Понятно, что это не зарисовки с натуры, а скорее плакат или карикатура. Но все же, как вы думаете: где здесь мы и где американцы? Для человека, который предложил мне это сравнение, ответ, к сожалению, однозначен, да и сам я в целом с ним согласен.
При этом оба мы понимаем и признаем, что на самом деле наши люди — «добрые внутри» и вообще замечательные. Как минимум не хуже, а скорее всего и получше тех же американцев. Но от внешних-то проявлений куда деваться? Ведь из них по большому счету складывается та атмосфера, в которой мы все живем и дышим, — и на работе, и на улице, да по большому счету и дома.
Вот еще один пример, который, что называется, бросается в глаза по контрасту, — манера общения и обращения с детьми, в том числе и публичного. Согласитесь, у нас до сих пор не редкость и родители, прилюдно орущие или даже замахивающиеся на своих отпрысков, и сами чада, демонстративно закатывающие истерики.
Известен советский анекдот про то, что у нас замечательные дети, а вот все, что мы делаем руками, высоким качеством не отличается. Осмелюсь утверждать, что так называемые social skills, то есть навыки общения с окружающими и правильного поведения в общественных местах, у американских детей развиты лучше, чем у наших.
Сына моего в московской школе поначалу удивляло, что если учитель отлучался из класса, там немедленно воцарялся гвалт. В Вашингтоне, по его словам, такого никогда не было, даже в начальных классах. Правда, там учителя работали попарно: классный наставник и помощник.
Сам я в американской школе не учился, но писал о ней, а для этого разбирался в ее порядках, беседовал с директором, учителями и родителями. Качеством обучения она меня не поразила, но вот воспитание там, на мой взгляд, было отменное. Ребятам целенаправленно и умело прививалось уважение к себе и окружающим, чувство собственного достоинства, самостоятельность и ответственность за свою учебу и поведение, наконец, просто вежливость. Мне доводилось пару раз выступать перед старшеклассниками в разных американских школах; в обоих случаях учителя позже присылали мне детские записки с впечатлениями и словами благодарности за визит.
Меня, разумеется, интересует главным образом собственный народ, но объективности ради добавлю, что открытая и раскрепощенная манера поведения американцев удивляет не только нас. Однажды мы с женой отдыхали во Флориде вместе с супружеской парой из Франции. Понаблюдав за происходящим вокруг, француженка с удивлением сказала моей жене: «Здесь все постоянно друг с другом общаются: улыбаются, заговаривают. С официантом в ресторане, со случайным соседом на пляже. У нас так не принято…»
Одним из самых устойчивых моих впечатлений по возвращении домой стало, как я его называю, всеобщее «нытье». Оно меня до крайности удивляло, поскольку, на мой личный взгляд, за время моего более чем двадцатилетнего отсутствия жизнь в России очень сильно изменилась в лучшую сторону. И не только в Москве, хотя столица чрезвычайно похорошела. А в Америке все это время царил застой, если не регресс.
О причинах «нытья» я расспрашивал всех встречных-поперечных, много думал и писал. Слышал разные резоны, в том числе достаточно убедительные. Например, одна дама — профессор, социолог и экономист, мне сказала, что, по ее мнению, проблема прежде всего в смене вектора: сначала жизнь медленно, но верно улучшалась, потом из-за кризисов и санкций стала ухудшаться, на что и последовала понятная реакция людей. Как и на то, что «боль» была не одномоментная, вроде укола, а постоянная, как раз «ноющая».
Я с подобными объяснениями не спорю, хотя спрашивал на самом деле все же немного не об этом. Как минимум со времен библейского Иова известно, что к житейским невзгодам можно относиться по-разному. И мои американские друзья мне внушали: «Дело не в том, что с тобой происходит, дело в том, как ты это воспринимаешь». Конечно, это аналог заповеди Козьмы Пруткова: «Если хочешь быть счастливым, — будь!»
Я пытаюсь следовать этой заповеди. Улыбаюсь и шучу, даже когда не очень хочется. Стараюсь с любовью относиться к жизни и людям, исходя исключительно из того, что это улучшает мое собственное настроение.
Как относятся ко мне другие, включая даже близких, — не мое дело. Я не могу этого контролировать, и по большому счету меня это не касается. Конечно, мне приятно доброе отношение окружающих, но гораздо важнее самому испытывать радость и благодарность. Без обид, брюзжания, нотаций и даже просто непрошеных советов кому бы то ни было.
Культивируя в себе такой подход, я всегда думал, что обязан им исключительно программе АА. И только теперь понял, что эта полезная привычка выработана и всей моей заокеанской жизнью. Можно сказать, привита мне Америкой, а не только «анонимной» программой.
Значение хороших привычек невозможно переоценить. Давно известно: «мысль порождает поступок, поступок — привычку, привычка — характер, характер — судьбу». Если не ошибаюсь, впервые я это услышал со ссылкой на Маргарет Тэтчер, хотя на самом деле корни крылатой фразы наверняка гораздо глубже.
Хотел было добавить, что по этой же максиме слова мертвы без дел, но осекся. В начале все же поставлены мысль и слово. Еще и поэтому надо следить за тем, чтобы слово это было добрым и приветливым.
Ну и правдивым, конечно, и искренним. «You are only as sick as your secrets», — говорят мои американские друзья, советуя не хранить бередящие душу, болезненные тайны.
Поэтому и про свою заокеанскую жизнь я постарался рассказать все без утайки. Мне не стыдно оглядываться назад. И не страшно смотреть вперед.
Послесловие. Мифы об Америке и России
После того как я вернулся в Москву и немного освоился, меня попросили написать про мифы — сначала американские, а потом и российские. Тексты, написанные для сайта ТАСС и им опубликованные, в сжатом виде отразили то, о чем я попытался рассказать в этой книге. Пусть они послужат к ней послесловием.
Миражи. Семь мифов об «американской мечте»
Как-то раз я спросил знакомую немецкую журналистку в Вашингтоне, что ее больше всего удивляет в американцах. Она подумала и ответила: то, как сильно они заблуждаются, думая, будто живут лучше всех. Я подумал и сказал: «Да, но вы же в Европе думаете точно так же». Она подумала и сказала: «Да, но мы-то правы». Мы оба захохотали.
Начинал я работу в США еще советским корреспондентом. Позже в публичных выступлениях за океаном часто шутил, что тогда мы заранее знали все ответы — оставалось только подобрать к ним правильные вопросы. Но когда аудитория начинала довольно хихикать, напоминал, что после окончания холодной войны уже Америка уверовала в свою непогрешимость, способность всегда и везде безошибочно определять «правильную сторону истории». И с тех пор продолжает раз за разом расшибать себе лоб, наступая на эти идеологические грабли.
Вспоминаю об этом теперь, думая о мифах, которые прочно укоренились в общественном сознании в США.
В словах моей немецкой коллеги был резон. Американцы действительно уверены, что построили у себя земной рай. Что их общество — не только самое рациональное, но и самое справедливое и гуманное. Что все в мире должны на них равняться.
Пропаганда у них посильнее российской и даже советской, люди ей действительно верят.
«Да, для нас США — страна номер один во всех отношениях, это точно», — подтвердил мне известный нью-йоркский аналитик Том Грэм, с которым я заговорил на эту тему, перепроверяя себя. В прошлом Грэм был советником президента США Джорджа Буша-младшего по России, ныне он работает управляющим директором консультативной компании Генри Киссинджера.
«Думаю, вы совершенно правы насчет царящего у нас и порой даже бессознательного убеждения в том, что США — это тот стандарт, по которому всех следует судить и к которому естественным образом стремится каждый мыслящий человек на планете, — согласился в записке по электронной почте и другой старый знакомый, вашингтонский философ и политолог Пол Гренье. — Даже интеллигентные и вдумчивые люди порой автоматически из этого исходят».
На мой взгляд, это сознание собственной «исключительности» — одновременно и причина, и следствие американского мессианства, которое с легкой руки 40-го президента США Рональда Рейгана облеклось в образ «сияющего града на холме».
Как известно, это парафраз изречения из Нагорной проповеди Иисуса Христа: «Вы — свет мира. Hе может укрыться город, стоящий высоко на горе». И, конечно, подобное изображение Америки как страны обетованной, само по себе мифологизировано.
Применительно к жизни отдельного человека тот же миф приобретает форму «американской мечты».
Приблизительно такой: верь в себя, работай, не покладая рук — и преуспеешь. Будет у тебя все не хуже, чем у других, — семья, работа, дом полной чашей.
А если не у тебя, то у твоих детей. Они и пойдут дальше тебя к этой мечте. И вообще, каждое новое поколение будет жить лучше предыдущего.
Теперь миф развеивается, мечта тускнеет. Про это писано-переписано. И про то, что нынешняя молодая поросль в США в целом будет жить хуже своих родителей. И про быстро растущее финансовое неравенство. И, например, про то, что «очень многие американцы вообще не смогут выйти на пенсию» из-за отсутствия сбережений и меняющейся демографической ситуации в стране. Последнюю тему поднял бывший профессор-финансист, а ныне колумнист службы новостей Bloomberg Ноа Смит; меня сюжет привлек тем, что он сейчас актуален и для россиян.
Не могу не вспомнить в этом контексте и о нашумевшей публикации 2016 года в журнале Atlantic про «позор среднего класса» США — внешне вполне благополучных людей, страдающих от хронического безденежья. Автор — журналист, писатель и кинокритик, лауреат американских и международных премий Нил Гейблер — назвал его «финансовой импотенцией». Он написал, что сам подвержен этому недугу, а на публичную исповедь решился после того, как понял, что им поражено «великое множество» других таких же людей.