Хриплый голос таинственного, невидимого собеседника, мрак удручающе действовали на Дройда. «А вдруг он сумасшедший?» И Дройд испуганно прижался к стене.
— А я знаю, знаю, — почти радостно захрипел Крок. — Поймали тебя, поймали. Ну, вот и посиди, проклятый, посиди, изверг… Умеешь других сажать — посиди сам.
— Я, честное слово, никого не сажал.
— А кто меня в Карантине держал, кто?
— Вы ошибаетесь, я Дройд, честное слово, Дройд, — энергично зашептал он.
— Жаль, очень жаль. Я не верю никому. Не знаю, может быть, он сейчас. Арчибальд Клукс. Он все может… все…
«Что, “он” — Арчибальд Клукс? Какая сенсация, боже, какая будет статья! Большевик — начальник Комитета».
У Дройда все путалось в голове. Он стал прислушиваться к голосу Крока, и ему показалось, что он знает этот голос, что он слышал его в другой обстановке, и он почти закричал:
— Знаю, знаю. Это вы, вы, проклятый большевик! Я знаю ваш голос. Вы — Энгер, я помню вас очень хорошо. Вы сейчас притворяетесь. О, я знаю ваши хитрости, знаю; я вас выведу на чистую воду! Не приближайтесь, буду стрелять! — закричал Дройд, услышав шорох Корнелиуса.
— Господи, да он с ума сошел, — прохрипел в ответ Крок.
Его голос немного отрезвил Дройда, и он почти спокойно срросил своего собеседника, кто он.
— Я Корнелиус Крок, и клянусь вам, что если бы у меня был аппарат, я бы в один момент обратил вас в человека, годного для общежития.
— Не увильнешь! Сейчас же, как придут за нами, я скажу, кто ты.
— Тише, ради бога, они идиоты, они ничего не понимают, что им ни говори. Ведь они машины, сделанные мною. Они слушаются только приказа своих ближайших начальников, и в этом ужас, Дройд, ужас: вся эта армия машин находится в руках сотен начальников, которых они слушаются беспредельно. Им все равно. И это сделал я сам: себе на голову.
— Так вы, значит, Корнелиус Крок? — успокоившись, пробурчал Дройд.
— Да, да. Вы, Дройд, дайте слово, что вы никому ничего…
— Клянусь.
— Тогда слушайте.
И Корнелиус Крок, подползши к Дройду, стал рассказывать свою историю.
Глава VIIIЭТО ОН
Страх гнал мысли Арчибальда, мешая соединить в одно целое все найденные им звенья одной цепи. Он уже не чувствовал торжества, не чувствовал упоения при мысли о своем ослепительном открытии, он был в страхе, что Корнелиуса в тюрьме нет, что он скрывается в городе.
Прямой, ни на кого не глядя, он четко вошел в контору тюрьмы и, не глядя на испуганное лицо капитана Хода, приказал:
— Провести меня к камере Корнелиуса Крока.
Капитан Ход заметно замялся, чем еще более усилил и без того сильные подозрения Арчибальда Клукса.
— Может быть, будет лучше, сэр Арчибальд, если я прикажу привести его сюда.
— Нет, я хочу видеть его сам, и сию же минуту.
— Слушаюсь.
Долго Арчибальд шел по разным коридорам. Глухие стены, мрачные закоулки навевали на него подозрение, что, бытъ может, он более не выйдет отсюда. И невольно его рука нащупывала тогда револьвер, и он успокаивался.
— Пришли, сэр Арчибальд, — произнес капитан Ход. — Откройте люк!
Арчибальд невольно отступил, когда перед его ногами разверзся мрак.
— Эй, Корнелиус Крок! — позвал капитан.
Из люка ответа не последовало. Арчибальд усмехнулся и как бы случайно вынул револьвер из кармана.
— Я уверен, Корнелиуса Крока там нет.
— Не может этого быть, — заволновался капитан. — Эй вы, вниз! Живо! Вытяните сюда Крока.
Солдаты спрыгнули вниз и словно растаяли внизу, исчезнув в поглотившем их мраке.
Арчибальд в упор смотрел на капитана Хода и щелкал предохранителем револьвера.
Прошло несколько томительных минут; внизу послышалась борьба, и через минуту из тьмы раздался голос:
— Посветите, капитан, да посмотрите. Одного взяли, а кто он — не разберешь.
Капитан Ход зажег электрический карманный прожектор и направил в люк.
Арчибальд, не упуская из вида капитана, заглянул вниз. На него снизу смотрело перепуганное лицо Дройда.
— Это не он, — закричал капитан Ход. — Давайте другого!
— Сэр Арчибальд, помогите, — только и успел закричать Дройд, снова скрываясь во тьме.
Арчибальд сурово взглянул на капитана.
— Вы уверены, что там есть другой?
— Еще бы, сам сажал. А отсюда не убежишь, — заметил капитан. — Вот только этот как туда попал, — не знаю… Смотрите!
Арчибальд взглянул и увидел вызванное светом из тьмы лицо Корнелиуса Крока.
Измученный, он со страхом смотрел на Арчибальда.
— Это он, — прошептал Арчибальд Клукс. — Он… Странно… Я ничего не могу понять.
— Прикажете закрыть? — спросил капитан, прерывая размышления Арчибальда.
Из тьмы с трудом вылезли солдаты.
— Сэр Арчибальд, освободите меня. Неужели вы меня не узнаете? Я Дройд, Виллиам Дройд.
— Почему вы сюда попали и за что?
— Спросите их. Я пришел сделать интервью…
— Сделали?
— Конечно, это будет сенсационная статья, — послышался восторженный ответ.
Это его и погубило. Интервью, сенсация… Арчибальд поморщился: совсем в его планы не входили журналисты в тюрьме. Он понимал, что Дройд попал сюда случайно, но не желал его освободить сейчас.
— Когда напишете статью, пришлите прочесть. А пока сидите, пишите. До свидания, Виллиам.
Но любезность Арчибальда совсем не дошла до Дройда, который вполголоса выругался.
Люк тщательно закрыли.
Арчибальд, успокоенный, вернулся к машине.
«Все в порядке, и, конечно, надо капитана Хода представить к производству», — подумал он, садясь в машину.
Флаугольд и Крег кончали ужин, когда к ним подошел веселый Арчибальд.
— Ну и задержались вы, — недовольно произнес Флаугольд.
— Я надеюсь, вам не было скучно с мистером Крегом.
— С ним не соскучишься. Откуда вы его выкопали? У него удивительно трезвый ум.
— Вы успели это заметить?
— Мистер Флаугольд мне льстит, — чуть улыбаясь и смотря на Арчибальда, проговорил Крег, а сам старался решить вопрос, что успел сделать Арчибальд. По веселому виду последнего можно было догадаться, что он, наверное, успел, но Крег не хотел верить этому. Он ведь послал с предупреждением своего шофера.
Арчибальд, рассматривая лицо Крега, удовлетворенно думал о том, что он все-таки расшифровал его, и втайне поражался изумительной выдержке этого большевистского эмиссара.
— Как думаете, Арчибальд? Я с ним спорил целый вечер, стараясь доказать целесообразность желания Англии объявить войну Союзу, но он с этим не соглашался, доказывая, что это раньше времени, не только приведет к разгрому Англии, но может потрясти и все европейские державы.
— Я и сейчас стою на этой точке и докажу, что подобный шаг — безумие, — небрежно заговорил Крег. — Начинать войну, когда всем известно, что настроение рабочих масс за Союз и против войны, вообще против войны…
Слушая Крега, Арчибальд поразился этой дерзости, но старался понять сокровенную, скрытую мысль. Прищурившись, он силой воображения надел на голову Крега шляпу Корнелиуса и закрыл глаза очками — и вздрогнул. В таком виде лицо Крега сделалось похожим на лицо Корнелиуса Крока. И если это так, если это возможно, то, значит, Корнелиус Крок ни в чем не виноват, и его необъяснимое преступление сделалось вдруг ясным сэру Арчибальду.
«Он был Корнелиусом, и он испортил аппараты…» Все звенья сомкнулись, и все стало для Арчибальда ясным, как день.
Крег под пристальным взглядом Клукса чувствовал себя неловко и уже стал путаться в разговоре.
Бросив политику, заговорили об анекдотах, о театральных новинках. Воспользовавшись моментом, Крег откланялся обоим и вышел из ресторана.
Флаугольд и Арчибальд Клукс, досидев немного, тоже отправились по домам.
На улице опять остановились, продолжая разговор.
Хозе, изнемогавший от усталости и отчаяния найти кого-нибудь из них, увидев, почувствовал радость.
«Вот они. Но что сделать, что?..» Проходя мимо, он едва удержался от желания броситься на них.
Попрощавшись, Флаугольд крикнул шоферу следовать за ним, а сам медленно пошел по улице. Он любил немного пройтись пешком и считал это лучшей гимнастикой.
От Хозе не ускользнули жест и слова Флаугольда. Пройдя несколько шагов, он решительно сошел на мостовую и, догнав закрытую машину Флаугольда, прикрываясь ею с улицы, пошел рядом.
Пройдя квартал, Флаугольд, остановив машину, влез внутрь кареты.
Крепкие пальцы впились в горло Флаугольда, рванув его книзу. Флаугольд не мог произнести ни звука и задыхался, стараясь разжать сильные руки Хозе.
Ничего не подозревая о борьбе внутри машины, шофер мчался по улицам.
Улучив момент, Хозе, освободив одну руку, револьвером нанес сильный удар в затылок Флаугольду, чем сразу привел его в более чем апатичное состояние.
Через несколько кварталов машина остановилась. Высунувшись из окна кареты, Хозе в цилиндре Флаугольда немного охрипшим голосом отпустил шофера.
— Вы свободны, а я еще сам немного прокачусь.
Шофер бесстрастно, полуоборотясь, выслушал приказание, охотно сошел с машины. Его немного поразило это желание, но ведь американцы так эксцентричны. Он даже не посмотрел на вышедшего из кареты Флаугольда, молниеносно севшего за руль, а просто пошел домой отдохнуть.
Машина мчалась вихрем по улицам, все время уклоняясь от центра к окраинам. Там никогда не показывался не только Флаугольд, но даже клерк из государственного учреждения.
Около моста через небольшую, но бурную речку машина остановилась.
Хозе оглянулся, кругом было пусто: ни людей, ни движения, никого. Но он ошибся. Он не был один. На решетке моста, укрываясь железным переплетом, сидел подросток и с любопытством смотрел, как человек в цилиндре вытащил из автомобиля какое-то тело и, подойдя к мосту, бросил его в воду.
Всплеск воды, и Хозе, облегченно вскочив в машину, помчался обратно.
Подросток одинаково ненавидел всех Флаугольдов вместе, но, так как он не был миллионером, то ему могла пригодиться одежда джентльмена, сброшенного вниз. Беззаботно присвистнув, он побежал под мост поживиться так неожиданно посланным гардеробом.