Четверо и один
Интерлюдия 1
— Я насчитал четверых.
— Считай внимательней, Жозе…
Сколь велика сила маленьких радостей жизни — сущих пустяков, от которых вспыхивает радуга бытия, и кровь быстрее струится по венам? Ответ на этот вопрос Трип получил вместе с первым горячим круассаном, съеденным в детстве.
— Дорогой, ты не поможешь мне передвинуть стол? — голос супруги нарушил философскую задумчивость Трипа. В безумии перемен, сотрясавших Таг, одно оставалось неизменным — способность жены вовремя напомнить о себе.
Благоразумно промолчав, Трип оценил, насколько близок к нирване? Пиво в холодильнике, зеленый лучок и бекон пережарены, сдобрены специями. Оставалось решить, сколько яиц разбить на сковородку, где золотыми искрами скворчала заправка. Два или три?
— Дорогой, ты обратил внимание на небо?
Трип постарался вспомнить, что его подтолкнуло к идее брака. Бесы? Настойка? И что не так с небом? Белоснежное полотно небес напоминало Трипу пустую тарелку.
Глава 1
Птица сорвалась в полет — сквозь изумруд листвы и прозрачные токи ветра, к бескрайнему небесному шатру. На секунду Т’хара кольнула зависть. Образ свободы поманил несбыточной мечтой — дог исполнен, выбор сделан, и родственники перестали хамить.
— Давай я. В легкую, — предложил Брон. Он щелкнул пальцами, породив колючие искры магического пламени.
— Успеется. — Т’хар окинул взглядом замшелую твердь камня. — Дамы и господа, можете уточнить, сколько вы будете там сидеть?
Над валуном показалась мордочка Ласкового. Солий улыбался — неизвестно как, но улыбался. Т’хар отступил на шаг:
— Мне бы не хотелось…
— Колдунишке в ухо, родственнику промеж глаз. Я могу, я такой… — прошипел Четрн. Пропитанная недавним дождем земля неприятно холодила тело.
— Что происходит? — поинтересовалась Белая Мать.
— Хотелось бы знать. — Михаил с интересом наблюдал за солием. — Ласковый, как там?
Сохраняя ледяное спокойствие, Ор поднялся на ноги, тщательно отряхнул штаны и счистил с лацканов каменную крошку. Он не помнил, как метнулся за камень, следовательно, этого не было. Предки не устыдятся слабости сына.
Т’хар облегченно вздохнул.
— Хвала Средоточию, первый.
Второй вышла Лаони. За ней последовали Ка, гном и Белая Мать. Понятно — они не видели картины в целом. Михаил прислонился к шершавому боку валуна и задумчиво сколупнул слюдяную чешуйку. Куда приведет очередной шаг?
— Мы выходим? — Настройщик закурил. Четрн не преминул воспользоваться.
— Любопытно. — Т’хар непонимающе воззрился на сизые ленточки дыма, муаром легшие на лесное полотно.
— Курят. Сигареты, — ответила Лаони. Под красноречивым взглядом Т’хара она стушевалась.
— Мы вышли. — Четрн вразвалочку покинул укрытие.
— Штаны промокли.
Михаил завертелся на месте, пытаясь оценить степень ущерба. Если старик разродится судьбоносной речью, пятно на филейной части будет отвлекать. Он остановился над лужицей, плескавшейся в колее, и присмотрелся к отражению.
— Вы, уважаемый, не молчите, — сказал Чет, наблюдая за ужимками Настройщика. — У меня нервы сдают.
— Здесь? — Т’хар удивленно приподнял брови. — В Ладоре мы сможем побеседовать в более цивилизованной обстановке…
Из золотистого сумрака леса выступил Стразор — эффектный, аристократичный.
— Я ведь просил. — Меж бровей правителя всея Ладора наметилась гневная складка.
— Я слышал. Мне захотелось лично встретить объекты приложенных сил. — Легким прыжком Стразор преодолел придорожную канаву. Он не спешил.
— Каких сил? — холодно спросил Четрн.
Чистильщик сделал ошибку и ответил:
— Динамическая коррекция запасов бэргов…. Подправить там, подправить тут… Убрать, добавить, заменить. Знаете, как в детской песенке? — Стразор издевался.
— Зачет, — сказал Михаил, выпустив аккуратное колечко дыма. Кукол бросили на сцену и не спустили с поводка. — Таг?
— Паллада? — Лаони прищурилась. Из ее глаз стремительно исчезала теплота.
— Крисания? — расщедрился на вопрос Ор.
— Позвольте, — торопливо сказал Т’хар. — Вмешательство было не столь глобальным. Я объясню…
Михаил хмыкнул — объяснения его не интересовали. Сделав шаг, он коротким апперкотом опрокинул Повелителя на землю.
— Уронил. — Четрн подпрыгнул от удовольствия. — Куда?
Он небрежно припечатал локоть ко лбу рванувшегося в бой Стразора. Отпрянув, Чистильщик активировал защиту поликомба и контратаковал. Боевой топор просвистел в опасной близости от Чета.
— Ты драться хочешь? — удивился Курьер и поперхнулся словами от пинка в голову. Мир окрасился багрянцем.
Броском преодолев расстояние до Стразора, Михаил уцепился за взвившийся топор. По глазам резанули фиолетовые росчерки молний. В висках поселилась тупая боль, горло исторгло хрип. Опомнившись, он призвал Силу — воздух пронзили ослепительно белые копья. Придорожные валуны, попавшие под удар, с грохотом исторгли фонтан каменной крошки.
Отрезвленный колючей болью Четрн попробовал встать. Перед лицом мелькнула сталь.
Со звоном топор отскочил от невидимого барьера. Ор тонко улыбнулся, секунду подумал — стоит ли доставать вакуумный излучатель…
— Хватит! — Изумрудные ленты обвили троицу димпов. Брон устал от свиста и грохота.
Неуловимым движением посоха Лаони сотворила серебряные плоскости, гильотиной рассекшие изумруд.
Увидь кто лицо Т’хара в столь драматический момент, он бы удивился. Буревестник улыбался, нивелируя образ брошенного на обочине старца. Принесенные жертвы дали обильные всходы — четверка димпов превратилась в ударный кулак, способный противостоять тьме, снедавшей Средоточие.
— Я помогу вам. — Над Повелителем склонилась Белая Мать. Глаза ее лучились чувством. Т’хар опешил.
— Простите, нас не представили. — Он часто заморгал — Почту за честь узнать ваше имя.
— Конечно… — Мать смутилась. Вид Т’хара взволновал ее. — Вы столь учтивы…
— Сука! — Четрн, распрямляясь, надел Стразора на бронированный кулак. Чистильщика смело с дороги. В падении он неудачно зацепил Михаила, и они на пару скатились в травяные заросли подле обочины.
Извернувшись, Настройщик смог приблизиться к врагу. Предполагаемая атака захлебнулась на вдохе — под яростной сетью молний. Избегая разрядов, Михаил перекатом ушел в сторону.
Канал распада, сотворенный Чистильщиком, устремился следом, пожирая метры грунта. Взвилась черная пыль… Ор торопливо поставил защиту.
— Хватит! — громогласно рявкнул Т’хар. — Вы не дети.
— Мы не дети, — согласился Четрн, переключая внимание на нового противника.
— Тихо, крошка. — Бэрит прижал Ка к груди. — Пусть большие сами разбираются.
— У тебя кровь… Тебе больно?
— Ничего, потерплю.
— Если вы не остановитесь, Средоточие погибнет! — крикнул Брон, оплетенный хороводом белых нитей.
Его услышали. Бойцы замерли в живописных позах.
— Да… — Т’хар с трудом перевел дыхание. В какой-то миг он пожалел о появлении Четрна на свет. — Если вам нравится ненавидеть — ненавидьте меня. Хотите злиться — злитесь. Средоточие ваш дом, вам и решать — уцелеет мир или нет.
— Разверни доклад, — Михаил отряхнулся. Слегка качнул головой — шею кольнула легкая боль.
— Всенепременно, — улыбнулся Т’хар. — В Ладоре.
— Ахун бибар. Теперь они не враги? — Четрн вопросительно посмотрел на друзей.
— Мы дадим им шанс, — успокоительно сказала Лаони.
— Тогда, Старик, отойди. Не туда… Правее… Еще правее. Теперь назад… Замри.
С неба рухнула скала. Земля ощутимо вздрогнула. Срывая покровы листвы и вьюна, несколько молодых сосенок качнулись к дороге.
В падении Михаил заметил — к нему приближается коричневато-зеленая тень. Он попытался увернуться… Темноту рассек красноватый луч, низводя угрозу в шипевшее марево. Ласковый ободряюще пискнул.
— С тобой Чет, только апокалипсис делать. — Принимать вертикальное положение Михаил не спешил.
Довольный Курьер отстранил Ка и снисходительно пояснил:
— Я не знал, что мы помиримся…
Стразор молча атаковал. Преодолел метра три, мельком глянул на Лаони и остановился. Напряженно выпрямился в тщетной попытке преодолеть внутренние позывы. Сдавшись, отбросил топор, покраснел и хлопнул себя по заду:
— Плохой… — Хлопок. — Я бедный и плохой.
Михаил подобрал отвисшую челюсть. Чистильщику не повезло столкнуться с силой разгневанной Мистерии.
— Мило, — прокомментировал Старик.
Глухо рыча и сыпля невнятными проклятиями, Стразор бегом спустился с холма и метнулся в лес. Качнулись ветви, скрывая силуэт ожившей тьмы.
Т’хар шепнул Брону пару слов, дождался согласного кивка и обратил взор к городу.
— Чего ждем? — Четрн стиснул эфес Тиг-Лога. Легкие порывы ветерка гоняли над дорогой седые клочья тончайшей пыли. Мерно шумел лес.
— Терпение, молодой человек, — сказала Белая Мать.
— Спелись, — буркнул Михаил.
В долине, на оттененном рощами тракте, вспыхнула яркая точка — солнечные блики сопровождали роскошный экипаж, запряженный четверкой лошадей. Покачивая сиявшими бортами, экипаж одолел дорожные извивы, бодро въехал на холм и остановился перед Повелителем. Плеснула вода в колее. Лошади гарцевали, кося лиловыми глазами на людей, от конских крупов волнами накатывал жар.
Михаил изучил герб, выгравированный на дверцах — стилизованное изображение импульса на фоне солнц, заключенное в волнообразное кольцо с прочерченными наполовину радиусами. Блики солнц играли радугой на драгоценных гранях.
— Лопата денег, — буркнул Чет, задержав взгляд на чопорном кучере, изваянием застывшем на козлах.
— А где беги? — на всякий случай спросил Михаил.
— Нигде стараниями Дэма. — Старик помрачнел. — Прошу, садитесь. Мы отправляемся в Ладор.
Обитые бархатом сиденья приятно расслабляли натруженные мышцы. В карете пахло фиалками и миндалем.