«Даже и сюда проникают “их” газеты, — пронеслась мысль у Дройда. — Любопытно бы выяснить пути».
Тзень-Фу-Синь, стоявший в группе товарищей в противоположном от входа конце барака, посмотрев своими зоркими глазами на вошедших, сразу узнал Дройда.
Он невольно вздрогнул, но сдержался и незаметно попытался скрыться за спины стоявших впереди товарищей.
Выслушав рапорт, полковник Ферльбот, похлопывая стеком по ботфорту, подошел к Дройду.
— Каковы экземплярчики? А?
— А скажите, полковник, как к ним попадают газеты?
— Газеты! Какие газеты?.. Вы видели?
— Нет, я только спросил.
— Уф! А вы, батенька, даже напугали меня. Никакие газеты сюда попасть не могут. Это либерализм.
— Ну, конечно, раз вы не пропускаете, то какие же газеты могут здесь очутиться? — двусмысленно улыбнулся Дройд.
Медленно рассматривая арестованных, шли по бараку, перебрасываясь незначительными фразами.
Мистер Дройд обходил группы, пытливо всматриваясь в лица, и, делая заметки в записной книжке, мысленно набрасывал уже свой первый фельетон. Полковник, помахивая стеком, шел рядом с Дройдом, а дежурный сопровождал их, почтительно держась в двух шагах позади.
— Ну, вот вам один. Хорош? — спросил полковник, хватая за плечо рослого парня и выталкивая его вперед.
Но Дройд не отвечал. Широко открытыми глазами глядел на стоявшего перед ним Тзень-Фу-Синя, неожиданно появившегося из-за спины выхваченного из группы парня.
— Что, вам понравился этот? — засмеялся полковник, видя впечатление, произведенное Тзень-Фу-Синем на Дройда, и довольный, как укротитель, показавший посетителю интересного зверя.
— Кто это? — спросил, наконец, Дройд, переводя взгляд с Тзень-Фу-Синя на полковника Ферльбота.
Тзень-Фу-Синь, едва полковник и Дройд приблизились к нему, давно усвоенной гримасой придал своему лицу выражение полного идиотизма и, скосив глаза, бессмысленно смотрел на Дройда.
— Как тебя зовут? — спросил полковник.
— Дао-Ши-Чен, — сюсюкая и глупо улыбаясь, ответил Тзень-Фу-Синь.
— Нет, это не он, — сказал Дройд, — но сходство поразительное.
— А на кого же он похож? — спросил полковник, направляясь вместе с Дройдом обратно к выходу.
— Знаете, ведь я был на Украине во время гражданской войны. Так вот, он напоминает мне китайца-шпиона, который предал штаб белой армии.
— Вот как. Этим стоит заняться, — сразу насторожился Ферльбот. — Я сейчас вызову Арчибальда Клукса.
— Да, вы правы, — пробормотал Дройд, — это необходимо расследовать.
— А вы помните имя того человека, мистер Дройд?
— Да. Его звали Тзень-Фу-Синь.
У столика дежурного полковник взял телефонную трубку.
— Алло! Семь-семьдесят пять-восемьдесят четыре. Вы, Арчибальд? Есть дело. Приезжайте немедленно. Не можете? Через час? Хорошо, жду.
И полковник повесил трубку.
Как только полковник и Дройд отошли, с лица Тзень-Фу-Синя сошла глупая гримаса. Несмотря на все старания, он ничего не услышал, но почти безошибочно угадал содержание разговора Ферльбота и Дройда и понял, что разговор полковника по телефону также касался его.
«Плохо, совсем плохо», — решил он, тревожными глазами провожая выходивших из барака Дройда и полковника.
Протрубил сигнал на ужин, и выстроившихся заключенных повели к походной кухне.
Походная кухня стояла на заднем дворе концлагеря, где помещался автомобильный гараж.
Пища не шла в горло Тзень-Фу-Синя; он быстрыми глазами осматривал двор и гараж, но выхода не мог найти.
Он ясно сознавал, что в его распоряжении ограниченное время, что нужно бежать, во что бы то ни стало бежать, иначе — мучения и смерть, но не за что было ухватиться. Не броситься же, в самом деле, на глазах у стражи на высокие стены, окружающие концлагерь, или на запертые железные ворота с часовыми по обеим сторонам?
— Дежурный, дай несколько человек в гараж.
Мысль, быстрая, как молния, мелькнула в голове Тзень-Фу-Синя. Он вскочил и подошел к дежурному по кухне.
— Что, хочешь поработать? Молодец! — похвалил его дежурный и вызвал по фамилиям еще несколько человек, неохотно двинувшихся за Тзень-Фу-Синем в гараж.
В гараже было прохладно и темно. Шофер, указав им большую закрытую машину, которую надо было помыть и почистить, взял жестяную банку и направился в соседнее помещение за бензином.
Тзень-Фу-Синь со щеткой в руках принялся старательно чистить внутренность кузова машины и, выбрав удобный момент, когда остальные рабочие мыли колеса и надували шины, захлопнул дверцу и, сложившись чуть не вдвое, влез в ящик под сиденье.
Тзень-Фу-Синь чувствовал, как выкатили автомобиль из гаража, как шофер сел на свое место, браня рабочих за плохо протертые стекла фонарей, и слышал, как заработал мотор.
Наконец машина плавно тронулась к выходу из концлагеря.
Стоя перед открытой дверцей автомобиля, полковник Ферльбот пожал руку мистера Дройда.
— Очень сожалею, мистер Дройд, что принужден вас покинуть. Экстренно вызывают в штаб. Вы дождитесь Клукса и все ему расскажете.
— Будьте покойны, полковник, я все сделаю. Мне самому интересно выяснить это дело.
Полковник вошел в автомобиль, и Тзень-Фу-Синь тотчас почувствовал, как грузное тело полковника Ферльбота опустилось на сиденье, сильно сжав ему бока и грудь.
Автомобиль помчался, и Тзень-Фу-Синь, едва дыша, радостно улыбался.
Едва автомобиль полковника отъехал от лагеря, как с другой стороны плавно подкатил автомобиль Арчибальда Клукса.
— Где полковник? — быстро спросил Арчибальд у караульного начальника.
Дройд, подошедший к воротам, обернулся.
— Это вы, сэр Арчибальд, мне полковник поручил поговорить с вами.
— Ол-райт! — произнес Арчибальд.
Пожали друг другу руки и вместе вошли в концлагерь.
Заговорили только тогда, когда очутились в кабинете полковника Ферльбота.
— Я вас слушаю, мистер Дройд, — сказал Клукс, открывая свой небольшой изящный блокнот.
— Мне кажется, сэр Арчибальд, что в одном из пленных, содержащихся в этом концлагере, я узнал шпиона, предавшего белую армию в 1919 году.
И Дройд рассказал о сегодняшнем посещении барака.
— Его имя? — спросил Клукс.
— Видите ли, у меня нет уверенности, что это — то же самое лицо.
— Это не важно, мы уже дознаемся: у нас имеются весьма действительные способы развязать людям языки… Его имя?
— Тзень-Фу-Синь.
Арчибальд позвонил, и в дверях вытянулся ординарец.
— Привести сюда заключенного Тзень-Фу-Синя, — приказал Арчибальд.
— Но, позвольте, сэр Арчибальд, может быть, такого и совсем нет, — сказал Дройд. — Тот, с которым я разговаривал, назвал себя иначе.
— Вы правы. Подожди! — сказал Арчибальд ординарцу.
Подумав с минуту, он приказал прислать дежурного по бараку, в котором Дройд видел Тзень-Фу-Синя.
— Слушаюсь, сэр, — сказал ординарец и быстро вышел из кабинета.
Через несколько минут в дверях появился дежурный по бараку и получил приказание привести заключенного, с которым разговаривал Дройд.
Клукс и Дройд ждали, покуривая сигары и разговаривая о впечатлениях Дройда в новой для него стране. Минута проходила за минутой, а заключенного все не было.
Вдруг раздалось два выстрела.
— Что это означает? — спросил Дройд.
— Тревога. Кто-то из заключенных бежал, — вскочил с места Клукс.
В комнату вошел ординарец вместе с начальником караула.
— Заключенный Дао-Ши-Чен исчез, по-видимому, бежал, — доложил бледный караульный начальник.
Клукс и Дройд переглянулись.
— Теперь я уверен, что это был он, — сказал Дройд.
На перекрестке двух шумных улиц автомобиль полковника Ферльбота принужден был остановиться в очереди застрявших экипажей и автомобилей. Полковник открыл дверцу и нетерпеливо выглянул.
— Полковник! Вот удача. Интересные для вас новости, — закричал статный и высокий генерал Хортис, только что вышедший из подъезда военной школы, и остановился у автомобиля.
— Садитесь, генерал, нам здесь никто не помешает.
Тзень-Фу-Синь, услышав слова полковника, насторожил уши.
— Какие же новости, ваше превосходительство? — спросил полковник, когда генерал уселся рядом с ним.
— Вопрос о войне с большевиками решен, — сказал Хортис, понижая голос. — Будем действовать по-японски. Помните Порт-Артур? Еще до объявления войны наши воздушные эскадрильи сделают неожиданный налет на их главные укрепленные районы, засыплют бомбами и задушат газами города, фабрики и заводы. Вы ведь знаете, что на днях мы получили две эскадрильи по пятьдесят аэропланов, управляемых посредством радиоволн. Так вот, мы их пустим в дело в первую очередь. Надо произвести потрясающий эффект и поднять патриотические чувства у населения и в армии. Тогда мы сможем быстро ликвидировать разложение, которое вносят проклятые коммунисты своей пропагандой. Страшно сказать, даже в военные школы проникла эта зараза!
— Не может быть, ваше превосходительство.
— Да, полковник, к сожалению, в последнее время в наших военных школах обнаружены коммунистические организации. Что же тогда делается в армии! И все-таки надо воевать, иначе — революция, иначе мы погибли.
Минутку помолчали. Первым пришел в себя полковник.
— Когда же мы начинаем, ваше превосходительство?
— Завтра Арчибальд Клукс вылетает в Союз для проверки работы наших людей, и после его возвращения будет окончательно намечен срок.
Тзень-Фу-Синь старался не пропустить ни одного слова.
Услышав о «разложении» и «пропаганде», он чуть не засмеялся от удовольствия, но вовремя сдержался.
Автомобиль несся по залитой светом из витрин, окон улице, заполненной массой гуляющей публики.
Это была «главная» улица.
По этой улице рабочие не ходили: им там нечего было делать под холодными, презрительными и даже враждебными взглядами фешенебельной публики. Они были чужими, они были врагами, которых терпели только как рабов, создающих эти громадные дома, отливающих громадные зеркальные витрины, портящих глаза на чеканке тончайших ювелирных изделий, приготовляющих деликатесы в то время, как пролетарские семьи умирают с холода.