— Она цела, Ви, — прошептал мне в волосы Даин. — Мира цела.
Я кивнула, борясь с наплывом чувств. Я не сломаюсь. Я не заплачу. Я не проявлю слабость. Не здесь.
Я могла пойти только в одно место, только одно существо не станет укорять меня за то, что я расклеилась.
Взяв себя в руки, я освободилась из объятий Даина.
Ксейден уже ушел.
Я пропустила завтрак и построение, направившись прямиком на летное поле, и продержалась, пока не вышла на середину луга, где и упала на колени.
— Она в порядке, — я плакала, уронив лицо в ладони. — Я не бросила ее умирать. Она жива. — Воздух всколыхнулся, затем я почувствовала ладонями твердую чешую. Привалилась к плечу Андарны, обмякла. — Она жива. Жива. Жива.
Я повторяла это, пока не поверила.
— У тебя есть братья или сестры? — спросила я Ксейдена в следующий раз, когда мы вышли на мат: может, из-за слов Миры, что я о нем мало знаю, а может, из-за собственных противоречивых чувств. В любом случае ему известно обо мне больше, чем мне — о нем, и нужно было выравняться.
— Нет. — Он, удивленный, остановился. — А что?
— Просто спросила. — Я встала в боевую стойку. — Погнали.
На следующий день посреди инструктажа я спросила его с помощью нашей телепатии, какая у него любимая еда. И услышала, как он уронил что-то у себя на галерке, прежде чем ответил:
«Шоколадный торт. Ты ведешь себя странно, перестань».
Я усмехнулась.
На другой день, после того как Тэйрн обрушил на меня совершенно убийственную серию сложных полетных маневров, которые не выдержали бы и многие третьекурсники, мы устроились на горном пике с Тэйрном и Сгаэль, и я спросила, откуда Ксейден знает Лиама, чтобы проверить, скажет ли он правду.
«Мы вместе росли. Что у тебя в последнее время за вопросы?»
«Я тебя почти не знаю».
«Ты знаешь меня достаточно». Он бросил на меня взгляд, показывая, что с него хватит.
«Недостаточно. Расскажи что-нибудь настоящее».
«Например?» — Он повернулся ко мне в седле.
«Например, откуда у тебя на спине серебристые шрамы». — Я затаила дыхание, ожидая ответа, ожидая что угодно, что могло бы подпустить меня ближе.
Даже на расстоянии в тридцать футов я почувствовала, как он напрягся.
«Зачем тебе?»
Я изо всех сил вцепилась в чешую перед собой. Чутье подсказывало, что это личная тема, но, судя по его реакции, это не просто болезненное воспоминание.
«Почему ты не хочешь рассказывать?»
Сгаэль вздрогнула, потом бросилась в воздух, оставив нас с Тэйрном позади.
«Есть какая-то причина, по которой ты решила на него давить?» — спросил меня Тэйрн.
«Назови хоть одну, чтобы я не давила».
«Он о тебе заботится. Ему и так трудно».
Я фыркнула: «Он заботится о том, чтобы я выжила. Это разные вещи».
«Не для него».
Дневное небо над Басгиатом было кристально ясным в тот день в середине мая, когда настало время для первой битвы Военных игр, обозначающих приближение выпуска. Как бы мне ни хотелось радоваться, что я близка к завершению первого года в квадранте всадников, внутри меня все сжималось.
Инструктажи цензурировались все сильнее. Профессор Карр нервничал, потому что я так и не манифестировала печать, в отличие от почти всех кадетов-первокурсников. Даин вел себя охренительно странно — то дружелюбно, то безразлично. Ксейден все больше замыкался в себе — если это вообще возможно — и без объяснения причин отменял некоторые наши тренировки. Даже Тэйрн почувствовал, что он мне чего-то недоговаривал.
— Как думаешь, какое нам дадут задание? — спросил Лиам, когда мы выстроились на середине плаца со всем Четвертым крылом. — Деи считает, мы будем наступать. Все мечтает, как надерет задницу Глен… — Лиам помолчал, прислушиваясь к дракону. — Видать, и драконы умеют таить обиды, — наконец прошептал он.
На некотором расстоянии от нас собралось руководство, выслушивая приказы Ксейдена.
— Мы явно в наступлении, — ответила Рианнон, стоявшая слева от меня. — Иначе уже были бы в поле. Я с обеда не видела ни одного всадника из Первого крыла.
Внутри меня все упало. Первое крыло. Кто же знал, что они будут нашими первыми противниками. На Военных играх разрешено все — и Джек Барлоу не забыл, как я отправила его в лазарет на четыре дня. Он неделями обходил меня за милю после того, как Ксейден убил Орена и остальных нападавших, — и конечно, после Эмбер Мэвис ко мне уже никто не лез. И все же я ловила на себе его взгляды в коридорах или в столовой — видела чистейшую ненависть, горящую в ледяных глубинах его голубых глаз.
— Думаю, она права, — сказала я Лиаму, стараясь стоять спокойно, хотя солнце ощутимо припекало сквозь летную кожаную броню. Давненько я не завидовала писцам в их бежевой униформе, но по такой погоде начинало казаться, что им с ней повезло больше. Добавляло огня и то, что я, видимо, заснула в неудобной позе, потому что колено меня просто-таки убивало, а фиксирующая повязка словно до миллиона градусов разогрелась. — Как думаете, почему всадники носят черное?
— Потому что это круто, — ответил позади меня Ридок.
— Меньше видно кровь, — подала голос Имоджен.
— Ладно, забудьте, что я это спрашивала, — пробормотала я, выглядывая признаки того, что встреча командования скоро кончится.
Крови мне сегодня еще не хватало.
«Мы в нападении или в защите?» — спросила я Ксейдена.
«Сейчас немного занят».
«Ой-ой-ой, а я тебя отвлекаю?» — Мой рот скривила улыбка.
Блин, это я флиртую? Возможно.
Волнует ли это меня? Как ни странно… нет.
«Да», — он ответил так ворчливо, что мне пришлось поджать губы, чтобы удержаться от смеха.
«Да брось. Вы там уже целую вечность. Хоть намек бы дал».
«И то и другое», — прорычал он, но не закрылся от меня мысленными щитами — хотя я знала, что мог бы, — поэтому я пожалела и его, и собрание, где он якобы руководил, и оставила Ксейдена в покое.
И нападение, и защита? День обещал быть интересным.
— Есть новости от Миры? — прошептала Рианнон, быстро покосившись на меня.
Я покачала головой.
— Это просто… бесчеловечно.
— Ты правда думала, что они нарушат запрет на переписку? Даже если бы попробовали, мама быстро прижала бы их к ногтю.
Рианнон вздохнула, и я ее не винила. Больше об этом говорить было нечего.
Собрание закончилось, Даин направился к нам с Сианной. Он практически лучился от удовольствия, сжимая и разжимая руки от нервной энергии.
— Ну что? — спросил Хитон. — Нападение или защита?
— И то и другое, — сказал Даин, пока остальные командиры отрядов сообщали те же вести своим всадникам.
Я изобразила удивление и взглянула поверх его плеча, но Ксейдена и командиров отделений нигде не было видно.
— Первое крыло заняло оборону в одном из учебных фортов в горах и охраняет хрустальное яйцо, — сообщил Даин, и старшие всадники начали возбужденно переговариваться.
Логично. Наверное, это символическая отсылка к разным породам драконов, принесших свои яйца в Басгиат после объединения Наварры.
— Мы чего-то не знаем? — спросил Ридок. — А то это яйцо привело вас в такой восторг.
— По прошлым годам мы знаем, что яйцо стоит больше очков, — ответила Сианна с воодушевленной улыбкой. — Флаги, по статистике, стоят меньше всего, а захваченные в плен профессора — где-то посередине.
— Но они любят непредсказуемость, — добавил Даин. — Мы можем лететь к цели, только чтобы узнать, что она не такая уж ценная.
— Ну и почему это одновременно и защита, и нападение? — спросила Рианнон. — Если яйцо у первого отряда, нам, очевидно, надо его захватить.
— Потому что нам тоже дали флаг, и его надо защищать, но своего форпоста у нас нет, — он широко улыбнулся. — И флаг доверили нашему отряду.
«Ты дал Даину миссию охранять флаг Четвертого крыла?»
«Надеюсь, он что-то вынес из урока твоей сестры в Монсеррате», — ответил Ксейден, но тише, чем до этого, — я уже знала, что это происходит из-за большого расстояния.
Я не могла не задуматься, сможем ли мы общаться так же через несколько месяцев, когда нас разделит расстояние еще больше.
В груди заныло от мысли, что его не будет рядом. Что он будет рисковать головой на фронте.
— И кто понесет флаг? — спросила Имоджен.
Даин умудрился улыбнуться еще шире, хотя куда уж.
— А это самое прикольное.
В следующие двадцать минут, которые занял путь к летному полю, мы заучивали стратегию, и, судя по всему, Даин действительно слушал Миру внимательно.
План был прост: опираться на силы каждого всадника и чаще передавать флаг, не позволяя Первому крылу заметить, у кого он в данный момент.
На летном поле уже ждали десятки и десятки драконов, тоже вставших, как на построение. Тэйрна не заметить было невозможно — его голова возвышалась над всеми остальными.
Мы проходили мимо других отрядов, садившихся в седла под приказы своих командиров. Возбуждение над полем стояло такое ощутимое, что его можно было хоть нарезать.
— Мы победим, — уверенно заявила Рианнон, взяв меня под руку, когда мы подошли к нашей части поля.
— С чего ты так уверена?
— На нашей стороне ты, Тэйрн, Риорсон и Сгаэль. И, очевидно, я, — она широко улыбнулась. — Проиграть невозможно.
— Ты точно… — я осеклась, когда на глаза показался Тэйрн.
Он гордо возвышался перед нашим отделением, не выказывая никакого почтения Кэт, дракону Даина, но не от его положения у меня перехватило дыхание. А от седла у него на спине.
«Слышал, это последний писк моды», — похвастался Тэйрн.
— Это… — у меня даже слов не нашлось. Черные металлические полоски хитроумно переплетались, охватывая передние лапы и сходясь на его груди в виде треугольной пластины, после чего поднимались к его плечам и седлу с надежными стременами. — Это седло.