— Я слышала, что эта должность — лишь первая карьерная ступенька для него, — прошептала Тара. — Он хочет сначала занять пост Сорренгейл, а потом — генерала Мельгрена.
Главнокомандующего всеми войсками Наварры. Глаза-бусинки Мельгрена заставляли меня содрогаться при каждой нашей встрече, которые изредка случались благодаря должности моей матери.
— Генерала Мельгрена? — прошептала Рианнон с другой стороны от меня.
— У него не выйдет, — тихо сказала я, пока комендант приветствовал нас и поздравлял с прибытием в квадрант всадников. — Дракон Мельгрена дает ему способность видеть исход битвы до того, как она произойдет. Этого не переиграть, да и покушение невозможно совершить на того, кто достоверно знает, что оно произойдет.
— Как сказано в Кодексе, теперь начинается настоящее испытание! — прокричал Панчек, и его голос разнесся над пятью сотнями голов — именно столько людей, по моим прикидкам, собралось во дворе. — Вас будут испытывать те, кто старше, на вас будут охотиться ваши сверстники, и вами будут руководить ваши инстинкты. Если вы продержитесь до Молотьбы и вас выберут, вы станете всадниками. И вот тогда мы посмотрим, сколько из вас доживет до выпуска.
По статистике, до выпуска должна была дожить… примерно четверть, плюс-минус несколько человек. И все же в квадранте всадников в любой год не было недостатка в добровольцах. Каждый кадет в этом дворе считал, что у него есть все необходимое, чтобы стать военной элитой и занять лучшую должность из всех, что может предложить Наварра своим детям, — стать драконьим всадником. Даже я задумалась на долю секунды, что, может, и у меня получится. Может, сумею сделать больше, чем просто выжить.
— Преподаватели будут вас учить, — пообещал Панчек, махнув рукой в сторону очереди профессоров, стоявших у дверей в академическое крыло. — Но только от вас зависит, насколько хорошо вы будете учиться.
Он ткнул в нас пальцем:
— Обязанность поддерживать дисциплину лежит на ваших подразделениях, последнее слово всегда за командиром крыла. Если мне придется вмешаться… — Медленная, зловещая улыбка расползлась по его лицу. — Вы же не хотите, чтобы я вмешивался? А теперь передаю слово командирам крыльев. И если хотите услышать самый ценный совет от меня, то вот он: не сдохните.
И Панчек ушел с помоста вместе со своим заместителем, оставив там стоять лишь молодых всадников.
Брюнетка с широкими плечами и ухмылкой, располосованной шрамами, шагнула вперед. Серебряные шипы на плечах ее униформы сверкнули в солнечном свете.
— Я Нира, старший командир квадранта и глава Первого крыла. Командиры секций и отрядов, займите свои места.
Меня толкнули в плечо, когда кто-то прошел мимо, протискиваясь между мной и Рианнон. Они выходили и выходили к помосту, пока перед нами не выстроились около пятидесяти человек.
— Секции и отряды, — прошептала я Рианнон на случай, если она выросла не в семье военных. — По три отряда в каждой секции и по три секции в каждом из четырех крыльев.
— Спасибо, — ответила Рианнон.
Даин стоял в секции Второго крыла, лицом ко мне, но показательно отводил глаза.
— Первый отряд! Секция Когтя! Первое крыло! — крикнула Нира.
Человек, стоявший ближе всех к помосту, поднял руку.
— Кадеты, когда назовут ваше имя, встаньте в строй позади командира своего отряда, — проинструктировала Нира.
Рыжая с арбалетом и свитком вышла вперед и начала называть имена. Один за другим кадеты двигались из толпы к строю, а я продолжала считать, прикидывая, кто тут первогодок, а кто уже не новичок, судя по одежде и высокомерному виду. Получалось, что в каждом отряде должно быть примерно пятнадцать или шестнадцать человек.
Джека вызвали в секцию Пламени Первого крыла.
Тару вызвали в секцию Хвоста, и вскоре приступили к формированию Второго крыла.
Я благодарно выдохнула, когда командир крыла вышел вперед, и им оказался не Ксейден.
Нас с Рианнон вызвали во второй отряд секции Пламени. Мы встали в строй, формируя квадрат. Быстро оглядевшись, я поняла, что у нас есть командир отряда — Даин, который не смотрит на меня, девушка — его заместитель, четыре всадника, которые выглядели так, будто они со второго или третьего курса, и девять первокурсников. У одной из всадниц с двумя звездами на форме и полувыбритыми розоватыми волосами была видна метка восстания, которая обвивала ее предплечье от запястья до локтя и исчезала под формой. Но я быстро отвернулась, чтобы девушка не заметила моего взгляда.
Мы молчали, пока вызывали остальные крылья. Солнце уже светило вовсю, нагревало мои кожаные штаны и обжигало щеки. Я говорила ему не держать тебя в библиотеке. Эти мамины слова преследовали меня с самого утра, но… я же не могла подготовиться ко всему. И изменить свою суть. Ибо у меня существовало ровно два оттенка кожи, когда дело касалось солнца: бледный и обожженный.
Когда прозвучал приказ, мы все повернулись лицом к трибуне. Я старалась смотреть на девушку со свитком, но мой взгляд предательски соскользнул вправо, и пульс тут же подскочил.
Ксейден смотрел на меня расчетливо и холодно, словно планировал мою смерть. Прямо вот с того самого места, где он возвышался в качестве командира Четвертого крыла.
Я вздернула подбородок.
Он поднял покрытую шрамами бровь. Затем он что-то сказал командиру Второго крыла, а затем все командиры крыльев присоединились к явно горячему обсуждению.
— Как ты думаешь, о чем они говорят? — прошептала Рианнон.
— Тихо, — зашипел на нее Даин.
Я тут же почувствовала, как мышцы спины напряглись. Не стоило ожидать, что он будет продолжать оставаться Даином здесь, в таких обстоятельствах, но его тон все равно здорово раздражал.
Наконец лидеры крыльев повернулись лицом к нам, и от издевательской улыбки на губах Ксейдена меня мгновенно затошнило.
— Даин Аэтос, вы и ваш отряд поменяетесь с отрядом Ауры Бейнхейвен, — приказала Нира.
Подождите. Что? Кто такая Аура Бейнхейвен?
Даин кивнул, затем повернулся к нам:
— Следуйте за мной.
Единожды сказав это, он быстро зашагал сквозь строй, заставляя нас чуть ли не бежать за ним. Мы прошли мимо другого отряда по пути из… из…
Кажется, я даже дышать перестала.
Мы переходили в Четвертое крыло. Крыло Ксейдена.
Прошла минута, может две, и мы заняли свое место в новом строю. Я с трудом втянула воздух. На надменном красивом лице Ксейдена появилась ехидная ухмылка.
Теперь я полностью была в его власти, низшее звено в цепи его подчиненных. Он мог наказать меня как угодно за малейшее нарушение, даже воображаемое.
Когда перестроение закончилось, Нира посмотрела на Ксейдена. Он кивнул, сделал шаг вперед и наконец прервал наше соревнование взглядов. Я была уверена, что он победил, учитывая, что мое сердце скакало, как сорвавшаяся с привязи лошадь.
— Теперь вы все кадеты, — голос Ксейдена разнесся над двором, громче и дальше, чем у других. — Посмотрите на свой отряд. Это единственные люди, которые гарантированно не убьют вас, по правилам Кодекса. Но это не значит, что все остальные не попытаются. Хотите дракона? Заработайте его.
Большинство кадетов аплодировало и кричало что-то одобрительное, но я к ним не присоединилась.
Шестьдесят семь человек сегодня или упали, или погибли каким-то другим образом. Шестьдесят семь таких же, как Дилан, чьи родители сейчас либо забирали их тела, либо смотрели, как их хоронят у подножия горы под простым камнем. Я не могла заставить себя радоваться их утрате.
Глаза Ксейдена вновь нашли мои, и в груди что-то болезненно сжалось, прежде чем он отвел взгляд.
— И я уверен, что сейчас вы чувствуете себя очень крутыми, не так ли, первогодки?
Снова аплодисменты.
— После парапета вы чувствуете себя непобедимыми? — прокричал Ксейден. — Вы думаете, что вы неприкасаемые! Вы на пути к тому, чтобы стать элитой! Избранниками! Избранными!
Крики и аплодисменты раздавались после каждого его слова, все громче и громче.
Нет. Это уже были не просто возгласы, это был звук крыльев, бьющих покорный воздух.
— О боги, они прекрасны, — прошептала рядом со мной Рианнон, когда в поле зрения появился воздушный строй драконов.
Я всю жизнь провела рядом с драконами, но всегда наблюдала их на расстоянии. Они не терпели людей, которых не выбрали. Но эти восемь?! Сейчас они на всей скорости летели к нам.
В тот самый момент, когда я решила, что они вот-вот пролетят над нашими головами, драконы набрали высоту, взбив воздух своими огромными полупрозрачными крыльями, и остановились. Поднятый ими ветер едва не свалил меня с ног, когда они приземлились на внешнюю полукруглую стену. Чешуя на их груди пульсировала от движения, а острые как бритва когти впились в края стены, обхватив ее с двух сторон. Теперь я поняла, почему здешние стены толщиной в десять футов. Это не защитное сооружение. Край крепости — это гребаный насест.
У меня сам собой открылся рот. За пять лет жизни здесь я никогда такого не видела, но мне никогда и не разрешали смотреть на то, что происходит в День новобранца.
Несколько кадетов закричали.
Наверное, каждый хочет стать всадником дракона, пока не окажется в двадцати футах от него.
Пар обдал мое лицо, когда темно-синий дракон шумно выдохнул через широкие ноздри. Его сверкающие голубые рога поднимались над головой в элегантном смертоносном изгибе. Он расправил и сложил крылья — их верхний сустав венчал свирепый коготь. Хвост тоже представлял угрозу, но я не могла разглядеть его под таким углом или хотя бы определить, к какой породе относится каждый из драконов, не имея такой подсказки.
Верно лишь одно: все они смертельно опасны.
— Придется снова привлекать каменщиков, — пробормотал Даин, когда куски скалы начали крошиться под хваткой драконов, обрушиваясь на двор валунами размером с мое туловище.
Перед нами сидели три дракона разных оттенков красного, два зеленых — как Тейн, дракон Миры, — один коричневый, как у мамы, один оранжевый и огромный синий. Все они были массивные, они затмевали саму мощь цитадели и глядели на нас, прищурив золотистые глаза в полном, абсолютном осуждении.