Костя(показывая венок): Это что такое? Это!
Миша(внимательно смотрит на венок): Я так думаю, что это венок.
Показывает венок Ивану Павловичу, который смотрит на него и согласно кивает.
Костя: Я все заплачу в недельный срок. Клянусь вам. При свидетеле. (Показывает на Таню.) Овцы сейчас летят из Кабула.
Миша: Они летели. Теперь они принимают ванну. (Смеется. По губам Ивана Павловича пробегает мимолетная усмешка.) Кто-то проболтался. Легавые ожидали груз в Шереметьево-2. К счастью, кто-то предупредил пилота, и он сбросил овец в океан. Вместе с твоими ягнятами, начиненными героином. Пиздец твоим овечкам.
Иван Павлович: И джазу тоже пиздец.
Миша: Иван Павлович, я дико извиняюсь, но эти звуки постоянно преследуют меня.
Костя: Дайте мне два дня отсрочки… или три…
Миша: Тебе дали хуеву тучу времени, 24 часа. А ты все это время протрахался, да еще этот гребаный джаз по радио..
Таня не отрываясь смотрит на Ивана Павловича.
Таня(драматически): Господи! Это вы? Иван… Иван Павлович Петров? Я видела вас в Большом. Моя мамочка всю свою жизнь была влюблена в вас. Боже мой! Сам Петров! Иван Павлович!
Иван Павлович достает свое фото, ручку, расписывается на фото и вручает его Тане.
Таня: Я вам так благодарна. Ради встречи с вами мамочка воскресла бы из мертвых!
Иван Павлович: Как-нибудь в другой раз.
Миша: Даем тебе 24 часа!
Они уходят.
Таня(к Косте): Иван Павлович Петров… Мамочка никогда бы не поверила. Господи, сам Петров. Какого хрена ему от тебя надо? За что Петров хочет тебя убить. Я и не знала, что ты с ним знаком. Он еще придет?
Таня извлекает деньги из-под матраса. Костя вырывает их у нее из рук и прячет в карман.
Костя: Петров волыну в руки не возьмет. За него это сделают другие.
Таня: Верни мне бабки.
Костя(расстегнув ворот и обнажив шею): Может, тебе еще крови моей надо? На! Пей, сука!
Таня(трясет его за грудки): Вор! Помогите! (Пытается отобрать у него деньги.)
Костя: Тихо, пиранья! Для меня теперь каждый доллар — вопрос жизни и смерти.
Отрывает ее от себя, валит на диван, садится ей на руки и достает мобильный телефон.
Таня: Пусти! Гад!
Костя(набирает номер): Абдул? Костя говорит. Я знаю, что поздно. Я знаю, что рамадан. Но у меня форс-мажор.
Таня: Слезь с меня!
Костя: Молчать! Нет, Абдул, я не тебе. Товар нужен? Двенадцать? Заметано! Цена прежняя. Получишь в течение двух недель. Пяти дней? Постараюсь… Окей. Я сказал — сделаю. Железно. О чем спор! Не надо лохматить бабушку. Согласен, но бабло нужно завтра. Пять кусков? Нет проблем? Значит на том же месте. Есть. Окей. Я свяжу тебя с Федором. Есть. (Выключает мобильник. К Тане.) Еще одно слово — и я тебя придушу.
Таня: Я тебя укушу!
Костя(набирает другой номер, одновременно затыкая Тане рот ладонью.): Федор? Это Константин. Да, я знаю, что поздно. Мне срочно нужно двенадцать. На прежних условиях. Нет, я не пьян. Тебе двести тонн. Я что — учить тебя должен? Что значит — как? Как раньше. Я знаю, что это не телефонный разговор, но если не по телефону, то как я тебе это скажу? Почему? Потому что мне открутят башку. А без башки мне сложно будет разговаривать с тобой. (Таня кусает его за руку.) Ааа! Вот гадина! (В телефон.) Я не тебе. Ладно. Триста тонн. В течение пяти дней. Говоришь, за пять дней не управишься? Да, я читал документы. Да, я знаю насчет прекращения огня… Кончай пиздеть. Ты сопляк или мужик? Ты проиграл танковую битву, ты потерял сорок, тогда закажи шестьдесят и двадцать отдай Абдулу. Думаешь, ты бы не мог проиграть битву? Наполеон тоже проигрывал. Где? При Лейпциге и при Ватерлоо. Нет, атомные бомбы ему не нужны. У него есть покупатель на танки. Постой, Федор. Не возникай. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Не крути мне яйца. В чем дело? Ты в депрессии? Я тоже в депрессии. Тогда иди на хуй! (Дает отбой. Тане, покорно.) Забирай свои шестьсот баксов.
Протягивает деньги Тане, та их пересчитывает.
Таня: Окей!
Костя в депрессии. Наливает стакан виски и залпом выпивает.
Костя: И это забирай.
Таня: Что?
Костя: Диск с «Титаником», телик, музыкальный центр, все.
Таня: Ты серьезно? Ты в самом деле думаешь, что они тебя убьют? Спасибо, Костенька!
Костя машинально кивает.
Таня: А можно мне взять твой пиджак? Тот, что был на тебе прошлым вечером? Я его папочке отдам. Постой, ты же говорил, что никто тебя не убьет. Что от смерти ты откупишься.
Костя машет рукой.
Таня(внезапно): О Господи! Костенька! А не слинять ли тебе за границу? Я бы поехала с тобой…
Костя: Они меня и там достанут.
Таня: Ах да, ты прав. Постой. У меня есть план. Вечером в Большом «Онегин». Петров поет партию Ленского. Я проберусь за кулисы, паду ему в ноги. Дай-ка листок бумаги.
Костя(достает бумажник): На тебе еще шестьсот баксов.
Таня: Он выслушает меня… Что? Зачем? Мне не надо. Мы договорились о шести сотнях. Да и то они нужны не мне. Я бы вернула тебе деньги, но не могу.
Костя: Уймись. Мне чего-то захотелось еще раз трахнуть тебя. Так что держи бабло.
Таня: Я не ради денег. Костенька, ты в самом деле опять хочешь меня трахнуть? Костенька, я хочу, чтобы ты знал: если тебя убьют, не нужен мне этот телик. Можно я спрошу тебя?
Костя: О чем?
Таня: Об этих лесбиянках. Это стеб? Ты прикалывался?
Костя: Может, мы об этом в другой раз поговорим? Ладно?
Таня: Костенька, ну признайся, это был стеб?
Костя(пьет из горла и отвечает невнятно): Ну хорошо, стеб.
Таня: Тогда погаси свет.
Эротическая сцена в темноте, как и в прошлый раз. Звучит музыка.
И вдруг в темноте раздается голос диктора.
Голос диктора: Мы прервали передачу ради экстренного выпуска новостей. Сегодня в ноль один час по московскому времени соглашение о прекращении огня было нарушено. 4-я танковая бригада под командованием генерала Федора Степуленко…
Костя издает торжествующий вопль, который легко принять за крик оргазма, и рушится на Таню. Продолжения того, что говорит диктор, мы не слышим. Снова вступает музыка.
Таня(нежно): Костя, Костенька…
Костя(нежно): Федя, Феденька…
Он выскакивает из постели, полный оптимизма: кажется, жизнь его спасена.
Костя(набирает номер): Артур, ублюдок, отключился. (Набирает другой номер.) Миша. Привет, Миша, это Костя. Я сделал это. Нет, никаких проблем. Да, Миша, все путем. Ну что ты, разве я позволю себе обманывать тебя. Что ты сказал? Что? Нет, я не считаю, что джаз исчерпал себя…
Таня подходит к Косте и нежно прижимается к нему.
Таня: Это мамочка. Я в постели постоянно молилась ей. Но у меня нет купальника, Костя. Кажется, я люблю тебя. С кем попало я бы на острова не поехала.
Костя: Заткнись.
Таня: Ты поможешь мне снести вниз телик? Я отдам его сестрам. Они так несчастны. Я снова приду к тебе завтра.
Костя: От этих гребаных танков столько шума. Федор! Федор! Какой телик? Отъебись от телика. Он мне самому нужен. Погоди, я позвоню Абдулу на его сотовый…какой там номер? (Смотрит в записную книжку.) Я заплачу тебе, понял? Какие проблемы? Прости, у меня нет времени на болтовню.
Таня долго смотрит на него. Затем вынимает из кармана деньги, кладет на стол и уходит.
Входит Вера. Начинает перестановку: убирает бутылки, ногой отпихивает за кулисы коробки и шины. Снимает с вешалки костюмы и уносит за сцену.
Костя(К Тане): Теперь и он отключился. (Оборачивается. Тани нет. Он видит деньги на столе. Внезапно приступ сожаления охватывает его.) Таня! Постой! Таня! Ой, блин!
Забирает мобильный телефон и уходит.
Входит Таня. Переобувается. Вслед за ней входит Вера, тоже переобувается. Некоторое время они делают это в молчании.
Таня: Могу я просить тебя о милости?
Вера: Что?
Таня: Плюнь мне в лицо. Ну плюнь же! (Зажмуривается и ждет.)
Вера: Я устала.
Таня: Господи! Как я себя ненавижу! (Бьет себя по лицу.) У меня был для тебя пряник, а я его не сохранила. Я перешла к домашней стадии с извращенцем. Столько денег! Блин! Мамочка не простит меня. (Снова бьет себя по лицу.) Сегодня она мне это сказала.
Вера: Хватит молоть чепуху. Мне эти деньги больше не нужны. Ты опоздала.
Таня(в ужасе): Господи! Ты это сделала? Тебе было больно? Плохо? Ну отвечай же!
Вера(безразличным голосом): Там была очередь, полсотни женщин. Многие с детьми. Я попыталась втереться без очереди, сказала, что у меня назначение. Меня подняли на смех: мол, все тут с назначениями. Одна, в самом конце, сказала, чтобы ее запомнили — она съездит домой, приготовить мужу обед. Ей было лет двадцать.
Таня: Блин! Тебе долго пришлось ждать?
Вера: Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не отсутствие двух передних зубов. На руках она держала малышку лет четырех, с глазами в пол-лица. Серо-голубыми. Как у тебя в детстве. Малышка улыбнулась мне. (Сквозь слезы.) Не знаю, какая муха меня укусила, только я не пошла на аборт. Эх, дура я, дура!