фон, не то под громкоговоритель, и увидел стоящую на другом конце зала Катю.
Арчибальд Клукс вздрогнул. Ему показалось, что эту женщину он когда-то видел, но сразу вспомнить — где, он не мог. Но и было трудно. Великолепный парик совершенно изменял лицо Кати, а элегантное платье скрадывало знакомую фигуру.
Но даже этой маленькой зацепки сознания для Арчибальда было достаточно, чтобы он весь насторожился. Он перестал жалеть о своем визите сюда и, остановившись, стал наблюдать за ней.
Катя, прислонившись к стене, чувствовала себя чуждой этому миру наркоза, этим людям, искавшим выхода из жизни в забвении.
Ей все было чуждо.
И только музыка и танцующие своим ритмом напоминали о жизни, о движении.
— Вы давно здесь? — ласково улыбаясь, подошел к ней Ван Рооз.
Он сразу ее узнал. Никакие переодевания, никакие парики не могли скрыть от его опытных глаз знакомого человека.
— Нет, не очень, — сделала радостное движение к Ван Роозу, но быстрый жест руки остановил ее порыв.
— Идите за мной.
И Ван Рооз, даже не задержавшись на минуту, продолжал обходить своих гостей, раскланиваясь одинаково любезно как с хорошо, так и с бедно одетыми клиентами.
Но и этот мимолетный разговор и эта мгновенная вспышка радости на лице женщины не скрылись от внимательных глаз Арчибальда.
«Да, кажется, Дройд прав», — мысленно подтвердил Арчибальд, следя за женщиной, двинувшейся за ушедшим Ван Роозом.
Пройдя несколько шагов, Арчибальд натолкнулся на небольшую оживленную группу, весело смеявшуюся. В центре ее стоял в потертой бархатной куртке человек неопределенного положения с молоденькой девушкой.
Из отдельных выкриков Арчибальд понял, что он продает девушку. Невольно заинтересовавшись, он примкнул к группе.
С другой стороны к этой же группе подошли запоздавшие Джон, по обыкновению одетый туристом, и Тзень-Фу-Синь. Последний походил на благообразного негоцианта из Шанхая. Из предосторожности он украсил свое лицо длинной, острой бородкой и усами, а глаза скрыл большими круглыми очками.
— Смотри, Джон, опять этот, — толкнул Тзень-Фу-Синь локтем Джона.
Окружающие весело пересмеивались и торговались с потертым человеком.
— Бери, хорошая цена.
— Нет, не могу, мало.
К группе подошел Ван Рооз и, сделав недовольное лицо, оглядел присутствующих.
— Ван Рооз! — закричало несколько человек. — Ну, скажи, какая цена за девушку?
— Идите на улицу. Ван Рооз не докупает и не продает людей, — строго ответил он.
— Ваша цена? — невольно спросил Арчибальд, выступая вперед.
С другой стороны в круг вошел Джон.
— Эта девушка продается?
— Да, — ответил человек в потертой куртке, — продается.
— Эта девушка моя, — произнес Арчибальд, не привыкший ни в чем встречать сопротивление, и, вынув чековую книжку, вопросительно посмотрел на человека.
Но тот не успел ответить.
— Я ее беру, — сказал Джон, бесцеремонно схватив девушку за руку.
— Он ее купил, — раздались протестующие голоса нескольких клерков.
— Он купил, а я взял. Баста — и все.
— Какая наглость! — завопили клерки, желая выслужиться перед Арчибальдом, которого узнали. — Да вы знаете, кто он?
— Не надо, не хочу знать. Я взял ее, пусть он попробует ее взять обратно.
— Я с вами встречусь в другом месте и в другое время.
— Мы встретимся раньше, чем вы думаете, сэр, — сказал учтиво Джон и, взяв под руку девушку, прошел на другой конец зала.
— Мои деньги! Где мои деньги? — закричал потертый человек.
— Возьмите у этого господина, — сказал Ван Рооз, и у него чуть-чуть дрогнула бровь левого глаза.
Потертый человек растерянно оглянулся.
— Не волнуйтесь, — одобрительно произнес Арчибальд.
— Получите чек на тридцать фунтов.
— За что? Ведь вы…
— Вы должны выследить этого господина. Поняли?
— Это совпадает и с моим желанием. Охотно.
— Тем лучше. Вот мой адрес, — Арчибальд протянул ему свою карточку.
И, не обращая внимания, Арчибальд прошел через одурманенную залу, полную танцующих фантомов, живых мертвецов с синими кругами под впавшими глубоко глазами.
Мимолетный интерес, вызванный сценой торговли, пропал, уступив снова место желанию найти упущенную женщину. Он не стал следить за Джоном, ушедшим с девушкой, не обратил внимания на то, что Джон перекинулся несколькими словами с шанхайским негоциантом, — ему было не до этого. Следить за Джоном он нанял человека. Дело сделано.
Арчибальд искал свою женщину.
Она стояла, эффектная, разговаривая с каким-то джентльменом, которого в последнее время Арчибальд довольно часто встречал в изысканном обществе Капсостара.
«Да это Крег», — чуть не вслух подумал он и улыбнулся тому, что и на этого человека, безобидного, по сведениям, у него в столе лежит дело. Арчибальд двинулся к женщине.
Она, увидев его, как будто улыбнулась.
Арчибальд почувствовал неодолимое желание познакомиться с ней и пошел наперерез к мчавшемуся вихрю танцующих дар.
Голова немного кружилась не то от выкуренных трубок, не то от бесконечного кружения танцующих, не то от музыки джаз-банда, заменившего патефон. Арчибальд в ногах чувствовал слабость.
Он сделал несколько шагов вперед и остановился, попав в круг танцующего хоровода.
— Пустите, мне надо идти.
Но молча, как будто издеваясь над ним, перед ним мчались не лица, а маски нелепого типажа какого-то безумного режиссера из Голливуда.
— Пустите меня.
К Арчибальду приблизилось бледное лицо с широко открытыми, неподвижными зрачками глаз.
— Выкуп, на пару трубок.
— Выкуп.
— Выкуп.
И снова перед ошеломленным Арчибальдом завертелось бешеное кольцо тел. Откуда-то из угла загремел джаз-банд, опьяняя, изнуряя своим динамическим темпом все эти изломанные, изуродованные жизнью города полуживые трупы.
На мгновение Арчибальду стало страшно. Выхватив пятидолларовый билет, он закричал:
— Берите выкуп.
Но его голос тонул в шуме и пляске.
Кровь бросилась в голову, и Арчибальд бросился на пляшущую стенку, но она не расступилась, а, подавшись назад, продолжала бешеную пляску.
— Возьмите, — кричал он.
Но слова прилипали к языку и падали около, не достигая вертящегося круга. Выхватив револьвер, он выстрелил вверх.
Джаз-банд потух, и Арчибальду, отуманенному выкуренными трубками опиума, казалось, что на него валятся стены и отовсюду ползут люди с трубками в зубах. Ползут, а он в центре один; кругом каскадом водопада замерли, не падая, волны вздыбленных вверх людей, запечатленные рукой Рене Клера в безумном кадре остановки динамики.
А впереди была улыбка неизвестной женщины. Ее глаза фиксировали Арчибальда, и ее улыбка предназначалась ему, только ему одному.
Как пьяный, он шел к ней.
Подошел. Поклонился. В ушах раздался звон, глухой шум, в глазах закружились оранжевые и голубоватые круги, и он упал на пол.
— Это с непривычки, — сказал подошедший Ван Рооз и хлопнул в ладоши.
На этот сигнал подбежало два китайца, которые, поклонившись Ван Роозу, медленно подняли Арчибальда и вынесли его в следующую комнату.
— Готов? — спросил Крег.
Ван Рооз чуть склонил голову.
Крег, подхватив Катю, понесся в танце через залу к выходу.
Танцуя, пролетели вестибюль курильни и остановились у лестницы, подымавшейся вверх на улицу.
— Ты была бесподобна, Кетти.
К ним степенно подошел Тзень-Фу-Синь, поглаживая свою острую бороденку.
— Моя здесь.
Катя и Крег-Энгер переглянулись и весело расхохотались.
— Постой, — прошептал Энгер, — есть идея. Но, право, даже стыдно сказать, — сумасбродная… Но я почему-то снова чувствую себя молодым и даже способным на глупости.
— Ты опять за старое.
— Я все выполнил, что требовалось, я относительно свободен, — как бы оправдываясь, прошептал он.
— Но ведь последние дни…
— Вот именно, последние. Решено, Катя?
И, не ожидая ответа, он, быстро нагнувшись к Тзень-Фу-Синю, коротко рассказал свой план.
Катя с некоторой гордостью и волнением смотрела в его полное энергии лицо.
— Ну, Тзень-Фу-Синь, не увлекись, помни о деле.
— Моя помнит все.
И, кивнув головой, Тзень-Фу-Синь степенно вернулся в курильню.
— Итак, игра сделана, — улыбнулась Катя. — Я жду твоих распоряжений.
Глава XIIКОМНАТА НЕФРИТОВЫХ ДРАКОНОВ
Энгер вошел в зал.
Все курильщики извивались в опьяняющем хороводе ленсберри-скотта, опьяненные и музыкой джаз-банда, и черным дымом, колебавшимся под потолком.
Безумие струилось отовсюду, и Энгер почувствовал, как сразу отяжелела голова и как тело поддалось очарованию дикого динамического ритма.
Так бы и броситься в середину, разбрасывая всех в стороны, вскочить на тачанку и мчаться вихрем через все эти кабаки, через эти безумные города плоти, обжорства, шелка, разрывая бомбами животы, опавшие полушариями на толстые тумбы ног…
Провел рукой по лбу и улыбнулся. Протиснулся около стенки вглубь зала и, пораженный, остановился.
На скамейке, позади вихря танцующих, подняв руку вверх к оранжевому фонарю, стараясь перекричать музыку и шум танцующих, говорил речь Ян Спара.
Полы его сюртука развевались, хлопая по тонким жердям ног. Закинув голову вверх, он в непривычном возбуждении кричал какие-то слова, и Энгеру сначала показалось, что он проклинает танцующих, угрожая им адом, но, придвинувшись ближе, услышал:
— Истинно говорю вам, если не будете веселиться, как дети, не войдете в царствие божие. И потому вы все, танцующие, приближаетесь к царствию небесному. Я благословляю вас. Веселитесь, будьте, как дети.
Ян Спара не мог остановиться и говорил, все время повторяя почти одни и те же фразы.
— Новый Савонарола, — усмехнулся Энгер и, поймав за плечо проходившего мимо боя, сказал: — Проведи меня в комнату нефритовых драконов.
— Как, мистер? Ведь в эту комнату вносят только бесчувственных, а вы, мистер, еще неплохо себя чувствуете…