Михаил заковылял к чагарам, привязанным неподалеку. С третьей попытки вскочил в седло. Скакун нелепо топтался на одном месте, упорно не желая выходить на дорогу.
— Осел какой-то… — Удары пяткой и натягивание поводьев не принесли ощутимых результатов.
— Ты не мужчина, чагар понимает, — ощерилась Лесса, стоя у подлеска и обозначая намерения отправиться в чащу.
— Не претендую, — пробормотал Михаил. — Заводись, лошадиная сила…
— Твой ум изгрызли сорги. Ехать по дороге. — Женщина смерила димпа уничтожающим взглядом. — Ты поедешь навстречу братьям Хэмпока.
— И то правда. — Михаил спешился. Он прибыл в этот мир в поисках Врат. Если фатум явит благосклонность, он найдет их и родню. Иного ориентира воспаленный разум придумать не смог. Даст правь, кривая выведет.
Михаил аккуратно обогнул женщину и углубился в лесные дебри. Не пройдя и десяти метров, вернулся назад. Прикинул у кого из покойников подходящий размер одежды.
— Варвар. — Лесса брезгливо отвернулась.
— А ты голая, — заметил Михаил, проверяя экипировку. Теперь и в поход выступить не грех.
— Это мой путь! — догнала его Лесса. — В той стороне Лакри, деревня моего народа. Моего, а не твоего. Отец покарает тебя.
— А кто у нас отец? — Михаил продолжал спорым шагом уминать траву, прелые листья и ломкие ветки.
— Верховный Глас Лакри.
— Золотая молодежь… — Настройщик оступился. Пробил занавесь лиан и скатился в неглубокий овраг. В воздухе повис недовольный стрекот.
Лесса звонко расхохоталась. Эффектно обрамленная зеленью она смотрелась достойно. Михаил оценивающе цокнул:
— Не то, чтобы очень, но все-таки да.
Лесса молча принялась швырять вниз все, что попадалось под руку. Избегая снарядов праведного гнева, Михаил выбрался из сырости провала и отряхнулся.
— Сдается, ты не считаешь меня опасным?
— Как можно бояться неразумного? — удивилась Лесса. — Дарую милость, иди по моим следам.
Миг — секунда, бесконечность — часы. Солнце клонилось к горизонту, окутывая лес сумраком. Редкие пятна неба в прорехах листвы стали темно-синими, затем фиолетовыми…
— Привал, — сдался Михаил.
— Слабак, — облегченно вздохнула женщина. Украдкой поморщилась от боли. — Добытчик из тебя аховый, придется мне.
— Куртку возьми. — Настройщик привычно осмотрелся в поисках топлива. Ничего не менялось на бренной земле. Он собрал дров и с помощью «огнива», найденного при мародерстве хэмпокийцев, развел костер. Алые блики отогнали темноту, сотворили причудливые тени. Вернулась Лесса с ворохом неопределенных плодов. Немного подумав, объявила:
— Костер дрянной, оставлю голодным.
Михаил глотнул из фляги и сладко причмокнул.
— Прости, что ты сказала?
Облизнув пересохшие губы, дочь народа Лакри прикинула, достанет ли сил на поиски водяного корня. И улыбнулась:
— Делим честно, пополам.
Треск костра и уханье ночной живности, ароматный дым «Лоры Долл» и умиротворенное лицо Лессы. Михаил нахмурился: он устал нести ответственность за других. Проблемы множились, осложняя и без того нелегкий путь.
— Не бойся, я доведу тебя до наших земель, — нарушила тишину женщина.
— Спасибо.
— Странный ты. Но терпимый… и грубый; я тебе не прощу… ну тогда, в повозке. Не дергайся — ариска кричит, дождь кличет.
— Хотел, чтобы охранка открыла дверь, — пожал плечами Михаил. — Ты вправе злиться, мне плевать.
— Я подыграла тебе. — Лесса довольно улыбнулась, выбирая из остатков ужина сочный фрукт. — Думаешь, не поняла задумку?
— Твоя самоотдача впечатляет, — согласился Михаил.
— Чего?
— Отдаешься, говорю, делу без остатка.
— Ты угрожал мне.
Настройщик только рукой махнул: женская логика непостижима.
— Лесса, мне необходима информация… сведения… знания о мире… обо всем, что происходит, — он с трудом подобрал формулировку.
— Дитя неразумное… Спрашивай.
— Деревня Лакри. Далеко до нее?
— Дня три.
— Хм, время сходится… У вас там по соседству нет белого сияния? Купол, жуткий до мурашек?
— Полдня ходьбы. Только Старые говорят, Белый Свет проклят. А по мне, так ничего особенного. Дров подкинь… Хватит. Я ходила разок; Старым верь, но проверь. Давно дело было… Теперь к Свету не подберешься из-за черных сейдукков.
— Исчерпывающе, — вклинился в монолог Настройщик. — Черные сейдукки… Нет, лучше обрисуй мне ситуацию в целом. Кто воюет, кто силен, кто нет?
— Все воюют. — Лесса плотнее запахнула куртку. — Вокруг нашей деревни земли Фэрнайтов, Апохов, Кэрсибов и Лэндов. Уж не знаю почему, но Ведущие их крепостей не нравятся друг другу. Они сходятся на поле смерти и бьются от рассвета до заката, а иногда и после.
— Хэмпокийцы, сей… Как их там? — щёлкнул пальцами Михаил.
— Сейдукки встали лагерем у Белого Света. Никто не знает их. Они пришли с восхода, ни с кем не воюют, никого не трогают. Фэрнайты пытались куснуть их: узнать соседей. А черные так врезали Каролу Первому, что апохи…
— Стоп, — взмолился Михаил. — Как выглядят Черные? Только, ради всего святого, коротко.
— Зеленые.
— Что «зеленые»?
— Они зеленые.
— Тогда почему черные?
— Ты спятил, да?
— Хоор. — Михаил сплюнул. Сломал и швырнул в пламя пару веток. — Ахун бибар…
— Сейдукки справные соседи, покупают у нас зерно и мясо. Лакри по округе одна из самых зажиточных деревень, — с гордостью уточнила женщина.
— Охотно верю… А хэмпокийцы? Кто они?
— Лесные пираты. Ну есть водные пираты, у них там свои крепости на море. Они нападают на прибрежные порт-укрепления, корабли и все такое. А есть лесные, как хэмпоки, — мразь, подонки, сорги.
— Хэмпокийцы также враждуют со всеми?
— Еще как.
— Интересно. — Михаил задумчиво почесал макушку. Тотальные необъяснимые войны — верный признак подступавшего Хаоса. — А у вас небо, случаем, не белело?
— Нет.
Тонкий лучик надежды коснулся Настройщика. Если они нашли мир, готовый раствориться в Хаосе, их путь, почитай, закончен. Щит в любом случае перекроет несколько слоев в плюс, столкнется с Хаосом и… Нечего гадать. Михаил потер руки.
— У тебя вид немного странный, — нахмурилась Лесса. — Не вздумай приставать ко мне.
— Чего? Ах, приставать… Иди ко мне, крошка. Куда?!
Лакрийка выхватила из костра головню, вскочила и замахнулась.
— Шутка не прошла. Спи, давай.
— Имей ввиду, сон у меня чуткий.
— Многие так говорили, пока им по темечку не стукнули… Да шучу я!
— Я не боюсь тебя, — сонно улыбнулась женщина. Дневные приключения утомили ее настолько, что она уснула, не донеся голову до охапки веток.
Сомкнулась ночь вокруг одинокого димпа. Закончится бесконечный поиск, и он вернется на круги своя. Михаил поежился: не ко времени бередить нервы и память. Вспомнилась Арда — образ промелькнул среди деревьев и растаял. Кляня себя на чем свет стоит, Михаил воссоздал спектр утерянного рисунка ханасийки — потрепанного, видавшего не один бой.
Заметалась во сне Лесса. Вскрикнула, притихла… Открыла глаза:
— Спокойно?
— Спокойно.
— Моя очередь. Не волнуйся, я хороша в дозоре.
— Верю.
Тьма и покой. Сон.
— Не вздумай, — предупредил Михаил.
Лесса так и замерла со вскинутой рукой. Ее план быстрого вывода спутника из сна необъяснимо провалился. Кто же знал, что Красноглазому сомкнутые веки не помеха? Или больно слух острый?
— Как ты догадался? — Лакрийка склонилась к остаткам фруктов.
— Много вас таких. — Михаил сел и тряхнул головой; в мозгах туман и серая вата. Мир накрыла духота Насыщенный испарениями воздух никоим образом не удовлетворял простой потребности дышать.
— Возьми. — Протянув спутнику округлый плод, Лесса присела подле серой россыпи пепла.
— Тебе не жарко? — Михаил приник к фляге и заработал удар по рукам.
— Береги воду. Ешь, ксин утоляет жажду. Только быстрее, нам далеко идти.
Благоразумно промолчав, Михаил глянул вверх — туда, где в переплетении листвы мелькали пятна неба. Небо имело предгрозовой фиолетовый цвет.
— Ариска вчера кричала, — нахмурилась Лесса. — Дождь будет.
— Не растаем. — Михаил встал, поправил экипировку. В желудке заурчало. — Тут в окрестностях мясо есть? Мне бы разбавить избыток витаминов…
— Не совсем понимаю…
— Дичь, Лесса, дичь.
— Сходи, добудь, — усмехнулась женщина.
— В путь, — уклонился от спора Михаил.
Двигаться в горячем киселе воздуха то еще удовольствие. Каждое усилие ударно высушивало организм. Благо заросли чуть поредели: золотистые деревья, широколистные папоротники и кусты, напоминавшие морковную ботву, не доставляли особых хлопот. Снеся мечом очередную преграду, Михаил тщательно выбрал место, куда следует поставить ногу, и шагнул вперед. Изрытая норами почва явила чудо — он не споткнулся.
— Не отставай! — крикнула Лесса. — Можно подумать, у тебя в запасе вечность.
— Смешно, правда?
Разгоряченный ходьбой Михаил стал идеальным маяком для мошкары — врага, до которого Хоору еще учиться и учиться.
— Не трогай руками. — Лакрийка небрежно помахивала веткой.
— Отстань… — процедил Михаил. Чувство юмора пало жертвой пота, зудевшей кожи и царапин, горевших огнем.
Лесса остановилась и горестно вздохнула. Духи в наказание за своеволие даровали ей спутника, совершенно не приспособленного к лесному пути: недоразумение чесалось, ругалось и топало как брэл, оповещая зверье, — берите меня, я здесь. Городской увалень во всей красе. Внимательно осмотревшись, Лесса удовлетворенно кивнула: чутье не подвело.
— Привал.
— Я на охоту. — Настройщик, тиская меч, двинулся в северном направлении. Плевать, куда идти, но с севера тянуло прохладой.
Треск и гомон. Справа шорох. Крадучись, в своем понимании процесса, Михаил двинулся к источнику звука. Кто столь глуп, что явил себя добычей? Он преодолел завесу лиан, вынырнул на маленькую полянку, иссеченную корнями, и замер. Перед ним восседал дикобраз — иглы у существа под стать. Увлеченное раскопками оно проигнорировало охотника. Меч в ударный замах…