ками. В одну из них он даже старательно пытался попасть, изведя десяток патронов, но видимого результата своих действий не заметил. Зато сосредоточенный залп сразу из шести или семи орудий продавил защиту одного из осадных магических механизмов. И тут же вслед за снарядами по цели ударила магия. Веселое яркое пламя охватило передвижное сооружение сверху донизу, и вой тех, кто шел в первой волне десанта, взвился над полем боя. Нехороший такой вой… Абсолютно нечеловеческий, не думающий прерываться ради глотка раскаленного воздуха, едва-едва доступного внутри чадящей дымом огненной ловушки. Судя по всему, на роль расходного мяса европейцы пустили какую-то нежить, а может, сотворенных из пленников или рабов монстров.
– Да и контролирующие местный магический источник печати тоже тут нанесены… Пусть они и не работают сейчас. – Голос из-за спины Олега продолжал свои рассуждения, судя по всему, пытаясь так бороться со страхом. – Все, что там есть, это те поляки, зарубить которых рука не поднялась. Ну а в крепости оставить пленников, за исключением удостоившихся магической печати верности, сочли просто слишком накладным.
В бой вступил Андрэ, до того сохранявший выжидательную позицию. Сорвавшаяся с его рук шаровая молния ударила в грудь скачущего во весь опор длинного голема неизвестной модификации, забрасывавшего позиции русских войск минами из прикрепленной к спине бомбарды. Механизм, как раз совершавший очередной пируэт, дабы уйти от ответного огня, от столкновения с плотным комком электричества споткнулся и полетел на землю. Пилота, похоже, внутри его стальной скорлупы неслабо приложило. Во всяком случае, с тем чтобы подняться обратно на ноги, он промедлил секунд пять или шесть, ставших для него роковыми. Слитный огонь множества ружей снял щит машины, а после ее броня начала щербиться от пулевых попаданий. Олег с профессионализмом хорошего механика выцелил уязвимый коленный узел, а после все-таки жахнул по нему дуплетом. Ружье прыгнуло назад, и целитель машинально отметил, что кости выдержали. И мышцы тоже. Но синяк теперь точно будет и рассосаться до конца схватки вряд ли успеет. Зато пытающаяся встать машина опять потеряла точку опоры и завалилась на спину. И через пару секунд просто разлетелась на клочки после прямого попадания в ее корпус пушечного снаряда.
– Все стреляйте по моим целям! – Андрэ тоже решил применить тактику концентрированного огня. – На пехоту пока не обращайте внимания, выбиваем големов!
Следующая шаровая молния оказалась принята на щит, которым прикрылся приземистый и медлительный механизм. Он, а также еще три штуки ему подобных, старательно изображали из себя живой щит. А за их спинами неспешно ползла вперед довольно редкая для местных конструкторов неантропоморфная машина в виде толстой гусеницы. Судя по количеству ножек и торчащим на спине крюкам, эта штука вполне могла вскарабкаться вверх по гладкому камню. А потом и поднять туда же некоторые из самых легких образцов бронетехники, имеющие шансы не застрять хотя бы в основных коридорах. Подобных передвижных лифтов на поле боя имелось ровно восемь штук, и канониры, очевидно, уделяли им довольно большое внимание. Разрывы один за другим вставали у длинных боков гусениц или даже непосредственно на вытянутой спине. Однако бронированы данные агрегаты оказались просто великолепно. Хорошо хоть оружием не обладали, если не считать имеющегося на морде решетчатого сопла, подозрительно похожего на огнемет.
Из-за спин прицельно долбающих по крепости големов вылетела резко метнувшаяся вперед кавалерия, про которую в угаре перестрелки все забыли. Всадники выжимали из своих лошадей все возможное и невозможное при помощи уздечек[23], шпор и магии, на полном ходу достигая ног каменной птицы чуть ли не за считаные секунды. Учитывая, что под копытами коней не расстилался ведущий в небо мост, да и сами они порхать или бегать по вертикальным поверхностям вроде бы не умели, такой маневр казался безумием. Но только казался. Всадники, достигшие мертвой зоны крепостных орудий, дружно вываливались из седла, бросались к гладкому камню и… карабкались вверх со скоростью, которой и от цирковых акробатов или профессиональных альпинистов сложно было ожидать. Некоторые даже совершали прыжки вверх и в сторону на два или три метра, а после на лету цеплялись за подножие стены и вновь двигались прежним курсом.
– Австрийские горные егеря! – ахнул кто-то, вглядевшись во врагов повнимательнее. – Да среди них же простых людей вообще нет, сплошь ведьмаки!
– Но нет и магов выше второго ранга, – спокойно заметил Андрэ, высовываясь в пролом и пуская вниз цепную молнию. Разряд электричества послушно запрыгал по десятку противников… Но сорвались вниз только двое из них. И то падение с высоты нескольких метров их не добило, и европейцы почти сразу же стали шевелиться и пытаться подняться. Одному из них Олег из своей двустволки разнес на кусочки голову… Хотя целился вообще-то в грудь, чтобы не промахнуться. Просто его в момент нажатия на спусковой крючок обрадовала своим визитом пуля, прилетевшая откуда-то со стороны опасно приблизившейся пехоты прямо в артефактный щит. – Только те, кого для дальнейшего обучения на боевого мага сочли непригодным.
Словно кузнечики, десятки и сотни прошедших специальную подготовку австрийцев запрыгивали в стрелковые галереи и вступали в жестокую схватку с теми, кто там находился. Причем с равным успехом они умудрялись сражаться как с воздушной пехотой, так и с тяжелобронированными витязями. Арсенал у этих ребят был богатым и подходящим для столкновения с почти любым противником. На запястьях верхолазов крепились короткие выдвижные клинки, сыплющие во все стороны злыми колючими огненными искрами. У пояса болталась параллельно полу в специальной сбруе парочка коротких револьверных обрезов, управляемых не иначе как усилием мысли. Периодически тут и там вспыхивали разрывы гранат, которые метали руками, телекинезом, отправляли с потоками наколдованного ветра или презирающей гравитацию воды, доставляли до места какими-то химерологическими тварями вроде саблезубых голубей-камикадзе. Причем вглубь крепости европейцы пока не пробивались. Задачей этого отряда было смешать карты защитникам и не дать обстреливать пехоту, которая уже вот-вот пойдет на приступ через мосты осадных башен. И потому на нижних ярусах замка осталась только треть нападающих. А остальные поползли выше. К пушкам и начальству, традиционно забирающимся на самый верх ради лучшего обзора и большей дальности ведения огня.
– Вот черт! – Олега кольнуло неприятным чувством приближающейся смерти, и он от всей души пнул небольшой продолговатый цилиндрик, упавший к его ногам секундой раньше. Граната полетела вниз, еще на полпути к земле разорвавшись облачком дыма и летящих куда попало осколков. Ими и ударной волной вниз стряхнуло двух или трех горных егерей. Падение с высоты нескольких десятков метров они пережили уже хуже, если вообще пережили… Но на общем фоне такой урон был практически незаметным. – Пошли отсюда, уроды!
Прыгнувший к госпитальной команде инвалидов следом за метательным снарядом егерь, видимо, очень остро воспринимал критику своей внешности. Иначе ничем нельзя было объяснить, что своей целью он выбрал именно Олега. Худая и гибкая фигура, чье лицо в лучших местных традициях штурмовой пехоты скрывал противогаз, попыталась взмахом руки вскрыть горло отшатнувшемуся назад целителю. И у нее могло бы получиться, если бы одноглазый инвалид не смог вовремя подставить на пути короткого лезвия ствол своего ружья. Фехтовальщиком он по-прежнему позиционировал себя чуть менее чем никаким, но скорость реакции обусловливается временем прохождения электрического заряда от мозга к мышцам. А у магов-медиков поголовно имелась привычка содержать свои тела в форме, как минимум слегка превышающей общечеловеческую. Длительного поединка с европейцем не получилось: в торопыгу из находящихся рядом раненых выстрелил едва ли не каждый второй. В результате егерь завалился на бок, истекая кровью из нескольких ран и пятная камни вытекающим из расколотой головы мозгом. Однако за первой ласточкой уже шли новые незваные гости. Причем в количестве не менее десятка поблескивающих окулярами резиновых морд, палящих из своих обрезов во все стороны и примеряющихся начать резню раненых бойцов.
– Цыц! – рявкнул на них Андрэ, размахивая руками как ветряная мельница. От мага воздуха в сторону наружной стены ударила волна неимоверно сильного ураганного ветра, сметающего камни, мусор и людей. Правда, принадлежащих только к вражескому лагерю. Аэромант выбрал достаточно удобную позицию, чтобы не зацепить никого из своих. Троих европейцев выдуло наружу сразу, и дальнейшая судьба их осталась неизвестна. Еще четверых с такой силой ударило об уцелевшие перекрытия, что Олег с ходу диагностировал им перелом половины костей скелета и множественные внутренние гематомы, несовместимые с жизнью. Магические щиты не помогли этим ведьмакам, поскольку время их эффективной работы в данных условиях являлось очень малой величиной, за которую даже моргнуть нормальный человек не успел бы. Однако один егерь каким-то чудом успел сообразить, на кого нарвался, и самостоятельно ушел из зоны поражения на верхний ярус, взбежав по стене с легкостью и непринужденностью мухи. А оставшиеся двое смогли зацепиться своими наручными клинками за камень и удержаться в потоке ветра… Чтобы через несколько секунд задергаться под ударами пуль. Скорость творимого Андрэ воздушного потока была велика, но пули летали все же быстрее.
– Встаем-встаем-встаем! – тут же принялся пинать некромант убитых, словно нерадивых рабочих с почасовой оплатой, чей обеденный перекур плавно перетек в дневную сиесту[24]. Тела, по большей части имеющие несовместимые с жизнью повреждения, со стонами и ясно видимой неохотой начали подниматься на ноги. Однако с каждым новым движением вялая поначалу нежить возвращала себе прежние кондиции. Весьма и весьма неплохие по любым меркам. – Взять их!