Нет. Нет. Нет.
Я впилась пальцами в его руку, ногти прорвали его кожу, и я принялась царапать что есть силы, пуская кровь. Наверное, у него потом останутся шрамы, но прямо сейчас его хватка не ослабевала. Он сжимал мое горло все сильнее.
Воздух. Воздуха нет.
«Он почти здесь!» — пообещал Тэйрн, и в его голосе прозвучала паника.
Кто «он»? Я не могла дышать. Не могла думать.
— Прикончи ее! — закричал один из парней. — Он будет уважать нас, только если мы прикончим ее!
Вот кто им был нужен. Они надеялись заполучить Тэйрна.
Яростный рев дракона заполнил мою голову, когда Орен перехватил меня, опустив чуть ниже, и прижал спиной к своей груди. По крайней мере, теперь мои ноги стояли на земле, но зрение все равно наливалось чернотой по краям, а легкие боролись за кислород, которого до сих пор не было.
Жадные глаза истекающей кровью первокурсницы снова глядели прямо в мои.
— Сделай же это! — потребовала она.
— Твой дракон — мой, — прошипел Орен мне в ухо, и его рука на горле пропала, сменившись лезвием.
Воздух ворвался в легкие в то мгновение, когда холодный металл ласково прижался к коже. В голове прояснилось, и я четко поняла — это конец. Я умру. Всего через один удар сердца. Который станет последним. Всепоглощающая печаль переполнила мою грудь, я задалась вопросом: интересно, если бы не Орен, то смогла бы я выжить? Хватило бы мне сил закончить академию? Стала бы я достойна Тэйрна и Андарны? Смогла бы наконец-то заставить мать гордиться мной?
Кончик ножа уколол кожу.
И тут дверь спальни распахнулась, дерево грохнуло, ударяясь о каменную стену, но я не успела повернуться, чтобы посмотреть, кто пришел, потому что меня насквозь пронзил вопль.
«Моя!» — кричала Андарна.
Колючая энергия пробежала по моему позвоночнику, затем устремилась к кончикам пальцев на руках и ногах, и следующий вдох я сделала в полной, абсолютной тишине.
«Уходи!» — потребовала Андарна.
Я недоуменно моргнула и поняла, что первокурсница передо мной не дышит. Не моргает. Не двигается.
Никто не двигался.
Все в этой комнате застыли на месте… кроме меня.
Глава 19
После Великой войны драконы заняли западные земли, а грифоны — центральные, оставив Пустоши и память о генерале Дараморе, со своей армией чуть не уничтожившем Континент. Наши союзники отплыли домой, и начался период мира и процветания, — провинции Наварры впервые объединились под защитой наших чар, под защитой наших первых связанных всадников.
Полковник Льюис Маркем. Наварра, неотредактированная история
Какого. Хрена.
Все в моей спальне словно превратились в камень — но я знала, что этого не может быть. Орен позади оставался теплым, его кожа сжалась под пальцами, когда я оттолкнула его проклятую руку, убирая нож подальше от шеи.
Капля крови упала с острия, разбившись об деревянный пол, и по моему горлу побежал теплый ручеек.
«Быстрее! Я больше не могу!» — поторопила Андарна слабым голосом.
Так это все она?
Хватая ртом воздух, я поднырнула под руку Орена, освободилась и быстро сделала шаг в сторону.
Вокруг все еще царила полная, потусторонняя тишина.
На моем столе не тикали часы, пока я протискивалась между локтем Орена и здоровяком из Второго крыла. Никто не дышал. Взгляды застыли. Слева согнулась, сжимая руку, девушка, которую я ранила, а парень, которого я проткнула, привалился к стене справа, в ужасе уставившись на свое бедро.
Я отсчитывала время по оглушительным ударам сердца, пока выбиралась на единственное свободное место в комнате, но путь наружу оказался занят.
В проеме, словно темный ангел мщения, посланник королевы богов, высился Ксейден. Полностью одетый, лицо — настоящая маска гнева, от стен справа и слева от него отслаивались тени, зависнув в воздухе.
Впервые с момента пересечения парапета я была так рада его видеть, что чуть не расплакалась.
Тут в моем разуме всхлипнула Андарна — и хаос возобновился.
Меня сразу накрыла тошнота.
«Вовремя, чтоб его», — пророкотал Тэйрн.
Взгляд Ксейдена встретился с моим, в его ониксовых глазах полыхнуло изумление — не дольше, чем на миллисекунду, — затем он шагнул внутрь, и тени струились следом за ним. Он щелкнул пальцами — и комната озарилась светом, а над нами зависли магические огни.
— Вам всем конец, на хрен. — Его голос был пугающе спокоен — и тем страшнее.
Все головы разом повернулись к нему.
— Риорсон! — Кинжал Орена со звоном упал на пол.
— Думаешь, если сдашься, то спасешься? — От смертельно вкрадчивого голоса Ксейдена у меня по рукам побежали мурашки. — Нападать на всадника во сне — это против нашего Кодекса.
— Но ты же знаешь, что он не должен был связываться с ней! — Орен вскинул руки, демонстрируя открытые ладони. — У тебя самого достаточно причин, чтобы желать смерти этой слабачке. Мы просто исправляем ошибку.
— Драконы не совершают ошибок.
Тени схватили за горло всех нападавших, кроме Орена, а потом сжали. Бездраконные сопротивлялись, но без толку. Их лица посинели: тени держали их, пока те опускались на колени, а затем упали передо мной, как безжизненные марионетки.
А я… я не смогла найти в себе жалости к ним.
Ксейден сделал еще шаг с беспечным видом и поднял руку, чтобы очередное щупальце тьмы подхватило мой упавший кинжал с пола.
— Дай хотя бы объяснить. — Орен не спускал глаз с кинжала.
Его руки дрожали.
— Я услышал достаточно. — Пальцы Ксейдена сомкнулись на рукоятке. — Она должна была убить тебя еще тогда, на поляне, но она милосердна. Я же этим не страдаю.
Он сделал выпад так быстро, что я и заметить не успела. Горло Орена рассекла горизонтальная линия, и кровь хлынула потоком ему на грудь.
Тот схватился за горло, но было поздно. Он истек кровью за секунды и повалился на пол. Вокруг ширилась алая лужа.
— Проклятье, Ксейден. — Гаррик вошел в комнату, убирая меч и внимательно оглядываясь по сторонам. — Не было времени их допросить? — Он посмотрел на меня, словно составляя список ран, и зацепился взглядом за горло.
— Незачем, — ответил Ксейден, когда вошел Боди и так же быстро оценил ситуацию.
Я снова обратила внимание на сходство кузенов. У Боди были та же бронзовая кожа и мощный лоб, но черты не такие резкие, как у Ксейдена, а карие глаза — светлее. Он выглядел как более мягкая и располагающая версия старшего кузена, но при виде него я не чувствовала того жара, что рядом с Ксейденом. А может, это просто Орен только что выдавил из меня весь здравый смысл.
Из моих губ вырвался неуместный смешок, и все трое посмотрели на меня так, будто я головой ударилась.
— Дай угадаю, — сказал Боди, потирая шею под затылком. — Уборка — на нас?
— Позовите подмогу, если понадобится, — ответил с кивком Ксейден.
Трупы.
Я жива. Жива. Жива. Я повторяла это в мыслях, как заклинание, пока Ксейден стирал кровь с кинжала рубахой Орена.
— Да. Ты жива.
Он перешагнул труп Сейферта и два других и достал мой кинжал из плеча упавшей девушки. Я ее даже не знала — а она пыталась меня убить.
Гаррик и Боди вынесли первые тела.
— Я и не заметила, что говорю вслух. — Сперва задрожали колени, а затем меня затошнило.
Проклятье, я уж думала, такая реакция на всплеск адреналина осталась в прошлом, но вот, пожалуйста, — дрожу, как лист на ветру, пока Ксейден копается у меня в шкафу с таким видом, будто не убил только что полдюжины человек.
Будто для него такая резня — обычное дело.
— Это шок, — сказал он, сдергивая с крючка мой плащ и доставая сапоги. — Цела?
Его отрывистые слова словно сорвали временные барьеры с боли. Она нахлынула пульсирующей волной, сосредоточившись у меня на спине. Вот тебе и весь адреналин.
С каждым вдохом казалось, будто я трусь легкими о битое стекло, поэтому я старалась дышать пореже. Но все же смогла остаться на ногах. Просто отступала, пока не прислонилась здоровой частью спины к стене и не перенесла на нее часть веса.
— Идем, Вайоленс. — Эти слова прозвучали и ласково, и одновременно резко. Ксейден перекинул мой плащ через руку и потащил его вместе с сапогами ко мне, перешагивая через трупы. — Приходи в себя и рассказывай, где тебя ранили.
Он только что убил шестерых, даже не забрызгав кровью полуночно-черную кожу летной униформы. Сапоги упали у моих ног, а плащ лег на подлокотник кресла в углу.
Я с трудом могла вдохнуть — но можно ли признаваться ему в слабости?
Его теплые пальцы подняли мой подбородок, чтобы наши взгляды встретились. Стоп… это что, примесь паники в его глазах?
— Ты дышишь с трудом, вот я и подумал…
— Ребра, — сказала я раньше, чем он договорил. С ним скрывать боль не выйдет. — Тот, что у кровати, ударил по моим ребрам мечом, но, думаю, это просто ушиб.
Я ведь не слышала характерного хруста сломанных костей.
— Видимо, меч тупой, — он выгнул темную бровь. — Или это как-то связано с тем, что ты спишь в кожаном жилете.
«Верь ему», — потребовал Тэйрн.
«Это не так-то просто».
«Сейчас должно быть просто».
— Это драконья чешуя. — Я подняла правую руку и чуть повернулась, чтобы он увидел зияющую прореху в моей ночнушке. — Его для меня сделала Мира. Вот почему я еще жива.
Он посмотрел на мой бок, потом на свои руки, потом кивнул.
— Хитро, хотя я бы сказал, ты жива по множеству причин. — Не успела я возразить, как он уже перевел взгляд на мое горло и прищурился при виде, как я могла представить себе, фиолетового отпечатка руки. — Надо было убивать его помедленнее.
— Я в порядке, — соврала я.
Он снова посмотрел мне прямо в глаза.
— Никогда мне не ври, — с напором процедил он сквозь зубы, и я просто не могла не кивнуть.
— Больно, — призналась я.
— Дай посмотреть.
Я дважды открыла и закрыла рот.