– Поторопимся, может? – Люк постучал по запястью.
Никто не хотел проштрафиться, поэтому Четвёрка рванула в сторону школы. Но там их ждало разочарование – двери были заперты, на них приклеили листок А4: «Профилактическая обработка от вредителей».
– Эм… А что это значит? – удивилась Виола.
– У родителей такое на работе бывает, когда тараканов травят и мышей. Ладно, придём завтра, – решил Артур.
Ребята разошлись по домам, поболтали в своём секретном чате, а потом, каждый у себя, засели перед телевизором. Начинался новый сезон сериала «Не очень странные дела». Каждый пытался потом понять, были у него предчувствия или нет? На самом деле ни у кого их не было, Четвёрке казалось, что они вот-вот выйдут на след преступника. Осталось всего лишь попасть завтра в школу.
А в десять вечера весь город подняли по тревоге. Густой сизый дым заполонил улицы Трясины, пах он почему-то переспевшими дынями. Где-то завывала сирена пожарной машины. Те, кто жил ближе к школе, распространили новость:
– Школа горит! Горит школа!
Артур никак не мог поверить в происходящее и повторял как заведённый:
– Там в шкафчике мои книги! И блокнот. В шкафчике!
Мама притянула его к себе, а папа обнял их обоих. Скоро он ушёл помогать пожарным и полицейским, Артур с мамой ждали вестей. Секретный чат Четвёрки бурлил от сообщений:
«Нехилые у них профилактические работы», – писал Люк.
«За каникулы последствия пожара успеют устранить?» – интересовалась практичная Виола.
«А там наши книги», – горевал Артур.
Роза десятками слала плачущие смайлики.
«Мы должны туда пойти, дедушка разрешил», – это было её первое разумное сообщение.
Как ни странно, родители действительно отправились к месту пожара с детьми: пожалели школьников, которые дома места себе не находили от тревоги. Но близко подойти, конечно, не давали.
Вокруг было светло от зарева и огня. Со стороны школы слышался глухой ровный гул. Мелькали силуэты пожарных, их шлемы в причудливом свете напоминали гладиаторские.
Учителя тоже были тут, все, кроме миссис Робертс. Скоро по толпе пополз слух, что её нашли у мистера Тонана. Они сидели в каморке за бутылочкой местной настойки не первый час и даже не сразу поняли, о чём речь.
Обычно бодрый и решительный, инспектор Тульк ходил совершенно потерянный. Следил, чтобы зеваки не бросились тушить огонь. Под мышкой у него торчала верная собачка Моська и через каждые десять шагов хозяина выдавала: «Тяф!»
Так и запомнилась та ночь Артуру: огненное зарево, густая дымная вонь и «Тяф! Тяф! Тяф!».
Глава шестаяЧто будет дальше?
В ту ночь Артур долго не мог заснуть. Ворочался, вставал глотнуть воды, перекладывал и взбивал подушку. Сон шёл тяжёлый, когда тело спит, а мозг всё ещё перерабатывает информацию. Розе снились кошмары. Виола до утра просидела на кровати, даже не пытаясь заснуть. Один Люк спал крепко.
Наутро в Трясине только и разговоров было что о пожаре в школе. Оптимисты надеялись, что здание пострадало не сильно, пессимисты не сомневались, что школе конец. И все с нетерпением ждали результатов экспертизы. Конечно, в поджог почти не верили, но за ошибку кому-то придётся ответить.
«Наверно, зря мы решили, что можем на что-то повлиять», – поддалась унынию Роза.
В ответ в чат посыпались сообщения:
«Ну уж нет, при первых трудностях отступать – это не дело», – возмущался Артур.
«Так они всю Трясину сожгут!» – негодовала Виола.
А Люк поддакивал:
«Ещё не хватало нам сейчас испугаться!»
Роза не успокаивалась:
«А вдруг это мы виноваты? Вдруг это из-за того, что мы включили симку?»
Артур не верил:
«Бред! Из-за симки поджигать здание? Да это какой-то чокнутый пиротехник должен быть».
«И вообще, почему мы решили, что школу подожгли?» – задумалась Виола, когда эмоции поутихли.
Позже Четвёрка, как обычно, встретилась по дороге к дому Белых Буклей.
– Это жуть! – Виола первая притормозила у знакомого крылечка. – Мы совсем забыли, что эту школу построили на деньги Буклей и её мужа!
– Точно, – Артур поник. – Старушка наша, наверное, совсем расстроилась.
– А может, она не знает? – с надеждой сказал Люк.
– Ну конечно! – Роза в такие чудеса не верила. – Пойдёмте подбодрим её.
В этот раз хозяйка встретила их не в постели, а в кресле-качалке у камина. Глаза у неё лихорадочно блестели, морщинистые руки теребили кружевной воротничок тёплого халата.
– Не сомневайтесь, это поджог! – провозгласила она, едва увидев ребят. – Я чувствую! Меня интуиция никогда не подводила. А ещё за всем этим женская рука, да!
Дети смущённо переглянулись, не зная, как реагировать. К счастью, все шесть котов, услышав уже знакомые голоса, начали нетерпеливо подвывать на кухне. Мальчишки побежали кормить их. А Виола и Роза тем временем попытались расспросить Белые Букли, но практически безрезультатно. Девочки чувствовали, что старушка от них что-то скрывает, однако способа разговорить её так и не придумали.
– Нам разрешили туда сходить, посмотреть, – сказала Роза, когда та покончила с ланчем, – мы вам потом всё расскажем.
Белые Букли кивнула. Нетерпеливо похлопала по пледу:
– Пульт, дайте мне пульт! И пусть мальчики перенесут ко мне телевизор из гостиной, пожалуйста. Я его сто лет не смотрела, но сейчас-то грех новости пропускать.
Выполнив просьбу, друзья заторопились к школе. Неприятный, едкий запах настиг их раньше, чем взору открылось пепелище. Здание было деревянное, поэтому не уцелело ничего, кроме фундамента. Было странно видеть стадион и рощу за забором, которые обычно скрывала школа. От этого вида в сердцах росла тревога: вот тут и появилось у всех ощущение, что игры закончились, в Трясину пришла настоящая беда.
У девочек на глазах выступили слёзы. Конечно, школа не была их любимым местом, но столько лет день за днём они проводили там! И хорошего там было много. Люк сжимал руль велосипеда так, что костяшки побелели, Артур побледнел, и его чёрные брови стали казаться нарисованными.
Погода изменилась за одну ночь под стать настроению жителей Трясины. Небо заволокли тучи, резвый дождик поливал город. А ветерок играл оборками зонтиков над столиками кафе, трепал занавески, вырвавшиеся в открытые форточки. Хлопали и шуршали в потоках воздуха бело-оранжевые полосатые ленты, которыми был обмотан школьный забор. Внутри бродили люди в красных жилетках, что-то собирали, сортировали.
– Ну всё, – сглотнула Виола, – теперь официально мы остались без школы. Учиться нам негде, так что…
– Как ей не стыдно! – вдруг тонко воскликнул Люк. – Если это она, как ей не стыдно было возвращаться в Трясину!
– Ты чего? – Роза похлопала друга по руке. – Ты о ком?
– О миссис Робертс, – мрачно ответил за Люка Артур, – наверняка это её рук дело.
– Но ведь её здесь не было! – возразила Виола.
– А она специально! Чтобы создать себе алиби. А поджог спланировала заранее.
Кто-то закашлялся, ребята разом обернулись. Вздрогнули.
Мистер Тонан задумчиво посасывал травинку, глядя на пепелище. Он был в длинном, песочного цвета плаще и выцветшей шляпе. Мрачный и в то же время какой-то растерянный, он бормотал себе под нос:
– Надо же! Такое несчастье приключилось, и именно вчера.
– А что вчера? – бесцеремонно уточнила Виола.
Мистер Тонан будто впервые их увидел, смял травинку, бросил в урну.
– Меня на работу позвали. В школу.
– В школу? – изумлённо переспросила Роза.
Он усмехнулся:
– Ну не учительствовать, конечно, куда мне. Завхозом хотели, профилактику затеяли, а тут вон оно что!
Ребята вежливо слушали. Друзей у мистера Тонана не было, он был рад с кем-то поделиться.
– У меня ведь бабка была учительшей. И я, значит, всю жизнь мечтал. Да. Не учителем, нет. А просто к школе быть приписанным. А тут вот позвали. Оформили. Даже симку дали, а мне она на кой? У меня телефон древний, туда только одна и вставляется.
Роза смотрела на мистера Тонана и вспоминала о том, как сторож особняка уже приходил однажды в школу. В тот день на продлёнке дежурила миссис Ларс, дети гуляли, и сторож наблюдал за ними, стоя на краю детской площадки.
Учительница тогда разговорила обычно нелюдимого Тонана, и тот рассказывал ей о Трясине, о работе, о местных обычаях, о внутреннем устройстве особняка. Вряд ли это было интересно миссис Ларс, но она внимательно слушала и задавала вопросы, видя, что мистеру Тонану не хватает общения.
Почему Роза вспомнила об этом? В тот раз мистер Тонан точно так же затушил сигарету и прислонился к школьному забору. И так же надолго завёл разговор. Он говорил и говорил, тем временем Роза вспоминала любимую учительницу.
На уроках миссис Ларс всегда было интересно, учебниками почти не пользовались, казалось, она помнит их наизусть. Кроме того, учительница интересовалась другими предметами и жизнью детей. Завучи просили у неё помощи в составлении учебного плана, уборщицы жаловались ей на жизнь. Даже вечно сонный лысеющий учитель ботаники при виде миссис Ларс приосанивался и начинал бодро говорить о своей науке.
А куда было деваться бедняжке миссис Ларс, если она всем нравилась? Приходилось выслушивать всех, даже тех, у кого и слушателей-то обычно не бывало.
И конечно, все девчонки мечтали быть похожими на неё. Именно с появлением миссис Ларс в Трясине началась повальная мода на косы и хвосты. Её длинная каштановая коса тут же стала главным предметом обсуждения в городке, обычно небогатом на новости. Роза пробовала подводить глаза, как миссис Ларс, но ничего не вышло, да и дедушка был против внучкиного макияжа, в шестом-то классе. Всё-таки у него были очень старомодные взгляды. На второй год работы миссис Ларс девочки начали копировать её стиль и в одежде: благородные песочные и терракотовые комбинезоны и платья-рубашки.
В отличие от Розы, её друзья действительно слушали мистера Тонана. Надеялись получить какие-то зацепки, но сторож пустился в детские воспоминания, и его монолог скоро Четвёрке наскучил.