— Это просьба или приказ?
— Сама выбирай, главное — покажи, сломала эта мразь тебе ребра или нет.
Его руки сжались в кулаки.
Вошло еще двое мужчин. Сразу за ними — Гаррик и Боди. Все… одеты. В полном обмундировании — я взглянула на часы — в два ночи.
— Забирайте этих двоих, а мы — оставшихся, — распорядился Гаррик, и остальные подчинились, унося последние тела.
Я не могла не заметить, что у всех по рукам змеились метки восстания, но язык держала при себе.
— Спасибо, — сказал Ксейден, потом взмахнул рукой — и моя дверь захлопнулась с тихим щелчком. — А теперь показывай ребра. Хватит тратить время.
Я сглотнула, кивнула. В самом деле, лучше сразу узнать, есть перелом или нет. Я повернулась спиной, но все равно видела его лицо в ростовом зеркале, скидывая мешковатые рукава ночнушки и придерживая ткань над грудью, пока сзади она не сползла до талии.
— Там надо…
— Я знаю, как обращаться с корсетом.
Его челюсть напряглась, на лице промелькнуло что-то, напомнившее мне дикий голод, но он подавил его и убрал мне волосы на плечо с удивительной мягкостью.
Его пальцы коснулись моей голой кожи — и я с трудом скрыла дрожь, заставила мышцы застыть, чтобы не выгнуться от его прикосновения.
Какого хрена со мной творится? Еще запах крови не выветрился, а я уже с трудом дышу совсем по другой причине, пока он быстро расправляется со шнуровкой, начав снизу. И он не врал. Он точно знал, что делать с корсетом.
— И как ты влезаешь в эту штуковину каждое утро? — спросил он, сглотнув, пока моя спина обнажалась дюйм за дюймом.
— Я необычайно гибкая. Отсюда моя фишка с вывихом суставов, — ответила я через плечо.
Наши глаза в отражении встретились, и у меня в животе вспорхнуло что-то теплое. Мгновение прошло так же быстро, как началось, и он раскрыл корсет, изучая мой правый бок. Ласковые пальцы погладили побитые ребра, аккуратно надавили.
— Громадный синяк, но вроде без перелома.
— Так я и думала. Спасибо, что проверил. — Должно было быть неловко, но почему-то не было, даже когда он зашнуровывал корсет обратно.
— Жить будешь. Повернись.
Я повернулась, натянув ночнушку обратно на плечи, и он вдруг опустился передо мной на колени.
У меня округлились глаза. Ксейден Риорсон стоял передо мной на коленях, черные волосы — как раз на идеальной высоте, чтобы пропустить через них пальцы. Наверное, это единственное, что в нем есть мягкого. Сколько женщин трогали эти локоны своими ладонями?
И какого хрена меня это волновало?
— Тебе придется идти через боль, и быстро. — Он взял сапог, постучал мне по ноге. — Поднимешь?
Я кивнула, подняла ногу. И тут он окончательно лишил меня понимания происходящего, надев на меня сапоги и завязав шнурки.
И это тот же человек, кого всего пару месяцев назад не смущала моя смерть. Мой мозг не мог вместить такие разные его стороны.
— Идем. — Он накинул плащ на мои плечи и застегнул так осторожно, словно я что-то драгоценное.
Теперь я точно знала, что все еще пребываю в шоке, ведь для Ксейдена Риорсона я кто угодно, но не драгоценность. Его взгляд скользнул по моим волосам, он моргнул и надвинул капюшон на каштановые пряди, переходящие в серебро. Потом крепко взял меня за руку и потащил в коридор. Его пальцы были сильные, но хватка не такая уж жесткая.
Все остальные двери были закрыты. Мы даже не перебудили соседей. Если бы не появился Ксейден, я бы уже была мертва, пусть даже я и вырвалась из хватки Орена. И как, кстати, у меня это получилось?
— Мы куда? — В коридорах тускло светились голубые магические огни — они обозначали для людей в комнатах без окон, что на улице еще ночь.
— Будешь так громко говорить — и нас остановят раньше, чем мы дойдем хоть куда-нибудь.
— А ты не можешь нас спрятать в тенях?
— Без проблем, ведь огромное черное облако в коридоре совсем не такое подозрительное, как шныряющая парочка, — он так стрельнул на меня глазами, что возражать живо расхотелось.
Принято.
Хоть мы и не парочка.
Нет, я бы с удовольствием забралась на него в подходящих обстоятельствах, но… Я поморщилась, пока мы пробирались к главному холлу. В его случае никогда, никогда не будет подходящих обстоятельств, а уж тем более после того, как он казнил полдюжины людей.
В свое оправдание скажу: в каком-то мрачном извращенном смысле спас он меня охренительно круто, пусть теперь и тащил по коридору на невыносимой скорости. Пусть даже спас только потому, что мы теперь скованы. Легкие требовали остановки, но об этом можно было и не мечтать, пока он вел меня мимо винтовой лестницы, ведущей на второй и третий этажи общежития и в ротонду.
Кажется, потребуются целые недели, чтобы мои ребра оправились.
Стук наших сапог по кафелю был единственным звуком, когда мы вошли в учебное крыло. Но вместо поворота налево, к спортивному залу, он повел нас направо, по лестнице, которая, как я знала, ведет на склад.
На полпути вниз он остановился, и я чуть не влетела в меч у него на спине. Затем поднял правую руку, не выпуская мою из левой.
Щелк. Ксейден нажал на камень — и распахнулась потайная дверь.
— Твою мать, — прошептала я.
— Надеюсь, ты не боишься темноты. — Он втянул меня внутрь — и когда закрылась дверь, нас окутала удушающая тьма.
Все нормально. Все совершенно нормально.
— Но если вдруг боишься… — сказал Ксейден в полный голос и щелкнул пальцами.
Над нашими головами завис магический огонек, освещая стены вокруг.
— Спасибо.
Каменные своды поддерживали потолок, пол был гладкий, словно по нему ходили чаще, чем можно подумать по входу. Пахло землей, но сырости я не почувствовала, туннель тянулся вперед как будто вперед на целую вечность.
Ксейден отпустил мою руку и двинулся вперед.
— Не отставай.
— Мог бы… — я поморщилась. Блин, как же больно. — Мог бы проявить немного заботы. — Я поплелась за ним, скинув капюшон.
— Я не собираюсь с тобой нянчиться, как Аэтос, — сказал он, не поворачиваясь. — Тебя это убьет, как только мы выпустимся из Басгиата.
— Он со мной не нянчится.
— Нянчится, и ты сама это знаешь. И ненавидишь, если я правильно понимаю, — он замедлил шаг, чтобы идти со мной рядом. — Или я ошибся?
— Он думает, что здесь слишком опасно для… такой, как я, и после того, что сейчас случилось, не думаю, что стала бы спорить. — Я спала. Это же единственное время, когда нам вроде бы гарантирована безопасность. — Вряд ли я теперь смогу уснуть. — Я покосилась на его раздражающе прекрасный профиль. — И если хотя бы подумаешь предложить спать со мной, чтобы охранять…
Он фыркнул:
— Не мечтай. Я не трахаюсь с первогодками — не трахался, даже когда сам был первогодком, — и уж тем более… с тобой.
— А кто тут говорил о сексе? — огрызнулась я, проклиная себя под усиливающуюся боль в ребрах. — Надо быть мазохистской, чтобы спать с тобой, — и, уверяю, я не такая.
А фантазии не считаются.
— Мазохистской? — уголок его губ изогнулся в усмешке.
— Непохоже, что от тебя дождешься обнимашек по утрам, — мои губы тоже тронула улыбка. — Если только ты не боишься, что это я убью тебя во сне.
Мы свернули за угол — и туннель продолжился.
— Это меня не волнует. Хоть ты и жесткая и умеешь обращаться с кинжалами, ты ведь и мухи не обидишь. Не думай, будто я не заметил, что ты ранила троих, но никого не добила.
Он смерил меня неодобрительным взглядом.
— Я никогда не убивала человека, — прошептала я, будто это секрет.
— А придется. После выпуска мы считаемся оружием, и лучше пусть тебя отточат до того, как выйдешь за эти ворота.
— Мы сейчас туда? За ворота? — Я уже перестала понимать, в каком направлении мы шли.
— Мы спросим у Тэйрна, какого хрена сейчас случилось. — У Ксейдена заходили желваки. — И это я не о нападении. Как они пробрались за все запоры?
Я пожала плечами, но не стала объяснять. Он мне никогда бы не поверил. Я и сама не верила.
— Лучше разобраться, чтобы это не повторилось. Я отказываюсь спать у тебя на пороге, словно какой-то сторожевой пес.
— Стой. Так это другая дорога на летное поле? — Я изо всех сил пыталась мысленно заблокировать боль в горле и ребрах.
«Он ведет меня к тебе», — сказала я Тэйрну.
«Знаю».
«Ты мне объяснишь, что только что случилось?»
«Знал бы, сказал».
— Да, — сказал Ксейден, снова сворачивая. — Не самый известный путь. И я попрошу тебя занести этот маленький туннель в список моих секретов.
— Дай угадаю. Ты узнаешь, если я расскажу?
— Да, — мелькнула очередная усмешка, и я отвернулась раньше, чем он заметил, что я пялюсь.
— Пообещаешь мне еще одну услугу? — Путь пошел в гору, причем резко.
Каждый мой вдох напоминал о том, что случилось меньше часа назад.
— Одной моей услуги больше чем достаточно, и мы достигли статуса гарантированного взаимного уничтожения, Сорренгейл. Ты можешь идти или мне тебя нести?
— Больше похоже на оскорбление, чем на предложение.
— Соображаешь. — Но он все-таки замедлил шаг.
Земля под ногами закачалась, как от землетрясения, но я все понимала. Это последствия боли и стресса. Ноги подогнулись.
Рука Ксейдена подхватила меня за талию, подтянула вверх. Меня бесило, как его прикосновение ускорило мое сердцебиение, но я все же не возражала. Не хотелось быть ему благодарной ни за что, но, блин, как же вкусно от него пахло мятой.
— Чем вы вообще занимались сегодня ночью?
— Почему ты спрашиваешь? — Его интонация явно намекала, что этого делать не стоит.
Переживет.
— Ты успел ко мне за какие-то минуты — и был одет явно не для сна.
Еще и с мечом на спине, вэйнитель его побери.
— Может, я тоже сплю в доспехах.
— Тогда лучше спи с кем-нибудь понадежней.
Он фыркнул, и на миг на его лице промелькнула светлая улыбка. Искренняя. Не фальшивая натянутая ухмылка, к которой я уже привыкла, или нахальная усмешка. Охренительно умопомрачительная улыбка, к которой я оказалась не готова. Впрочем, миг — и ее уже не было.