Вера(колеблясь): Если я начну рожать в самолете, что тогда?
Таня: Ребенок получит бесплатный билет. Вперед!
Вера: Нет. У меня нет сил. Сегодня я едва спустилась по лестнице. А вы меня в Америку отправляете. Да к тому же там, наверно, такой же бардак, как и здесь. Кэлвин Клейн, Сикстинская капелла и Моника…
Таня: Нет, там не так. Горе побежденному! (Выбрасывает одну спичку.) Катя! Тяни.
Катя: Подожди?
Таня: Чего ждать? Если цирк закроется, тебе жрать будет нечего. Это твой последний шанс. Вперед!
Катя: А если я случайно натолкнусь на Джона? А Пепси без меня умрет с тоски. А если его захотят усыпить? Я не могу оставить моего тигра. Нет, я не поеду.
Вера: Мы Бога должны благодарить, что живем в Москве. Миллионы россиян все отдали бы за то, чтобы жить в столице.
Таня: Ты так считаешь? И это все, что тебе нужно? Смотри, потом не раскаивайся. Идиотка несчастная!
Катя: Ладно. А как насчет визы?
Таня: Сегодня же подам заявление. На этот раз мне не откажут.
Катя: С чего ты взяла?
Таня: Чувствую. И Мамочка оттуда меня подтолкнет. Так ведь, Мамочка? (Смотрит вверх.)
Катя: Никто тебе не даст визы. Теперь, после Косово, получить визу еще труднее. Не обманывай себя. Если бы Вера вышла замуж за своего ублюдка-антисемита, она получила бы визу. Евреям дают свободно, а тут уж этот мудак не стал бы скрывать, что его мама еврейка. Ты знаешь, какие визы им дают? Многократные, сроком на десять лет.
Таня: А ты уверена, что наша мама не была еврейкой?
Вера: Таня, побойся Бога.
Таня: Почем ты знаешь? А вдруг?
Вера: Знаю.
Таня: Глаза у нее были карие, так?
Вера: Пойду поставлю чай, иначе я от тебя прямо здесь рехнусь!
Таня: Она любила нас, правда? Она была доброй? Она любила куриный суп, так?
Вера: А еще она молилась на иконы и ходила в православную церковь, так?
Таня: Потому что боялась признаться, что она еврейка. Время такое было. Я скажу в консульстве, что мама была еврейкой.
Катя: Ты должна будешь доказать это.
Таня: Что? Что я еврейка? Смешно. Достаточно признания. Хорошо! Я докажу. Я докажу! Смотри, что она читала! «Волшебник из Люблина», Исаак Башевис Зингер! Видите! Эта книга лежала на ее ночном столике.
Вера: Это моя книга.
Таня: Ты всегда найдешь, как испортить мне вечер.
Коля появляется из-за занавески и начинает мыть пол. Таня внимательно смотрит на него.
Таня(К Кате): Так ты говоришь, что мне не дадут визы.
Катя кивает.
Таня: Так ты говоришь, что виза действительна в течение десяти лет?
Катя: Да.
Таня: Окей. Теперь я знаю, что делать!
Катя: Что?
Таня: Коля! Я дам ему мой голубой свитер. И черный тоже. Колина виза действительна в течение десяти лет? Так! Может ли он ехать? Может!
Вера: Опять она завела шарманку!
Катя: И ты готова опять отправить его туда?
Таня: А почему бы нет? Он там получил джинсы и кроссовки, он сыграл в фильме, который получил «Оскара». Он был в Голливуде. А теперь поедет в Бруклин. К нашему дяде. Он свяжется с ним. И дядя перетянет нас к себе.
Катя: Но виза выдана Соне.
Таня: А он и поедет как Соня. Наденет платье и туфли на каблуках.
Вера: Может быть, ты сначала спросишь, согласен ли он ехать?
Таня: Кто? Коля? (Достает из-под дивана чемодан.) Поедет как миленький.
Затемнение.
Освещена вся сцена. На заднем плане сестры варят суп. Допустим, томатный. Генерал сидит на кровати, мрачный, как в начале пьесы. Бабушка снимает туфли и садится напротив него. Вынимает из кармана платья бутылку водки и две рюмки. Разливает водку.
Генерал: Человек полон сил и желания изменить мир — и вдруг он замечает, что уже семь часов вечера, и водку уже не продают. Мне то что, на мою долю хватит, а перед ребятами стыдно.
Бабушка: Ты не рассуждай. Ты пей.
Генерал: Мне перестала нравиться водка. Я не пил с тех пор, как Коля уехал в Америку, то есть уже два дня и восемь часов. Это второй такой долгий период воздержания от спиртного в моей жизни. Первый длился 13 лет. То есть с рождения и до того дня, когда мне исполнилось 13 лет.
Бабушка: Пей, пей. Какое удовольствие от водки, если ты стесняешься пить ее?
Генерал(машет рукой и пьет. Бабушка снова разливает.) Сегодня моя собственная дочь пыталась убедить меня, что я еврей.
Бабушка(всплеснув руками): Еврей!
Генерал: Да. Раньше скажи мне кто-нибудь, что я еврей, убил бы на месте. А теперь… Я ничего не почувствовал. Никакой злости. Ни-че-го. Внутри у меня все выгорело, Акулина Ивановна. Ничего там нет. Один пепел. Я не могу оставаться дома. Потому что глядя на страдания моих девочек, у меня сердце кровью обливается. А когда я ухожу, я знаю, что вернусь — и тогда мне жить не хочется. Я уж думал — может хоть приличная война какая разразится. Хрен тебе! Эти черножопые мусульмане опозорили нас. Публично. Теперь храбрость, честь и справедливость не стоят ни шиша. Все решают деньги. Сегодня я ходил в милицию. Продавать себя.
Бабушка: В милицию?
Генерал: Признался, что я вампир.
Бабушка: Бог с тобой, Иван Петрович!
Генерал: Те 15 000 долларов, которые назначены за его поимку, очень пригодились бы моим девочкам. А мне уже все равно.
Бабушка: Что ты говоришь?
Генерал: Но они вытолкали меня взашей.
Бабушка: Вытолкали?
Генерал: Они задавали мне уточняющие вопросы. Почему я всегда вцепляюсь в левую ногу? Как я нападаю на жертву — хватаю руками или накидываю петлю? Накидываю спереди или сзади? Я растерялся. Я не знал, как им солгать.
Бабушка: В таком случае тебе следовало бы изобразить невменяемого и укусить кого-нибудь из них.
Генерал: Я взвешивал и этот вариант. Укусить? Нет, на такое я не способен. Накинуть петлю? Это я с Божьей помощью еще сумел бы. Но кусать — ни в коем случае. А знаете ли вы, что этот танцор Барышников опять снялся в кино? А моя Таня сидит здесь и варит томатный суп. Когда я прочел о Барышникове, я рыдал в отчаянии. Я чувствовал себя, Акулина Ивановна, как будто мне в душу насрали.
Бабушка: А все оттого, что ты не научился пить по-интеллегентному. После каждой бутылки встань, открой окно на две минуты и в течение этого времени не кури. Здоровье — прежде всего.
Генерал: В милиции мне сказали, что уже шестьсот вампиров пришли с повинной. И еще тысяча женщин. Но исключительно старухи. Их дети притащили. Я читал, что Барышникову заплатили больше полумиллиона. Вот ведь сукин сын!
Пьют.
Генерал: Я видел вас по телевизору, Акулина Ивановна. Вы рекламировали бронежилет.
Бабушка: Да знаю я, Иван Петрович, знаю.
Генерал: Постеры с вами развешаны повсюду. Говорят, вас хотят выставить кандидатом в Думу.
Бабушка: Я думаю, мне на роду написано было прославиться. Я только три случая из моей жизни хотела бы переиграть: то, что моя собака пропала, то, что убили Костю и то, что мне сейчас уже Бог знает сколько лет. Вы ведь не скажете, что я помолодела? А во мне столько энергии!
В кармане Бабушкиного жакета звонит телефон.
Бабушка(официально): Акулина Ивановна слушает. Ах, это ты, Миша? Пятьдесят тысяч человек? Конечно, на таких условиях я приеду. Знаю, что в жилете. Высылайте машину. Окей. Спички у меня есть. (Выключает телефон.) На Красной площади демонстрация. И я должна возглавить ее. Мы будем сжигать чей-то флаг. Ну, Господь с тобой, Иван Петрович. (Снимает шлепанцы, надевает элегантные туфли и выходит.)
Генерал(вслед): Может быть вы замолвите за Таню словечко, чтобы ей позволили брать уроки балета бесплатно? У нее выдающийся талант. Ээх!
На сцене появляется Коля, везущий за собой чемодан. Он одет Соней. За ним выкатывается в кресле-каталке безногий Ветеран Афгана с аккордеоном.
Генерал(индифферентно) Переобуться!
Коля снимает туфли на каблуках и надевает шлепанцы. Сестры на мгновение замирают и затем спешат к Коле.
Таня: В чем дело? Почему ты здесь?
Катя: Вернулся? Так рано?
Вера: Коля?
Таня: Что? Что случилось? Почему ты вернулся так скоро? Ах ты глупыш!
Они окружают Колю и тормошат его.
Коля(кричит): Что? Что?
Вера: А я что говорила?
Катя: Всего два дня?
Вера: Я же вас предупреждала!
Таня(поворачивает Колю лицом к себе и сердито выговаривает ему): Что? Что ты наделал? А тысяча долларов, которые мне дали за платье — коту под хвост? Как ты смел вернуться, ты, говнюк? Тебя посылали, чтобы ты нас спас.
Катя: Ты сама его послала. Не трогай его! (Отталкивает Таню.)
Вера: Разве я не предупреждала?
Ветеран играет мелодию «Звезды над Кабулом».
Таня(Ветерану): Умолкни. (Вере) Заткнись!
Коля: За что вы накинулись на меня?
Вера: Никто, никто меня не слушает!
Таня: А часики за восемьсот долларов! Я убью тебя, скотина! (Толкает Колю.)
Коля(достает бутылку виски): Хорошего понемножку.
Протягивает бутылку Генералу.
Генерал(смотрит на бутылку): Отлично. От брата? Помнит меня!