Хозе кончил и устало опустился за стол.
— Хорошая песня, — проворчал матрос, отвечая своим мыслям.
— Скоро будут другие, — тоже отвечая своим, проворчал другой.
А третий и четвертый ничего не сказали и только улыбнулись друг другу. Они не привыкли к песням, они знали дело.
— Ты душу вывернул, Хозе. Эх, жизнь… — начал сержант и не докончил затаенную мысль.
Даже под этим мундиром пропойцы когда-то билось молодое горячее сердце.
— Я хочу покататься. Можно?
Сержант Гранро далеким взглядом, еще не оторвавшимся от вызванных картин, взглянул на нее. Потом улыбнулся и, ущипнув ее за подбородок, уже весело проговорил:
— Конечно, можно, все можно. И тебе можно, Хозе, и вам, господин писака.
Хозе отрицательно покачал головой и занялся составлением коктейля, но Дройд, встрепенувшись, быстро-быстро заговорил, стараясь объяснить сержанту, что ему нужно в тюрьму, с преступником поговорить.
Сержант ничего не понял, но глубокомысленно кивал головой и, поймав знакомые слова, обрадовался:
— В тюрьму? Можно. Сделай одолжение. А тебе, Хозе, ничего не надо? Так поезжай с нами. Поедешь?
— Конечно. Что за вопрос?
Дройд торопливо расплачивался с лакеем. Мимолетное впечатление от песни рассеялось, и сержант Гранро снова был только сержантом, пьяным сержантом охраны тюремного замка. Обняв женщину, он, пошатнувшись, встал.
— Идем!
В харчевню влетел писарь в распахнутом мундире с пятью картами, которые так и остались в его руке раскрытым веером.
— Господин сержант, обход…
— Смирно, руки по швам!
— Так точно, господин сержант, — вытянулся во фронт писарь.
— Так бы давно, черт побери. Совсем забыл субординацию, я вас распатр-р-роню. В чем дело?
— Господин сержант, послали спросить, будете на обходе?
— С-сам знаю… Черт побери! Стой! — закричал он писарю, повернувшемуся идти. — Вот, возьми его в тюрьму.
Дройд, боявшийся, что он забудет исполнить его просьбу, просиял.
— И понимаешь, чтобы все было в порядке. Все…
— Слушаюсь, господин сержант. Прикажете идти?
— Да прикажи подать автомобиль. Да живо, черт побери!
Писарь повернулся идти, но снова был осажен окриком сержанта:
— А это что? — и указал на Дройда. — Забыл? Возьми его с собой.
Писарь удивленно посмотрел на улыбавшегося Дройда, передернул плечами и вышел с ним из харчевни.
На улице, встретив солдата охраны, передал приказание сержанта, а сам торопливо пошел с Дройдом к тюрьме.
К вышедшему из харчевни пьяному трио подкатил тюремный автомобиль.
— Как, в этом автомобиле? тюремном, для арестованных?..
— А что? Не нравится — ну, и не надо, можешь не ехать. Хозе, поедем вместе.
— С тобой, сержант, на край света.
— Ну, то-то. А почему шоферу не дали вина? Это не порядок. Вина! — закричал он стоящему в дверях лакею.
— Но, господин сержант…
— Сам знаю, что сержант. Пей, а потом дашь полный ход.
Шофер с наслаждением влил в себя литр вина, смешанного с коньяком. Сержант распахнул забранную решеткой дверцу и, покачиваясь, пригласил Хозе войти.
— Нет, ты первый. Первое место тебе, господин сержант.
Сержант польщенно поклонился и влез внутрь тюремной кареты. За ним вошел Хозе.
— Куда прикажете?
— В город, — проревел сержант. — В город, на первую улицу имени профессоришки. Валяй вовсю!
Не пересчитать перевернутых экипажей, не пересчитать количества звонков по телефону о задержании сумасшедшего автомобиля. Но как бы то ни было, тюремный автомобиль мчался по улице Ульсуса Ван Рогге, сирена рычала, икала, иногда пробовала прорычать фокстрот, и тогда автомобиль метался зигзагами, вызывая панику. Даже всегда невозмутимые черные фонари торопливо бежали прочь при появлении огненных пляшущих глаз пьяного автомобиля.
Глава IIIНИТЬ К КЛУБКУ
По ярко освещенной улице к ресторану «Черная бабочка» медленно шли Арчибальд Клукс и Флаугольд, разговаривая вполголоса. Конечно, темой были последние события. Они уже обменялись мнениями о политических новостях, обсудили конфликт между СССР и Англией и, придя к заключению, что все-таки война не состоится, перешли к происшествиям в Капсостаре.
Ряд недавних событий сильно повлиял на Флаугольда; исчезновение жены, ее возможная связь с преступным миром, непонятная измена Корнелиуса, отрицающего свое преступление, начавшаяся волна какого-то движения среди рабочих — все это Флаугольда, вообще человека храброго, заставило даже переселиться в свою бронированную комнату, в которой он не только хранил важные документы и ценности, но иногда и работал над важными проектами.
Он туда переселился, с трудом втиснув диван и кое-какие необходимые вещи. И, конечно, слух о бронированной комнате не успокаивал жителей и даже многих лишил сна.
— Что будет, Арчибальд, что будет? Я, право, теряю голову. Так было все ясно, определенно, и вдруг… Я ничего не понимаю. Ничего.
— Все в порядке, мистер Флаугольд, беспокоиться нечего. Обезглавить кучку большевиков — и только… Ведь вся же остальная масса населения, безусловно, с нами.
— Вы в этом уверены? А я нет. Оставим наши сказки, взглянем правде в глаза. Вы знаете, как за последнее время вырос Ротфронт в Германии. Я ужасаюсь, читая сводки…
— Но так же растет и «Стальной Шлем».
— А взгляните на Союз, на Осоавиахим. Триста тысяч ячеек, Арчибальд, триста тысяч, и шесть миллионов членов! Что вы на это скажете?
Арчибальд пожал плечами.
— Что сказать? У них мясо, пушечное мясо. Нам не страшен Союз, страшен наш тыл. А за тыл я спокоен, вполне спокоен.
Флаугольд внимательно посмотрел в глаза Арчибальду Клуксу.
Остановились и, замолчав, стали рассматривать улицу.
Все движение было устремлено к залитым электричеством дверям «Черной бабочки».
Крег, проехавший мимо, поклонился Арчибальду Клуксу.
Его уверенные корректные движения, открытое лицо заинтересовали Флаугольда, и он попросил Клукса познакомить его с ним.
— Алло, мистер Крег, на минутку.
Крег остановил машину и подошел к ним.
Завязался непринужденный разговор, ничего не говорящий, ни к чему не обязывающий, разговор джентльменов.
Человек в потертой куртке, высматривавший кого-то в толпе, радостно бросился к ним.
— Я нашел его, нашел…
— Кого? — удивленно спросил Арчибальд, так как совершенно забыл о данном ему поручении.
— Человека, который отнял девушку, ту, которую я продавал.
— Ого, он, кажется, нарушает нашу монополию, Арчибальд, — произнес Флаугольд, поправляя свой цилиндр.
— Забудьте об этом, мистер Флаугольд. Вы извините меня, господа, я оставлю вас на минутку.
И Клукс отошел в сторону с человеком в потертой куртке.
— Какая улица?
— Улица Святого Сердца, № 39.
— Что?! Да ведь это… — и Арчибальд закусил губу и посмотрел на Крега, отошедшего с Флаугольдом к краю тротуара. Крег стоял, закинув руку на крыло автомобиля.
Арчибальд сразу почувствовал важность сообщения: ничтожный случай давал ему в руки нить к связи Крега с подозрительным анархистским миром. Не выказывая волнения, он подозвал Флаугольда.
От Крега не укрылись мгновенная вспышка волнения Арчибальда Клукса и также произнесенный достаточно громко его адрес.
Насвистывая модный куплет и небрежно облокотившись на автомобиль, Крег пальцами отбил семь ударов.
Шофер чуть слышно дважды нажал сирену и вопросительно обернулся.
— В оба.
— Есть.
— К Джону.
— Крег, идите к нам, тут интересная история, — позвал Арчибальд.
— Разве могут быть интересные истории? — лениво произнес Крег, подходя к ним.
Авто медленно подъехал тоже.
— Вы не откажетесь провести вечер вместе с нами, я уйду только на пять минут.
— Охотно. В таком случае, мы будем ждать вас в розовом павильоне, сэр Арчибальд.
Арчибальд Клукс утвердительно кивнул головой.
— Мистер Флаугольд, нам пора, — последнее слово Крег ярко выделил из всей фразы.
Шофер, с которым переговаривался Крег, рванулся с места и, взяв предельную скорость, повернул за угол.
Арчибальд, подойдя к трансформаторному столбу, вынул карманный телефон, присоединил его к штепселю, но ни Крег, ни Флаугольд не стали ожидать его разговора и пошли к дверям ресторана.
Для Крега уже все было ясно, он просигнализировал опасность и мог спокойно идти с мистером Флаугольдом. И, быть может, он будет иметь возможность путать карты, сбивать, пугать, сеять по дороге панику и все это делать с милой улыбкой лица, находящегося вне подозрений. Правда, он знал, что вся эта работа не имела никакого значения для развития заговора, который разросся и захватил в свои ряды всех рабочих республики.
Автомобиль Крега несся по улицам. Шофер спешил предупредить Джона об опасности. Казалось, все было в порядке, все, но кто знает те западни, которые готовит всем на каждом шагу режиссер Случайность?
И в эту ночь неограниченных возможностей, когда вещи начали проявлять энергию, авто Крега при выезде на улицу Ульсуса Ван Рогге попал в полосу жертв тюремного автомобиля.
Столкновение было ужасно.
Шофер Крега вылетел, оглушенный ударом, и лежал неподвижно недалеко от обломков своего авто.
Но, как ни странно, массивный тюремный автомобиль почти не пострадал, если не считать немного помятых крыльев.
— Почему остановка? — закричал сержант Гранро, отворяя дверь. — Я спрашиваю — почему?
Отстранив его в сторону, Хозе ловко выпрыгнул и нагнулся над шофером, отброшенным на несколько шагов.
— Ничего, только оглушен.
Мимо, не останавливаясь, промчались два автомобиля, в которых сидели вооруженные агенты Комитета.
Посмотрев им вслед, Хозе присвистнул и, не обращая внимания на ругавшегося сержанта, стал приводить в чувство шофера.
— Скорее, скорее, — прошептал шофер. — Надо предупредить особняк № 39. — И снова шофер потерял сознание.
— Улица, какая улица?