— Правильно. — Эльза провела рукой по коротко остриженным седым волосам. Поворачиваться к дочери она не спешила. — Беги к отцу.
— Я не оставлю тебя здесь!
— Не волнуйся, мне не дадут умереть.
— Кто?! Кто не даст тебе умереть?! — Дочь вцепилась в дверной косяк, здание ощутимо тряхнуло.
— Он. — Эльза коснулась рукой холодного стекла. Посмотрела на пальцы. Точно во сне исчезли по-старчески выпиравшие вены и жилы, пальцы вновь стали тонкими и изящными… Они с легким трепетом накрыли мужскую ладонь. И не было вокруг умиравшего города, а был полутемный кинозал лайнера и Мик — ее вечный защитник — улыбался ей.
Глава 11
Тишина. Мертвая.
— Почему… — прошептал Михаил. Его черное от грязи и крови лицо исказилось от боли.
— Нет. — Четрн прижал Лаони к груди.
— Выстрел сзади, — сказал Ор.
Слова Защитника медленно доходили до одурманенного разума Михаила. Стреляли в затылок, и явно не из ливирта. Если прикинуть траекторию выстрела… Прорычав что-то невразумительное, Настройщик сорвался в бег.
— Куда? — удивился Ор. Глянув на безучастного ко всему Чета, на яростную орду барготов, он перехватил поудобнее «Малютку Санди» и прицелился. У него своя часть работы — не дать друзьям умереть.
Обогнув остатки центрального купола, Михаил громадным скачком перебросил себя на бывшую ограду форта. Морг-наблюдатель оглянулся на шум и торопливо схватился за снайперскую винтовку. Его догонял демон, полыхавший багрянцем.
Удар пули добавил Михаилу прыти. Одним рывком он преодолел очередной каменный барьер, врезался в противника и прижал к земле.
— Умри, скот! — Кулак димпа превратил голову врага в месиво. Морг отбыл, а ярость осталась — ярость способная подавить здравые и светлые мысли, отринуть великую цель и наплевать на планы Средоточия. Сжаться в ослепительную точку… и вернуться к родне.
— Ты достал их? Достал?! — спросил Четрн.
— Да, — ответил Михаил, падая рядом с Ором.
— Лаони… — Голос у Курьера неуловимо изменился. Женщина медленно исчезала у него на руках: ее тело стало полупрозрачным, нереальным… Короткая вспышка белого света обратила Мистерию в ничто.
— Она вернется, — нарушил тишину Ор.
Михаил подавленно молчал; смерть творения Импульса он видел впервые. По словам Т'хара выходило, что димпы, как правило, возрождались, но… смерть — всегда смерть.
— Я тут посчитал… — тихий голос Курьера пугал. — Мне лишнего не надо, Мик…
— Не вздумай…
Четрн медленно поднялся на ноги и зафиксировал цели. Разряд опалил ему волосы, но он не заметил этого. Первая самоходка свечой унеслась в небо, за ней последовали аэродеструкторы… Барготы, размытыми от скорости тенями, присоединились к технике. Небо потемнело.
— Сдурел?! — Михаил сшиб друга на камни. Лучи ливиртов сверкнули поверху — точно крупноячеистая сеть на миг укрыла димпов.
— Я не люблю намекать.
Михаил вынужденно согласился с другом. Барготы торопливо отступали, не помышляя о контратаке. Четрн выиграл родственникам немного времени.
— План. — Защитник обессилено прислонился к уцелевшему куску стены.
— Мы останемся здесь, будем ждать, сколько потребуется, — отрезал Чет.
— Спокойнее, братишка, никто не против.
— Нервы. — Курьер глубоко вздохнул. — Кто-нибудь знает сколько длится возрождение? Я как-то не умирал…
— Сутки. — Ор неуловимо сгорбился. — Всегда сутки.
— Сколько ты раз… ну… туда? — Михаил посмотрел вверх.
— Дважды.
— Значит, ты либо старше нас, либо тебе фатально не везет, — прищурился Четрн.
— Старше. Мне 417. Вчера исполнилось.
— Поздравляем, — усмехнулся Михаил. Он внимательно осмотрел далекий барготский лагерь. — Плевое дело, сутки мы протянем… Если к плохим ребятам не подойдет подмога.
— Оптимист… — Четрн совладал с болью, вновь обретя контроль над чувствами. — Как только они бросятся, нам хана. Одними ливиртами не отобьемся… Необходима серьезная огневая мощь, чтобы, прям, пробирала… Самоходки, братцы.
— И что с ними? — Михаил привстал. Подбитые самоходные орудия располагались от форта метрах в ста. Часть из них дымилась грудой металлолома…
— Гляди, у той пушечки башня выглядит на редкость целой, — продолжил Четрн. — Займем ее и вдарим по ублюдкам, по самое не балуйся…
— Кто пойдет? — спросил Михаил. Никто не ответил.
Четрн неловко потупился: он должен остаться, чтобы встретить Лаони и первым обнять ее после воскрешения… Михаил переключил внимание на Ора. У Защитника мотивы проще — ему не нравилось умирать.
— Кинем жребий.
— На чем?
— На банках. Выставим на кромку стены, чью собьют, тому идти.
— Типа банки судьбы? — уточнил Четрн.
— Именно. — Михаил отобрал три консервные упаковки, тщательно пометил их и быстро выставил на самую высокую точку завалов.
Ор, не теряя времени, вознамерился перекусить. От волнения, пусть и тщательно скрываемого, у сына четырех племен всегда разыгрывался аппетит. Он запил порцию мясного желе глотком воды из фляги и тихо сказал:
— Воды мало.
— После Лаони амуниция осталась, — вскинулся Чет. — И фляга… Но она, наверное, захочет пить…
— Потерпим. — Михаил забрал у Ора банку с ложкой. — Моя очередь.
Они сидели, ели и молча сверлили взглядами три жребия на стене. Мир словно вымер.
— Чет, — окликнул Михаил. — Сделай врагам ручкой. Может они пальнут по тебе…
Курьер на секунду задумался, сплюнул и резко распрямился, золотым огнем увенчав развалы крепости.
— Эй, криворукие!
Ударил луч. Рухнув на камни, Четрн тряхнул головой, выплюнул мелкий песок и поинтересовался:
— Кому повезло?
— Мог бы догадаться. — Михаил занялся осмотром винтовки.
— Слушай сюда, — деловито начал объяснять Курьер. — Сейчас они успокоятся, и ты отправишься. В самоходке первым делом проверь сохранность орудия и боеприпасов, но ничего не трогай. На стрельбу у тебя будет минут пятнадцать, так что действуй по возможности быстро. Мы прикроем, но… сам понимаешь.
— Да, папочка, — кивнул Михаил. Всполохи выстрелов с позиций врага участились. — Они психанули, это надолго.
Стрельба прекратилась через час.
— Иди, — подтолкнул родню Ор.
Михаил сполз на плац и устремился к боковой стене. Тишина… С лохматого края воронки посыпалась галька. Настройщик стряхнул песок, наметил следующее укрытие и переметнулся к нему. В бедро неприятно врезался гигантский ролик — остаток гусеничного хода орудия. Неясный гул заставил димпа прижаться к земле. Вокруг лишь намеки на укрытие…
Гул усилился, формируя характерный звук двигателей аэродеструктора.
Спасение нашлось под козырьком спрессованного грунта над продолговатой ямой с трупом. Упав на мертвеца, Настройщик ударом руки подрубил земляной навес и замер под гнетом дерна. Теперь не двигаться, не дышать… Вонь подавляла.
Михаил выбрался на относительно свежий воздух и надсадно вдохнул. Тошнота милосердно отступила. Расслабляться рано, необходимо ползти — через остатки тел, куски металла и жирную грязь, напитанную следами боя.
— Вот и ты, милая, — прошептал Михаил, забираясь под брюхо военной машины. Переведя дыхание, он оценил обстановку. Ему необходимо придумать способ, как незамеченным пробраться в орудийную башню. Форма башни напоминала растянутый по вертикали человеческий череп, в затылочной части располагался люк — ныне открытый.
Михаил высунул голову под открытое небо, убедился, что люк действительно открыт и вернулся в укрытие. Подъем по скобам-лестнице займет секунд пять — сущий подарок для внимательного врага. Но другого пути нет — вход только один и он на десятиметровой высоте.
Стараясь не думать о последствиях принятого решения, Михаил приготовился, сосчитал до трех и прыгнул.
— Руками хватайся! Шевелись… — Четрн от волнения привстал. — У него винтовка зацепилась… Ахун! Все, он внутри.
Михаил распластался на холодном полу. Воздух пах смазкой, кровью и горелой плотью. Вдоль кромки люка ветер гонял желтоватые крупинки песка. Надо бы встать, оглядеться, но тело враз лишилось сил.
— Собрался… — Единым усилием Михаил принял вертикальное положение. На лицо легли голубоватые отблески работавших экранов. Электроника орудия жива.
Пристроив ливирт в кресле водителя, Михаил осмотрел пульт управления — ту часть, что согласно надписям, отвечала за стрельбу. Ничего нового: дисплей прицела, обзорные экраны и знакомые сенсорные круги наводки. Он изучил надтреснутый экран скан-системы. Равнина смерти, коллективная могила — вид ее уже привычен. Барготский лагерь — четкая и ясная картинка, повествовавшая о размеренной солдатской жизни. Драка откладывалась.
Настройщик устроился в кресле стрелка. Просидел минут семь — восемь и вскочил. Неизвестность скручивала, рвала нервы: слишком тихо было там, где полагалось грохотать бою.
— Я спокоен. — Михаил вновь изучил пульт. Интересный вопрос — может ли тот, кого техника пактов почитает за родного, работать с техникой барготов? Недолго думая, Михаил ткнул открытой пятерней в правое рулевое углубление… Энергетический разряд отбросил его к стене.
Несколько секунд он пытался увидеть хоть что-то в нахлынувшей мгле.
— Кто кого… — Настройщик вернулся к пульту. Спектр энергии, питающей аппараты пиктов, ему известен, спектр барготского металлолома он изучит. После чего совместит их и овладеет азами управления самоходного бласт-орудия.
Томительно потянулась время.
Помассировав шею, Михаил отправился в променад по кабине — три шага туда, три шага обратно. Три туда, три обратно…
Тьма заполнила пространство кабины. Яркими огнями светились капли индикаторов. Плюхнувшись на сиденье, Михаил обреченно достал сигареты и закурил. Щеку подсветили синеватые всполохи: автоматика старалась — анализировала, проверяла…
Столь пустые мгновения Настройщик недолюбливал. Они заставляли вспоминать о доме… Он помнил пивной ларек в конце квартала — обшарпанную желтую будку с вечно горевшим фонарем над оконцем раздачи. Он помнил вечера, когда свет фонарной лампы, покачивавшейся на ветру, выхватывал из тени старика дворника, который являлся к ларьку строго по часам. И банку, накрытую шапкой пены, в его руках он тоже помнил… Он шел мимо, болела стертая левая пятка, хлюпал размочаленный ботинок — так было… Скажи ему кто тогда, что он будет идти по трупам, есть продукты, не указанные ни в одной книге о вкусной и здоровой пище, видеть смерть и голыми руками убивать врагов от ненависти, сидеть в проклятой богами самоходке, которая вовсе не самоходка, а шрейд класса «Дат 7», — он бы не поверил.