До совета оставалось всего полчаса, пришлось бежать сквозь снегопад. Роза ждала под фонарём недалеко от здания муниципалитета и ловила языком снежинки. Получалось плохо, зато чёлка и ресницы быстро становились белыми. Следом подоспела Виола, а Люк опоздал. Друзья пробирались в зал заседаний без него.
– Так непривычно, что можно больше не прятаться, – взволнованно улыбнулась Виола.
Друг другу не признавались, но каждый нервничал. Решалась судьба всех школьников Трясины. Однако волнение быстро улеглось, уступив место скуке. Люк опоздал на полчаса, но, как сказали друзья, не много потерял. Тут были и мэр, и его советник, и директор со всеми учителями, и представители родительского комитета. Каждый хотел высказаться, а других слушать не хотел.
Четвёрка откровенно дремала в креслах, а взрослые всё больше распалялись. Темнота за окнами стала чернильной. Казалось, никто не может навести здесь порядок даже с рупором. Но он не понадобился.
Когда на пороге показался невысокий силуэт, все вдруг затихли. Лица вытянулись от удивления, послышался шёпот:
– Смотри, смотри!
Со стороны могло показаться, что в городскую управу явилось привидение: белое пальто, сама бледная – под цвет, косынка в тон бежевому шарфику и совершенно седые кудри. Белые Букли оглядела сидящих, удовлетворённо кивнула сама себе и без приглашения проследовала прямо на сцену.
– Здравствуйте! – Старушка осторожно сняла косынку.
Мэр кашлянул:
– Здравствуйте!
– Я отдаю под школу свой дом! – решительно заявила Белые Букли.
Зал замер. Никто не знал, как реагировать. Старуха сошла с ума?
В глазах её зажглись искорки. Она прекрасно понимала, какое производит впечатление, и это её страшно забавляло.
– Конечно, мало кто помнит, что моё девичье имя – Эдит Ландау. Хотя прозвище, что вы мне дали, довольно милое! – Белые Букли подавила улыбку. – Я передаю в собственность города свой особняк. Там выйдет отличная школа, раз уж вы спалили мою предыдущую!
Сначала участники собрания окаменели, все как один. Богачи Ландау поколениями жили в знаменитом особняке. Потом зал взорвался аплодисментами. Артур, Виола, Роза и Люк услышали перешёптывания в первых рядах:
– Обалдеть! Мне бабушка рассказывала про чудачку, которая вышла то ли за кучера, то ли за швейцара. Но я думал, она померла давно, а наследникам дела нет!
– Точно, ведь нам говорили, что старую школу построили владельцы особняка. Мне всегда так хотелось на них посмотреть!
Белые Букли нащупала на стойке перед собой кнопку микрофона. В динамиках затрещало.
– Чтобы пресечь сплетни и домыслы, я расскажу всё. Видимо, время пришло… – смущённо сказала хозяйка особняка. – Этот дом, да и вся наша Трясина мне очень дороги. В этом доме я прожила свои лучшие годы, а когда мой дорогой Арчи умер… Да, кстати, он был кучером, вы не ошиблись.
Мужчина с чёрными усами, который сидел в первом ряду, смущённо опустил глаза.
– Когда мой дорогой Арчи умер, я не смогла там жить, потому что там всё-всё напоминало мне о нём. Я уехала не потому, что там есть привидения! По крайней мере, я их не видала. А теперь я думаю, что замечательным детям Трясины больше не нужно пропускать любимые уроки, а тем более куда-то уезжать. Пригласите вашего юриста, мы завтра всё с ним обсудим.
Последние слова предназначались мэру, который был вне себя от радости, что проблема так легко решилась. Под гром аплодисментов Белые Букли торжественно выплыла из зала. После её ухода собрание скоро завершилось.
Уже на следующий день стало известно, что из столицы к ним пришлют представителя министерства и особняк тщательно проверят на пригодность к новой функции.
В Трясине начались хорошие времена. Зима была мягкая, морозы сменялись оттепелью, и тогда сквозь снег проступали зелёные островки газонов. Лучшая погода для снежков и снеговиков, поэтому дети приходили домой мокрые и счастливые.
– Всё бы ничего, – сказала как-то Виола, сидя за столиком в кафе и поднеся ко рту полосатое пирожное, – но меня смущает, что в Трясине стало столько незнакомых людей. Нет, конечно, невозможно знать каждого, но они всё равно кажутся чужаками, реально же?
Артур, Роза и Люк посмотрели в окно, куда указала пирожным Виола. Действительно, там прогуливалась явно не местная семья: тощая и длинная мама, крупный широкоплечий папа с усами, пышными, как у человечка с пачки чипсов, и чинная девочка в берете.
– Что им всем тут нужно? – настороженно спросил Артур.
– Я понимаю, в столицу бы ехали… – поддакнул Люк.
Неприятная правда вскрылась всего несколько дней спустя. Кто-то из новых жителей Трясины проговорился в местном пабе, что приехал сюда из-за слухов. Незнакомец, чьи слова бармен передал хозяину, тот – другу, тот – жене, а от неё новость разбежалась по всем кухням и гостиным города, заявил:
– Слушок прошёл, что у вас тут много кладов. Вот мы и приехали оглядеться. Даже металлоискатель взяли.
– Да нет же! – поправил его собеседник. – Тут не клады, тут драгоценности! Целые залежи. Если выгодно купить участок, можно озолотиться!
Пока в особняке полным ходом шёл ремонт, а комнаты становились классами (Артур видел как-то фуру с партами), Четвёрка в своём чате тревожно обсуждала ситуацию. Если так пойдёт, объявятся новые перекупщики, а там, глядишь, и новая миссис Ларс явится.
«Давайте посоветуемся с Белыми Буклями», – разумно предложила Роза.
За несколько дней до главного зимнего праздника Четвёрка в полном составе отправилась к бывшей владелице особняка. Бывшей, потому что старушка уже передала права на недвижимость городу.
– Хватит мне уже платить налоги, пусть теперь власти наши позаботятся! – улыбнулась она. – Теперь эта школа – их проблема. Пообещали мне только котов моих не трогать. Каменных, разумеется. Ведь там есть все коты, которые когда-либо у меня жили!
Куча снега осыпалась с шапок и шарфов на пол прихожей.
– Ну, ничего-ничего, – добродушно сказала Белые Букли, – Минни тут всё приберёт.
Друзья поздоровались с новой помощницей старушки. Белым Буклям больше ни к чему было скрывать своё богатство, поэтому она решила пожить с комфортом. Особенно этому рады были настоящие коты – Первый, Второй, Третий, Четвёртая, Пятая и Шестой.
– Мы не просто так, – объяснил Артур, когда все расселись в гостиной, – мы снова боимся за город.
– Понимаю-понимаю, – кивнула хозяйка дома, – так же, как и я много лет назад боялась, как и мои родители. Так что вы хотите предложить?
Друзья смущённо переглянулись.
– Мы, конечно, типа ещё дети, – рассудительно начал Люк, – но, может, мы смогли бы помочь в том, что вы делали раньше.
– Ты про особо охраняемую природную зону?
Люк кивнул.
– Тут и связи нужны, и с бумагами столько волокиты… – с сомнением сказала Белые Букли.
– Иногда даже невозможное может случиться, – улыбнулась Виола.
Старушка посмотрела на неё:
– И то правда. С тех пор как я этим занималась, законы изменились. Есть у меня внучатый племянник в столице. Говорят, занимает высокий пост. Он был таким чудесным малышом, есть шанс, что вырос в хорошего взрослого.
– А как его зовут? – заинтересовался Артур.
Услышав ответ, не удержался, присвистнул. Про этого внучатого племянника даже в Трясине знали: его лысеющая макушка часто мелькала в теленовостях.
– А у вас есть его номер? – без особой надежды спросила Роза.
Старушка покачала головой. Виола вовсю стучала пальцем по экрану смартфона. Через минуту выдала:
– Тут только приёмная. И общий адрес всей организации. Что-то мне подсказывает, что там никто нам не ответит. По крайней мере быстро.
Из кухни потянуло корицей и ванилью. В животе у Люка громко заурчало.
– Не смущайся, дорогой, – похлопала его по руке хозяйка, – это Минни испекла кекс. Надеюсь, вы останетесь на чай?
Это был не кекс, а целый кексище! Румяный по бокам, а сверху украшенный ажурным узором из сахарной пудры. Он немного поднял настроение ребятам – они приуныли, когда поняли, что до приёмной влиятельного племянника дозвониться невозможно.
Друзья брели домой по мокрым, чавкающим тротуарам. Снег накануне снова подтаял и теперь лежал белыми дорожками на кустах, машинах и бордюрах. Роза всматривалась в прохожих, Виола задумчиво любовалась вспыхнувшими фонарями. Артур хмурился, Люк смотрел под ноги. Они едва не столкнулись с молодой парой – парень с девушкой стояли, вытянув селфи-палку, и весело что-то говорили в камеру телефона.
Роза будто споткнулась обо что-то невидимое.
Друзья не сразу заметили, что она замешкалась. Артур посмотрел на неё.
– Скажи, что у тебя идея! – с надеждой попросил он.
– У меня идея! – заговорщицким тоном ответила Роза. – Помните, я как-то вела видеоблог? У меня там было аж две тыщи подписчиков!
Виола начала догадываться, о чём она, а Люк недоумённо переводил взгляд с Розы на Виолу.
– Ну?! – нетерпеливо поторопил Артур.
Особняк отремонтировали только к весне, так что школьники Трясины целый триместр проучились онлайн, кое-как подстраиваясь под новые требования. От такой учёбы страдали все: и преподаватели, и ученики, и больше всего – родители.
Поэтому первый учебный день в новой школе Трясина встречала ликованием.
Артур надел новую клетчатую жилетку. Конечно, снова красную. А на сумке, рядом с Кальцифером, появился четырёхлистник. По просьбе ребят двоюродный брат Люка напечатал на 3D-принтере эмблему Четвёрки.
Такая же висела на рюкзаке Розы, которая ради праздничного дня выбрала самый пушистый ярко-розовый ободок и завила волосы.
Виола нацепила свой брелок на ремешок юбки и сама связала зелёные гетры – в тон листочку.
Люк не стал оригинальничать: его четырёхлистник болтался на связке ключей.
Было почти по-летнему тепло, и по дороге в новую школу друзья с наслаждением грелись на солнышке.
Центральные ворота бывшего особняка были широко открыты, во дворе толпились люди. Директор нервно вышагивал вдоль тополиной аллеи: на открытии обещали присутствовать столичные журналисты. И даже тот, кто спас Трясину.