— Ты можешь останавливать время?
«А теперь можем мы обе».
Она медленно моргнула, и я почувствовала расходящуюся от нее усталость. Передача этого дара тяжело ей обошлась. Она с трудом держала глаза открытыми.
— Ненадолго, — прошептала я.
— Ненадолго, — повторил Ксейден, словно впитывая информацию.
— И если я перестараюсь, могу тебя убить, — тихо сказала я.
«Нас, — она встала на все четыре лапы. — Но я знаю, что не убьешь».
«Я сделаю все, чтобы быть достойной».
Возможные последствия этого дара, этой исключительной силы пошатнули меня, словно смертельный удар, в животе словно дыру пробили.
— Теперь профессор Карр убьет и меня?
Все взгляды обратились ко мне, и Ксейден сжал мои плечи, успокаивающе поглаживая большими пальцами.
— С чего ты взяла?
— Он убил Джереми. — Я с усилием оттолкнула накатывающую панику и сосредоточилась за золотых пылинках в ониксовых глазах Ксейдена. — Он сломал ему шею, как тростинку, перед всем квадрантом. Ты же видел.
— Джереми был интинсиком, — понизил голос Ксейден. — Чтение мыслей — преступление, караемое казнью. Ты сама знаешь.
— А что они сделают, когда узнают, что я могу останавливать время? — От ужаса у меня кровь застыла в жилах.
— Они не узнают, — пообещал Ксейден. — Им никто не расскажет. Ни ты. Ни я. Ни они, — он показал рукой на нашу троицу драконов. — Поняла?
«Он прав, — сказал Тэйрн. — Никто не узнает. И неизвестно, сколько у тебя пробудет эта способность. Дар большинства перьехвостов исчезает, когда они взрослеют и начинают транслировать силу как следует».
Андарна снова с хрустом зевнула, чуть не валясь с ног.
«Поспи, — сказала я. — И спасибо, что сегодня помогла».
«Пойдем, Золотистая», — сказал Тэйрн, и, припав к земле, они взлетели.
В лицо хлестнул ветер. Андарна с трудом держалась в воздухе, вдвое быстрее колотя крыльями, и Тэйрн подлетел под нее, принял на себя ее вес и направился в Долину.
— Пообещай, что никому не расскажешь об остановке времени, — еще раз попросил Ксейден, когда мы двинулись обратно в туннель, — хотя больше его просьба напоминала приказ. — Не только ради твоей же безопасности. Тайные редкие способности — наша самая большая ценность.
Я нахмурила лоб, разглядывая жирные линии метки восстания на его шее, клеймящие его сыном предателя, предупреждая всех, что ему нельзя доверять. Может, он советует мне помалкивать ради собственной выгоды, чтобы в будущем меня использовать.
Но это значит, что в будущем я нужна ему живой.
— Надо понять, как бездраконные кадеты попали к тебе в спальню, — сказал он.
— С ними была всадница, — ответила я. — Она сбежала раньше, чем ты пришел. Наверное, она им открыла.
— Кто? — Он замер, аккуратно взяв меня за локоть и развернув лицом к себе.
Я покачала головой. Он бы мне ни за что не поверил. Мне и самой верилось с трудом.
— Рано или поздно нам придется научиться доверять друг другу, Сорренгейл. От этого зависят наши жизни, — в глазах Ксейдена плеснула ярость. — А теперь рассказывай, кто.
Глава 20
Обвинять командира крыла в преступлении есть самое опасное из обвинений. Если вы правы, значит, мы, как квадрант, ошиблись в отборе наилучших командиров. Если вы не правы, вам конец.
Генерал Августин Мельгрен. Мое кадетство: мемуары
— Орен Сейферт. — Капитан Фитцгиббонс дочитал имена погибших перед строем и свернул свиток. Холодный утренний воздух леденил щеки, дыхание облачками вырывалось из губ. — Мы отдаем их души Малеку.
Шесть из восьми имен не пробудили в моем сердце печали. Слыша их, я бездумно раскачивалась, переносила вес с ноги на ногу, чтобы уменьшить боль от черных и синих пятен на ребрах, и старалась не замечать, как другие всадники пялятся на кольцо синяков вокруг моего горла.
Двое других в сегодняшнем списке — третьекурсники из Второго крыла — погибли, судя по услышанному во время завтрака, на учениях рядом с границей Брайевика, и я не могла не задуматься, а не оттуда ли вчера ночью Ксейден примчался мне на помощь.
— В голове не укладывается, что тебя хотели убить во сне, — бушевала за завтраком Рианнон, когда я рассказала нашему столу о том, что случилось.
Видимо, Ксейден старался сохранить события прошлой ночи в тайне, скрыть то, как я его отяготила, потому что больше никто об этом не знал. Он не произнес ни единого слова с тех пор, как я сказала, кто открыл дверь, и я не представляла, верит он мне или нет.
— Хуже того — кажется, я к этому уже привыкаю.
Либо я мастер управлять чувствами, либо и вправду сжилась с ролью мишени.
Капитан Фитцгиббонс объявлял что-то еще, но я перестала его слушать, увидев, что кто-то идет к нам, двигаясь между отделениями Огня и Хвоста.
Как и всегда, мое бестолковое и слушающее только гормоны сердце екнуло при виде Ксейдена. Самые действенные яды таятся в красивых флаконах, и Ксейден был именно таким — красивым и смертоносным. Приближаясь, он казался обманчиво спокойным, но я чувствовала его напряжение как свое — он был словно пантера, что подкрадывается к добыче. Ветер взъерошил его волосы, и я вздохнула: насколько же он во всем превосходил всех собравшихся во дворе мужчин. Ему даже незачем стараться выглядеть сексуально… он просто таким и был.
О, проклятье. Вот из-за этого чувства — того, как перехватывает дыхание, как цепенеет все тело, когда он рядом, — я и не пошла ни с кем в постель и не праздновала, как все остальные мои совершенно нормальные друзья. Из-за этого чувства я и не хотела никого… кроме него.
Во всем мире не хватит ругательств, чтобы передать, что я испытывала.
Он встретился со мной взглядом — ненадолго, но достаточно, чтобы у меня ускорился пульс, — и обратился к Даину, игнорируя то, что Фитцгиббонс все еще продолжал говорить:
— Состав твоего отряда меняется.
— Да, командир крыла? — настороженно спросил Даин. — Мы ведь только что приняли четверых из распущенного третьего.
— Именно, — Ксейден взглянул в сторону, туда, где вытянулись по струнке всадники из второго отряда секции Хвоста. — Белден, мы тасуем состав.
— Так точно. — Командир отряда кивнул.
— Аэтос, Воэн Пенли уходит из-под твоего командования, а ты примешь Лиама Майри из секции Хвоста!
Даин, который только что хотел что-то сказать, закрыл рот и кивнул.
Мы все смотрели, как двое первогодков меняются местами. Пенли присоединился к нам после Молотьбы, поэтому при прощании с ним изначальный состав не слишком душевно показал себя. Лишь трое его приятелей пробормотали что-то ободряющее.
Лиам кивнул Ксейдену — и внутри у меня все сжалось. Я отлично поняла, почему именно его перевели под командование Даина. Огромный — ростом с Сойера, — сложен как Даин, со светлыми волосами, большим носом, голубыми глазами — и широкой меткой отступника, тянущейся от запястья и пропадающей под рукавом его формы… Все это выдавало его миссию.
— Мне не нужен телохранитель, — рявкнула я на Ксейдена.
Не положено так обращаться к старшему по званию? Еще бы. Волновало ли это меня? Ни разу.
Тот не обратил на меня внимания и продолжал глядеть только на Даина.
— По статистике, Лиам — сильнейший первокурсник квадранта. Быстрее всех прошел Полосу препятствий, не проиграл ни в одном вызове и связан с исключительно мощным красным кинжалохвостом. Его был бы рад заиметь любой отряд — и он твой, Аэтос. Отблагодаришь, когда выиграете весной Битву отрядов.
Лиам встал в строй за мной, на место Пенли.
— Мне. Не нужен. Телохранитель, — повторила я уже громче.
И плевать, кто там еще меня слышал.
В наступившей тишине было слышно даже, как у одного первогодка позади перехватило дыхание — наверняка его до глубины души поразила моя дерзость.
Имоджен хмыкнула:
— Удачи с таким подходом.
Ксейден прошел мимо Даина и встал прямо передо мной. Даже не встал. Угрожающе навис.
— Это ты так думаешь. Но на самом деле нужен, как мы оба узнали вчера ночью. Я не могу успевать за тобой всюду. Зато Лиам, — он показал на блондина из Тиррендора, — на первом курсе, и он может быть на каждом занятии, на каждом вызове — я даже в библиотеку его назначил, — и надеюсь, ты к нему привыкнешь, Сорренгейл.
— Ты перегибаешь. — Мои ногти впились в ладони.
— Ты даже не представляешь, как я могу перегнуть, — предупредил он, понизив голос, и у меня по спине пробежали мурашки. — Угроза тебе — угроза и мне, а мы уже выяснили, что у меня есть дела поважнее, чем спать у тебя на полу.
Меня бросило в жар, щеки загорелись.
— Он не будет спать в моей комнате.
— Ну конечно нет. — Ксейден, гад такой, ухмыльнулся — и мое предательское сердце вдруг провалилось в пятки. — Я перевел его в комнату по соседству. Нельзя же мне перегибать, в самом деле. — Он развернулся на каблуках и ушел на свое место впереди строя.
— Да чтобы вашим драконам друг друга выебать! — злобно прошипел Даин, уставившись прямо перед собой.
Фитцгиббонс тем временем закончил и отступил от края платформы, что обычно означало конец смотра, но тут его место занял комендант Панчек. Обычно он избегал утренних построений, а значит, затевалось что-то… необычное.
— Что там задумал Панчек? — спросила Рианнон.
— Не знаю.
Я сделала глубокий вдох и поморщилась от боли в ребрах.
— Наверняка что-то серьезное, раз он возится с Кодексом, — заметила Рианнон.
— Тишина! — рявкнул Даин, впервые за это утро оглянувшись на нас через плечо. Начал отводить глаза… и снова резко повернулся, широко распахнув глаза и глядя на мою шею. — Ви?
Он не говорил со мной с нашей вчерашней ссоры. Боги, разве можно стать за сутки совсем другим человеком? Как я могла так… измениться?
— Я в порядке, — заверила я его, но он все равно в шоке таращился на мое горло. — Командир отряда Аэтос, люди смотрят.