Добыча учуяла смену обстановки, всхрапнула и выстрелила четырьмя иглами в нападавшего.
— Ты драться хочешь? — припомнил сакраментальный вопрос Михаил. Свистнул клинок… Животное не успело удивиться быстроте реакции димпа, ткнулось в траву и замерло. Настройщик коснулся игл, торчавших из груди. В глаза неожиданно плеснуло красным, ослабели ноги.
"Кто упал?" — Михаил содрогнулся. Три очага яда убраны, остался последний. Силы утекали… Спать и более не видеть тьмы. Смириться и отдаться тишине. Проиграть… Холодная, резкая мысль взорвалась яростью.
В бой вступили остатки бэргов… Секунда…
— Не сегодня… — Михаил обессилено раскинулся звездой. Знобило — частично от яда, частично от количества оставшихся запасов энергии. Потери неумолимо приближали Возрождение… Немного оклемавшись, встал, подхватил добычу за лапу и побрел к лагерю.
— Долго… — Лесса осеклась, готовая сорваться с места. — Ты убил каррога?!
— Он сам напросился, — буркнул Михаил. — Приготовишь?
— А… — В глазах женщины плеснулся страх.
— Давай без истерик. — Настройщик прихлопнул очередное насекомое на шее. Об угрозе смерти думать не след — как говорится, было и прошло. — Мясо вкусное?
— Да, — очнулась Лакрийка. — Как-то раз каррог повадился истреблять скотину в деревне; перебил половину стада. Наши мужчины устроили западню. Двоих тварь убила. А ты… как его?
— Напугал, — коротко ответил Михаил.
— Я тебя не боюсь, — вскинулась Лесса и при некотором размышлении неуверенно добавила: — Займусь обедом.
Жаркое немного горчило, но в целом удачно оттеняло фруктовую экзотику.
— Воды нет. — Михаил потряс флягу.
— Успокойся. — Женщина достала из горки собранных растений два коричневатых клубня. — Сперва, натрись соком ла — от мошкары. И боль от укусов пройдет.
— С меня причитается. — Настройщик расщедрился на улыбку. — А спину как натереть?
— Сущее недоразумение. — Лесса вздохнула. — Давай я.
— У тебя ладони мягкие. — Михаил смутился. Организм объяснимо среагировал на прикосновения женщины. — За что?!
— Похотливый сорг! — Женщина вновь замахнулась.
Настройщик торопливо вскинул руки, капитулируя. Несколько минут они сидели молча, исходили потом в мертвой атмосфере леса.
— Водицы бы…
— Никакого терпения. — Лесса ткнула пальцем в «тыкву», лежавшую неподалеку от Михаила. — Водный корень. Пробей дырку и пей, дитя.
— Дитя может и психануть так-то.
— Это угроза, да? Вы, городские, слабы на язык. Любой лакрийский мальчишка заткнет вас за пояс на раз.
— Тебе бы Чета, — вздохнул Михаил. — Он умеет удивлять…
— Хватит болтать, пора в путь.
Новый отрезок марша, полный жары и зелени. Первые капли дождя настигли их метров через триста. Небеса разверзлись, выплескивая на мир стену воды. Глухой барабанной дробью ливень прошелся по листьям, ветвям…
— Это дождь?! — фыркнул Михаил. В туманной водяной дымке слабо просматривался силуэт Лессы.
— Сюда! — Лакрийка нырнула в заросли папоротников, чьи широкие листья могли послужить укрытием.
Пробив бурный поток, низвергавшийся с зеленых уступов, Михаил ткнулся в спину женщины, извернулся и плюхнулся наземь. На счастье под филеем толкнулся клочок сухой травы.
— Хорошо. — Лесса мотнула головой; слипшиеся пряди волос вихрем разлетелись в стороны.
От веера капель Настройщик нахмурился. Соседство с полуголой женщиной, омытой влагой, беспокоило. Капелька дождя скользнула по ее шее, перечеркнула крохотную голубоватую жилку и углубилась в…
— Куда ты смотришь? — требовательно спросила Лесса.
— Никуда. — Михаил пятерней растрепал волосы, пусть сохнут быстрее. Снял рубаху, отжал и вновь надел. Дела закончились.
Мерный стук дождя, серебристые ручьи, водными прядями соединявшие листья и землю, тихие вздохи Лессы — для полной идиллии не хватало костерка… Михаил закурил. Он думал о жизни и смерти, о боли и смехе, о хетче и цветах, которых не подарил и вряд ли подарит. Спустя бесконечность мгновений мысли приняли более конструктивный характер. Скорость продвижения к Вратам резко упала. Лично для него — Михаила Ярова — это чревато, поскольку любая задержка увеличивала шанс появления в мире огненной охотницы.
Михаил украдкой посмотрел на Лессу. Кто она? Почему он встретился именно с ней? Он высунул руку из укрытия; капли стеклянными взрывами наполнили ладонь. Попробовать дождь на вкус…
— Сладкий, — кивнула Лесса. — Я когда маленькая была, часто лакомилась. Капли такие смешные, а я их слизывала.
— Забавно. — Михаил углубился в дегустацию. Первый луч Средоточия, где он начал познавать детали — не бегло, мимоходом, а вдумчиво и с удовольствием. — Я сам издалека.
— Из-за моря? А правда, что у вас там драконы и женщины могут любить нескольких мужчин?
— Примерно, — дипломатично ответил Михаил. — У ваших земель смешное название…
— Неужто? — удивилась лакрийка. — Фэлкория… Прекрасней имени нет.
Михаил кивнул, он действительно углубился в детали — опасное дело. Чем меньше знаешь, тем легче уйти. Но сидеть и молчать, любуясь мокрым лесом, — тоска и трата.
— Чего тебя занесло так далеко от Лакри?
— Места у нас тихие, особенно теперь, когда под боком лагерь сейдукков, — пожала плечами Лесса. — Сходить в соседнюю деревню — раз плюнуть. Никто и подумать не мог, что хэмпокийцы ошиваются рядом. Я пикнуть не успела, меня на телегу и фьють — в обитель. А там на спину и… Красивые женщины всегда в цене.
— Скромно.
— Сам-то, глазами как руками, — фыркнула лакрийка. — Всю залапал.
— Пятки не трогал…
Осененный идеей Михаил пристроил флягу под дождем. Питье будет. Налетевший порыв ветра качнул папоротники, бросил в лица водяную пыль.
— Я бы поел…
— Ты сильный, ты добытчик, значит должен терпеть молча. Нет ничего отвратительней болтливого мужика.
— Ор мог бы стать твоим кумиром. — Михаил глотнул из наполненной фляги.
— Странные имена, Мик, Ор…
— Чет.
— Они твои друзья? Лесные братья гонятся за ними, их убьют… — Лесса потупилась. — Извини.
— Надеюсь у хэмпокийцев есть братские могилы… вместительные могилы, насколько я знаю характер родни.
Четрн был зол — неимоверно зол.
— Подрубай, Ор!
Завершив бросок, Защитник восстал из зарослей и выстрелил навскидку. Фиолетовый транспорт-канал причудливо осветил пелену дождя и уперся в дерево, что мгновенно взорвалось миллиардами щепок. С громким треском тридцатиметровый древесный ствол, срывая по пути гирлянды зелени, рухнул в траву. С криками ужаса двое хэмпокийцев черными размытыми силуэтами покинули ветви… Их встретил клинок Курьера.
Чет ударил, повернулся… и ливень окрасился алым. Рядом с димпом упали остатки тел.
— Двигайся! — Лаони рванулась к родственнику. Не рассчитала, вернее не увидела вовремя замысловатый корень и рухнула на колени. За ее спиной возникли две темные фигуры. Матово блеснули клинки…
— Где они?! — взревел Четрн. Плотный ливень не позволял увидеть, где именно находятся враги.
Противник выказал упорство. Почитай третий день люди в зеленом настойчиво охотились за головами димпов. Устраивали засады, ловушки… К счастью, Ор разбирался в лесных баталиях. Его предупреждения всегда звучали в нужное время, в требуемом месте.
— Надоели! — Чет стремительно развернулся вокруг оси. Позади треск, впереди сестра, опутанная лианами.
Не останавливаясь, Чет метнул клинок в противника наиболее близкого к Лао. Хемпокиец, что приближался к димпу с тыла, выиграл еще пяток метров — достаточно для проведения атаки.
Время остановилось для Курьера. Непозволительно плавной молнией Тиг-Лог пробил горло лесного солдата. Призвать клинок обратно… Удивленно пискнув, хэмпокиец неверующим взглядом уставился на лезвие, что просверлило грудь. Как странно, он бежал, готовился ударить и вдруг боль. Чет оглянулся и выдернул из трупа клинок.
— Сосунки…
Лаони вскрикнула. На нее падала сталь — падала долго, пока не уткнулась в невидимый барьер. Синие разводы вихрем скользнули над головой Мистерии.
Ор увеличил зону действия щита… и был сметен громадным хэмпокийцем. Руки и ноги, сталь и тела крушили зелень и дождь. На мгновение потеряв контроль над ситуацией, Ор пропустил удар кулака; челюсть взорвалась болью…
Группируясь на лету, Четрн живым тараном сбросил противника с женщины. Рядом воин, которому не суждено встать: Тиг-Лог могильным крестом увенчал его смерть. Холод и лед коснулись спины Чета…
— Давай, Лао!
— Даю. — Опираясь на посох, Лаони вставала, одновременно бросая в хэмпокийцев остатки заклинаний. Женщина понимала: для лесных собратьев чащоба, что дом родной. Рано или поздно они застанут димпов врасплох… — Уходим!
— Никогда. Не бей. Ора. — Защитник подкреплял слова ритмичными ударами кулаков.
— Уходим!
— Есть, — по привычке ответил Ор и присоединился к родственнице.
Лаони мысленно выругалась: Четрн яростно рубил мечом огромное дерево, требуя, чтобы враги сжали очко и спустились на землю. С места боя его увели силой.
— Хватит! — Лаони устала сдерживать друга. — Ор, помоги.
— Не время. — Ор прокладывал дорогу.
— Чет, надо уходить… Мертвый ты Вратам не нужен!
— Ахуновы ссыкуны, пиндюки застепанные…
— Успокойся! Мы уходим — ты уходишь!
— Ты слышала, что они там на дереве кричали? — Курьер тяжело задышал. — Они оскорбили меня. Меня!
— Как? — удивилась Лаони. Зря…
Четрн рванулся, упал… свалил женщину. Несколько секунд Ор молча наблюдал за двумя телами, что барахтались в изломах кустарника.
— Цвет моих доспехов… Фамильный цвет!
— Идиот…
— Кто?!
— Ты!
— Оба! — Ор развернулся. Сориентировался и двинулся к Пламени Вечности. Заслышав виноватое сопение, удовлетворенно кивнул.
Свежесть умытого леса, птичьи трели, благоухание цветов — димпы не оценили. Они бежали сквозь чащу, ломая красоту и идиллию — час за часом.
Деревья стремительно расступились, открыв вид на холмистую местность. Вопреки снедавшей усталости Лаони восхитилась мелкими синими соцветиями на склонах холмов. Гармония с небом — величие природной композиции. Ветер гладил травяные покровы и облака, овевал разгоряченные лица.