Это было охуенно противно.
— О боги! — воскликнула Рианнон, и в ее голосе звучало явное отвращение.
— Сдавайся, — снова потребовала я, но его уже всерьез рвало, и мне пришлось отвести нож, чтобы случайно не перерезать ему горло.
— Он сдается, — заявил профессор Эметтерио, с отвращением глядя на нас.
Я убрала клинок в ножны и слезла с Орена, осторожно ступая, чтобы не попасть в лужу блевоты. Затем я взяла клинок, который Орен отбросил на несколько футов, когда его особенно сильно затошнило. Этот нож тяжелее и длиннее остальных, но теперь он мой, и я его заслужила. Я вложила его в пустые ножны у левого бедра.
— Ты победила! — заявила Рианнон, обнимая меня, когда я спустилась с матов.
— Он болен, — сказала я, пожимая плечами.
— А я вот в любой день приму удачу за благо, — возразила Рианнон.
— А я должен найти кого-нибудь, чтобы привести это в порядок, — сказал Даин, и его собственное лицо пошло пятнами.
Я выиграла.
Правильно рассчитывать время — вот что было самым сложным в моем плане.
Я выиграла на следующей неделе, когда коренастая девушка из Первого крыла не сумела сосредоточиться достаточно хорошо, чтобы нанести достойный удар. Всё благодаря нескольким грибам лейгоррел и их галлюциногенным свойствам, которые каким-то образом попали в ее обед. Она успела хорошенько приложить меня по колену, но ничего страшного — несколько дней в бинтах, и все прошло.
Я выиграла неделей позже, когда высокий парень из Третьего крыла споткнулся, потому что его большие ноги временно потеряли чувствительность. Не без помощи корня зихны, которая росла на одном приметном выступе возле оврага. Однако я немного не рассчитала время, и он успел нанести мне несколько сильных ударов по лицу, разбив губу и на следующие одиннадцать дней украсив мою щеку синяком, но, по крайней мере, этот неудачник не сломал мне челюсть.
И на следующей неделе я снова победила, когда у симпатичной кадетки в середине поединка помутилось зрение из-за листьев тарсилы, которые чудесным образом попали в ее чай. Она была быстра, повалила меня на мат и нанесла несколько чрезвычайно болезненных ударов ногами в живот, которые оставили разноцветные синяки и один отчетливый отпечаток ботинка на моих ребрах. Тогда я чуть не сломалась и не пошла к Нолону, но потом стиснула зубы и просто перемотала ребра, решив не давать остальным повода выполоть меня из рядов нашего крыла, как хотел Джек или меченые дети отступников.
Я заработала пятый кинжал, с красивым рубином в рукояти, во время последнего вызова в августе, когда победила одного особенно потного парня с щелью между передними зубами. Кора карминового дерева, попавшая в его флягу с водой, сделала его вялым и больным. Эффект был очень похож на воздействие ягод фонили: ужасно обидно, что весь третий отряд секции Когтя Третьего крыла страдал от расстройства желудка. Должно быть, подхватили какой-то вирус. По крайней мере, так я сказала, когда он наконец поддался моему захвату головы — правда, после того, как вывихнул мне большой палец и чуть не сломал нос.
В начале сентября, когда я вышла на ковер в очередной раз, мой шаг пружинил и был гораздо увереннее, чем раньше. Я победила пятерых противников, не убив ни одного из них, чем не могла похвастаться четверть нашего курса — за последний месяц в список умерших добавилось еще почти двадцать имен, и это только среди первогодков.
Я размяла больные плечи и стала ждать своего противника.
Но Райма Корри из Третьего крыла не вышла вперед, как должна была. Ее просто не было в зале.
— Прости, Вайолет, — сказал профессор Эметтерио, почесывая короткую черную бороду. — Ты должна была бросить вызов Райме, но ее отвели к целителям, потому что у нее очень сильно закружилась голова.
Кожура фрукта вальвин дает именно такой эффект, если ее проглотить сырой… скажем, когда ее подмешивают в глазурь утренней выпечки.
— Это, — вот дерьмо, — очень плохо, — я поморщилась. Вайолет, чтоб тебя. Ты дала ей яд слишком рано. — Может, мне просто… — начала я говорить, уже отступая назад, чтобы сойти с матов.
— Я с удовольствием займу ее место.
Этот голос. Этот тон. Эти ледяные колючки на коже головы и шеи…
О нет. Проклятье, нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
— Уверен? — спросил профессор Эметтерио, оглядываясь через плечо.
— Абсолютно.
Мой желудок, кажется, упал на пол и провалился сквозь него.
А Ксейден ступил на коврик.
Глава 9
Я не умру сегодня.
Личное дополнение Вайолет Сорренгейл к книге Бреннана
Я в полной заднице.
Ксейден шагнул вперед — шесть футов роста, облаченные в боевую кожу цвета полуночи и облегающую рубашку с короткими рукавами, которая только подчеркивала мерцание темных завитков метки восстания на коже. Словно предупреждение — готовься к худшему. Знаю, нелепая мысль, но она почему-то казалась верной.
Мое сердце тут же сорвалось в галоп, как будто тело знало правду, которую разум еще не принял. Сейчас мне надерут задницу… или того хуже.
— Вы все будете в восторге, — проговорил профессор Эметтерио, хлопая в ладоши. — Ксейден — один из лучших наших бойцов. Смотрите и учитесь.
— Конечно, — пробормотала я, и желудок болезненно скрутило, как будто это я только что перекусила кожурой фрукта вальвин.
Уголок рта Ксейдена приподнялся в ухмылке, а золотые капельки в его глазах словно затанцевали. Этот засранец-садист откровенно наслаждался ситуацией. Мои колени, лодыжки и запястья были тщательно перемотаны эластичными бинтами, а белая повязка, защищающая заживающий большой палец, поразительно контрастировала с черной кожей доспеха.
— Она немного не в твоей лиге, тебе не кажется? — Даин решил поспорить с Ксейденом, стоя на краю мата и выплевывая каждое слово с заметным напряжением.
— Расслабься, Аэтос, — Ксейден напряженно глядел за мое плечо, туда, где всегда стоял Даин, когда я сражалась. Посмотрев в глаза Ксейдена, я поняла, что игру в гляделки Даин ему проиграл. — Когда я закончу ее учить, она останется одним целым… куском.
— Не думаю, что это справедливо… — повысил голос Даин.
— Никто не просил тебя думать лишний раз, командир отряда, — ответил Ксейден, отходя в сторону, и принялся вытаскивать клинки (очень много клинков!), прячущиеся в ножнах на его теле, и передавать их Имоджен.
Горький, нелогичный привкус ревности наполнил мой рот, но времени тщательно обдумать эту странность не было, не сейчас, когда всего через несколько секунд враг снова окажется передо мной.
— Думаешь, они тебе не понадобятся? — спросила я, поглаживая свои кинжалы.
У Ксейдена массивная грудь, широкие плечи и мускулистые руки. В такую большую цель, должно быть, легко попасть.
— Нет. Ты принесла достаточно ножичков для нас обоих, — лукавая улыбка осветила его лицо, когда он протянул руку и поманил меня пальцем. — Ну же.
Мое сердце забилось быстрее, чем крылья колибри, когда я приняла боевую стойку в ожидании его удара. Этот мат всего двадцать на двадцать футов, и весь мой мир сузился до его пределов и опасности внутри.
Он не в моем отряде. Он может убить меня и не понести наказания.
Я кинула кинжал прямо в его смехотворно хорошо сложенную грудь.
Он поймал его и щелкнул языком.
— Уже видел этот прием.
Охренеть, какой он быстрый.
Значит, я должна стать еще быстрее. Это единственное преимущество, которое у меня было, — вот та единственная мысль, с которой я двинулась вперед, выполняя комбинацию из замаха и удара, которую Рианнон вбивала в меня последние шесть недель. Ксейден ловко увернулся от моего клинка, а затем схватил за ногу. Земля провернулась вокруг, и я упала на спину. Удар выбил весь воздух из моих легких.
Но Ксейден не стал добивать. Вместо этого он отбросил пойманный кинжал… А секунду спустя, когда воздух просочился в легкие, я сделала выпад следующим клинком, целясь в бедро.
Он блокировал мой удар предплечьем, затем схватил мое запястье другой рукой и вырвал кинжал, наклонившись так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.
— Сегодня мы хотим крови, не так ли, Вайоленс? — прошептал он.
Металл снова глухо брякнул о коврик, и Ксейден пнул его, отбросив куда-то мимо моей головы… и вне досягаемости.
Он не использовал мои кинжалы против меня; он лишал меня оружия, просто чтобы доказать, что он может. Моя кровь закипела.
— Меня зовут Вайолет, — прорычала я.
— Думаю, моя версия подходит тебе больше. — Он отпустил мое запястье и встал, протягивая мне руку. — Мы еще не закончили.
Моя грудь тяжело вздымалась, дыхание все еще не восстановилось после того, как Ксейден вышиб из меня дух, и я приняла предложенную помощь. Он поднял меня на ноги, а потом быстро завел мою руку за спину и прижал меня к своей твердой груди прежде, чем я сумела обрести равновесие.
— Проклятье! — выплюнула я.
Тут же по бедру скользнула ладонь Ксейдена, и еще один из моих кинжалов прижался к моему горлу, а грудь врага еще сильнее уперлась мне в затылок. Его предплечье давило на ребра, и хватка казалась каменной — словно у статуи. Бесполезно было откидывать голову и бить назад — когда противник такой высокий, этим можно его только разозлить еще сильнее.
— Не доверяй ни одному человеку, который стоит перед тобой на этом ковре, — предупреждающе прошипел он, его дыхание теплом согрело мое ухо, и, хотя нас окружали зрители, я поняла, что он понизил голос не просто так.
Этот урок предназначался только для меня.
— Даже тому, кто должен мне услугу? — возразила я так же тихо.
Мое плечо начинало протестовать против неестественного угла, но я не двигалась. Не хотела доставить ему такого удовольствия.
Он уронил третий мой кинжал и отбросил ногой вперед, туда, где стоял Даин, держа в руках два других клинка. И глядя на Ксейдена абсолютно убийственно.
— Это я решаю, когда оказать эту услугу. Не ты, — Ксейден отпустил мою руку и отступил назад.