– Генри нашел пистолет в бардачке. Серьезное оружие. Вы осознаете риск?
– Да. Но я его лучший друг, в меня он стрелять не будет.
Старший инспектор поколебался, затем подал мне знак идти за ним. Полицейские, окружившие мост, смотрели на нас, словно запоминая лица, которые никогда больше не увидят.
Всего несколько часов назад мы с Генри мирно обедали вместе. С Генри Уайтом. Моим другом детства, превратившимся в чудовище. А теперь он готовится прыгнуть в ледяную воду с моста. Темза неспешно протекала под нами, залитая серебристым светом луны. Генри – убийца. Боже мой!
– Вон он, – прошептал Дрю. – Видите тень у средней опоры? Ступайте обычным шагом, молодой человек, будто ничего не случилось.
– Оставайтесь здесь, инспектор. Я поговорю с ним.
– Ни в коем случае.
– Ладно, но держитесь за мной.
Я уже различал фигуру Генри. Его лицо, искаженное безумием и страхом, сделалось почти неузнаваемым.
– Не подходи! – крикнул он, махнув оружием в моем направлении.
– Генри, это же я, Джеймс!
– Стой там, говорю!
– Ты нездоров, Генри. Я тебя понимаю. Отдай пистолет!
Я шагнул вперед. Нас разделяли всего несколько ярдов. Палец Генри лег на спусковой крючок. Я смотрел прямо в глаза бывшего друга.
Тот потупился и разжал руку. Оружие упало на землю.
– Джеймс… – еле слышно прошептал Генри.
Внезапно он перемахнул через перила, изогнулся и бросился в пустоту. Тишину ночи разорвал громкий всплеск. Мы с Дрю перегнулись через парапет. Поверхность темных вод Темзы вновь выглядела спокойной и безмятежной.
– Все, – сказал Дрю, немного помолчав. – Его уже не спасти. Может, оно и к лучшему.
– Знаете, инспектор, Генри до самого конца оставался порядочным малым. Людям не обязательно знать, что он убил отца, если вы понимаете, о чем я. А Латимеры получили по заслугам.
Дрю положил руку мне на плечо.
– Его отца убил не Генри, а бестолковый, взбалмошный полицейский инспектор. Тот, которого прозвали Психологом, который воображал себя умнее всех. Нет, молодой человек, вы никогда не сможете влезть в мою шкуру, прочувствовать то отвращение к самому себе, какое испытываю я. Вот честно, не будь у меня жены и детей, может, взял бы да и прыгнул вслед за вашим другом. Никогда и помыслить не мог, что своим поганым языком доведу человека до безумия…
Не волнуйтесь, ни одна душа не узнает конец этой истории, в коей виноват один тупица из Скотленд-Ярда. Я лично прослежу, даю слово. Смерть мистера Уайта будет представлена как несчастный случай, после которого ваш друг, не оправившись от горя, покончил с собой. Что же до Латимеров, они просто напрашивались на такой исход. Одна из их жертв могла раскрыть обман и отомстить.
У берегов Темзы замаячили маленькие огоньки. Лучи полицейских фонарей скользили по поверхности воды.
– Пойдемте, – сказал Дрю. – Генри уже не найти живым. Я вас подвезу.
– Нет, спасибо, инспектор. Я не хочу возвращаться домой. Мне лучше побыть одному.
Через два дня мистер и миссис Стивенс заявили об исчезновении их сына Джеймса. Его так никогда и не нашли.
Часть пятая
Эпилог
Уму непостижимо. Доктор Твист все-таки выбрался из лабиринта без выхода. Я до последнего не мог в это поверить, но решение заслуженного криминолога соответствовало моим фактам единственно логичным образом. Притом что автор сюжета – в данном случае ваш покорный слуга – вовсе не задумывался над ответом, хотя, по идее, и должен был знать его изначально. Твист не только сумел объяснить, как убили Боба Фарра и Артура Уайта, но и грамотно истолковал странное поведение Генри во всей истории.
Полагаю, тут может существовать только два варианта. Либо доктор Твист и впрямь великий гений, либо я сам подсознательно шел к подобному исходу. Обычная моя скорость – три страницы в день. При этом я частенько прерываюсь, чтобы передохнуть или свериться с источниками. Однако в данном случае хватило десяти вечеров и всего одной книги – той самой, о Гудини.
Концовка же меня просто поразила. Зачем доктор Твист заставил Джеймса Стивенса исчезнуть? Это вообще не вписывалось в мой сюжет. Слишком нелепо.
Кстати, если задуматься, в письме есть еще одна любопытная вещь. Давайте-ка взглянем… Ага! «Ваша история предполагала лишь одно толкование… Но все равно признаю, что получил несказанное удовольствие от работы… Подробности обсудим при встрече…» Какие подробности?
Да и к чему тратить время, когда вопрос можно решить обычным телефонным звонком?
Я уже хотел набрать номер Твиста, но в последний момент передумал. Пусть все уляжется. Если позвоню сразу, это будет означать безоговорочное поражение, а мне не хотелось выслушивать плохо скрываемое торжество с ноткой притворной скромности. Да пусть даже без нее. Легкость, с которой Твист так лихо расщелкал «дело», чего греха таить, меня раздражала. Все-таки я – Джон Картер, признанный мастер детективного романа, – побился с этим богом криминологии об заклад, что он никогда не отыщет решение.
Приближался полдень, а Джимми так и не появился. Мы планировали перекусить в «Белой лошади», но, честно говоря, желания идти туда не было. Видимо, и Джимми не голодал, раз торчал незнамо где. Я решил подышать свежим воздухом в одиночестве.
Мое жилище располагалось в тихом и уединенном уголке за милю от ближайшей деревни. Идеальное место для спокойного отдыха и поиска вдохновения. Погруженный в глубокие раздумья, я бродил по извилистой тропинке, окаймляющей уютные лоскутки газона. Сначала в голову лезли какие-то путаные мысли, но они, наконец, испарились, и на душе стало безмятежно. Свежий ветерок и приветливые лучи солнца ласкали лицо. Я так разнежился, что потерял счет времени и вернулся домой, когда часовая стрелка уже переползла отметку «два».
Дойдя до своего кабинета, я увидел стоящего у стола Джимми. Заметив меня, он слегка вздрогнул и быстро отпрянул в сторону. В его руке были листочки писчей бумаги, которые прислал доктор Твист.
– Вы читали мои письма? – резко спросил я.
– Читал? – пробормотал Джимми, взглянув на листки, и затем торопливо положил их на стол. – Нет, я ждал вас. А это… Просто взял машинально, не думая. И, само собой, не заглядывал.
– Надеюсь, вы меня не заждались? Я вышел развеяться и совсем потерял счет времени.
– Не волнуйтесь, мне не хотелось есть. И, кстати, я тут получил работу. Пойду, пожалуй.
Джимми не объявился ни на следующий день, ни через день, ни через два. Обеспокоенный таким необычным молчанием, я позвонил ему домой. Никто не ответил. Тогда я набрал номер консьержки.
– Добрый день, мадам. Могу ли я поговорить с Джимми Лессингом?
– Мистер Лессинг здесь больше не проживает, – ответил недовольный голос.
– В смысле «больше не проживает»?
– В прямом. Съехал два дня назад.
– Съехал? Но куда?
– Понятия не имею. Адреса он не оставил. По-моему, его уже нет в стране. Он поговаривал о Соединенных Штатах, но это все, что мне известно.
Я повесил трубку. В висках начала пульсировать кровь. Джимми внезапно улетел на другой конец света, даже не сообщив мне. Ерунда какая-то.
Ход моих мыслей прервал телефонный звонок.
– Да? – прорычал я.
– Рональд?
– А, доктор Твист. Рад слышать. Я получил ваше письмо. Разрешите принести мои самые сердечные поздравления. Никогда бы не подумал, что вообще…
Алан Твист резко прервал меня, чего обычно себе не позволял:
– Мы можем встретиться во второй половине дня?
– Минутку, дайте подумаю… Да, я свободен. Вас устроит в пять часов?
– Конечно… Кто там? А, входите, доктор. Вынужден с вами попрощаться, Рональд, пришел мой врач. Увидимся.
– Давайте бросим курить вместе, – выдохнул струйку дыма доктор Твист. – Поддержите меня? Кажется, я совсем запустил сердце. Раз время от времени хочется посмаковать трубочку, то вроде как и думать не нужно. Знаете, что этот разносчик плохих вестей мне сообщил? Я, мол, должен радоваться, ибо еще могу иногда позволить себе рюмочку виски. Изредка, разумеется. К черту!
Твист вытряхнул трубку, вновь набил ее до краев и зажег. Затем откинулся в кресле и погрузился в созерцание моря, которое проглядывалось вдалеке из французских окон гостиной. Внезапно сильный ветер затряс створки, и вода заколыхалась.
– Вот ведь погодка, – уже более спокойно проворчал Твист, плотнее укутываясь в жакет. – Немного спиртного нам не повредит, как считаете?
Он поднялся, выпрямив худое тело – результат увлечения садоводством и каждодневной зарядки, – и прошел к бару.
Я решил не позволять отвлекать себя и ринулся в атаку:
– Доктор Твист, почему Джеймс Стивенс исчез в конце истории? Все понимаю, но тут…
Некоторое время криминолог молча смотрел на меня сквозь стекла пенсне.
– Не знаю, помните ли вы наш последний разговор, – наконец отстраненно произнес он, приглаживая волосы. – Я предложил вам написать детективную историю, не думая о решении.
– Именно так я и поступил.
Твист энергично замотал головой.
– Нет, это не по правилам. Вы сочинили сюжет, точно зная, чем он закончится.
– Ничего подобного, клянусь, – заверил я.
– Многочисленные улики в вашем повествовании отчетливо указывают на разгадку, притом одну-единственную. Более того, она слишком очевидна, и мне едва ли понадобилось много времени…
– Доктор Твист, я гарантирую…
– Вы гарантируете, что выдумали личность известного писателя Артура Уайта?
Моя голова начала проясняться.
– Подождите-ка минуту. Артур Уайт. Знакомое имя. После того как вы его упомянули…
– Само собой, – продолжил криминолог, задумчиво поглядывая на вьющийся из трубки дымок. – Артур Уайт действительно существовал. Он погиб от несчастного случая, прочищая пистолет в пятьдесят первом году. Через два дня его сын Генри, глубоко опечаленный смертью отца, покончил с собой, бросившись в Темзу. Все в точности по вашей истории.