнелиус медленно отворил дверь и, открыв ее, любезно предложил:
— Идите, надеюсь, вы еще на забыли дороги.
Заключенный выскочил в коридор и, захлопнув дверь, засмеялся:
— Попался, голубчик, попался!
И бросился в соседний коридор к телефону. Вызывая дежурного по караулу, он нервно потирал руки и дрожал мелкой дрожью.
— Алло! Немедленно сюда дежурного, в камеру № 725. Заключенный буйствует.
И бросился наверх, чтобы скорее встретить дежурного.
Взбегая по лестнице, новый Корнелиус Крок наткнулся на лаборанта Грессера, который удивленно посмотрел на него.
— Мистер Корнелиус, что с вами?
— Идиот! — ответил Корнелиус и быстро прошел мимо.
Лаборант Грессер отшатнулся и с ненавистью посмотрел ему вслед: «Кажется, последнее происшествие совсем его свело с ума».
И махнув рукой, пошел в комнату стенографистки.
— Знаешь, нам надо уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше. Корнелиус, кажется, совсем сошел с ума. Он теперь натворит такого, что волосы дыбом встанут.
— А что случилось? Ай, что это?..
Тревожные звонки запели по всем коридорам Карантина.
— Началось, — вскричал лаборант и выскочил в коридор.
Мимо него, нелепо размахивая руками, пробежал Крок с караульным начальником. Увидев Грессера, он закричал, не останавливаясь:
— Там, в камере 725, пациент сошел с ума. Скорее за нами!
Грессер бежал за ними и, наблюдая суетливые движения Корнелиуса, взволнованно думал о той каше, которую заварит этот безумный.
— Вот здесь… здесь… Осторожнее, — подпрыгивая от нетерпения, вскрикивал Крок.
Дежурный, привыкший ко всему и видевший всякие виды, не торопясь отыскивал ключ от камеры.
— Скорее… скорее! — торопил Крок.
— Сейчас, мистер Корнелиус, но, право, не стоит так волноваться из-за какого-то пациента.
«Вот поистине разумные слова», — подумал лаборант Грессер.
Дверь открылась. Все вскочили в камеру и, не видя перед собой никого, сейчас же попятились к дверям, боясь, что заключенный, прижавшись к стене у двери, бросится на них сзади. Обернулись, но и сзади никого не было.
— Здесь нет никого, мистер Крок, — недовольным тоном произнес караульный начальник.
— Но он только что был здесь.
Дежурный пожал плечами и вышел из камеры. За ним в полной растерянности вышел новый Корнелиус Крок.
«Так, — подумал лаборант Грессер, тревожно вглядываясь в Крока, — я знаю, где искать заключенного № 725. Конечно, это так. Но куда же он девал Корнелиуса?.. Надо сообщить Арчибальду Клуксу, забрать Герти и уноситъ ноги отсюда. Ну их к черту и с диссертацией, и с жалованьем, и с профессурой. Тут и сам в какую-нибудь камеру попадешь!»
Глава VIОТКРЫТИЕ СТЕКЛЯННОГО ДОМА
Несмотря на все принятые Комитетом человеческого спасения меры, чтобы ни одна заметка не проникла в прессу, ни один громкоговоритель не оповестил население о происшествии в Карантине, оно все-таки скоро стало достоянием всего города.
Из уст в уста передавались ошеломляющие известия.
— Большевики сбежали из Карантина. Чуть не задушили Крока.
— А что с ним? Жив?
— Жив, но сошел с ума.
— Отряд большевиков ворвался в Карантин, освободил всех заключенных. Крока увели с собой.
— И вовсе не увели, а подменили.
— И чего правительство смотрит!
— Все ото бабьи сплетни, просто Корнелиус Крок болен.
— Заболеешь, когда его чуть не убили.
— А где же большевики?
— Скрылись. Где-то здесь бродят.
На улицах собирались кучки людей и перешептывались, но расходились при виде полисмена или кого-нибудь с фашистским значком.
Было созвано экстренное заседание президиума Комитета человеческого спасения для выработки мер успокоения населения.
Решили произвести первый торжественный выпуск женщин для стеклянных домов, которые с недавнего времени были объявлены государственной монополией и находились в ведении особого ведомства — Комитета по насаждению нравственности среди населения.
Немедленно была разработана программа выпуска, и вечером всюду горели объявления:
«Государственный Центральный Стеклянный дом.
Новый выпуск — 25 — новый выпуск девушек.
Последние новинки в искусстве любви. Балет. Аукцион любви.
На открытие вход по пригласительным билетам».
Это вызвало сенсацию. Около Стеклянного дома толпились вечерами сотни любопытных, разглядывая через прозрачные стены комнаты, в которых шла суета, уборка и декорирование.
Шум толпы заглушали громкоговорители.
Время от времени передняя стена Стеклянного дома сразу потухала, и через мгновение освещалась какая-нибудь комната, в которой несколько женщин, одеваясь и раздеваясь, демонстрировали последний крик моды дамского белья и туалетов.
По бокам освещенной комнаты загорались рекламы, приглашающие приобрести все показываемые образцы.
Толпа громким гулом приветствовала появление каждой новой группы обнаженных женщин, громогласно обмениваясь мнениями о достоинствах телосложения живой рекламы.
Наконец настал день выпуска.
В двенадцать часов ночи Центральный Стеклянный дом сверкал в темноте улицы, как громадный аквариум, в котором вместо рыб плавали люди. Отовсюду к нему подлетали автомобили, экипажи, и густой толпой подходили приглашенные и любопытные.
Публика волной подымалась по лестнице, стремясь во второй этаж. Всюду сверкали черные фраки, блестело белоснежное белье, розовели обнаженные спины и руки женщин. Между приглашенными шмыгали суетливые фигуры лакеев.
Против Стеклянного дома толпились тысячи любопытных, напряженно смотревших на необыкновенное зрелище.
Едва войдя в залу, Арчибальд Клукс почти в дверях встретился с Аннабель.
— Вы сегодня еще более очаровательны, чем обыкновенно, — проговорил он, целуя ее руку.
— Ах, оставьте, — с сумрачным видом отвечала она. — И вы тоже, мистер Арчибальд, пришли полюбоваться унижением человека?