Ты сделала то, что было нужно», — сказал Тэйрн, но это не помешало желудку снова сжаться, пытаясь выдавить то, чего уже и не осталось.
«Ты спасла своего друга», — добавила Андарна.
Наконец желудок успокоился, и я заставила себя подняться, медленно утерев рот тыльной стороной ладони.
— Тебе нужно отдохнуть, да?
«Я горжусь, что ты моя, — голос Андарны дрожал, она моргала все медленнее. — Хотя теперь мне бы не помешало помыться».
Тэйрн развел крылья, и Андарна вышла, а затем взметнулась в небо в сторону Долины, размеренно работая крыльями.
Я уставилась на седло. Нужно было его снять, чтобы дракон тоже мог отдохнуть. Но думать я могла только о том, что наконец получила печать — самую настоящую печать — и первым же делом убила с ее помощью человека.
— Вайолет? — слева от меня появился Даин. — Это правда ты ударила молнией? И разрушила башню?
И убила Джека.
Я кивнула, вспоминая времена, когда целилась в плечо, а не в сердце. Яды, которыми обезвреживала, а не убивала. Я оставила Орена без сознания на Молотьбе и не била в горло, даже когда он ворвался ко мне в комнату.
А все потому, что не хотела становиться убийцей.
— В жизни ничего такого не видел. По-моему, заклинателей молний не было уже больше века… — он замолк. — Вайолет?
— Я его убила, — прошептала я, разглядывая центральную нагрудную пластину на Тэйрне.
В ней же все и крепится, верно? Мне еще надо было как-то снять с него эту штуку.
Мама бы так гордилась, узнав, что я теперь как все остальные. Как она. Пустой желудок снова содрогнулся, и меня опять замутило, будто тело пыталось исторгнуть эту тошнотворную истину.
— Проклятье. — Он погладил меня по спине. — Все хорошо, Ви.
В этот раз я пришла в себя быстрее, и Даин прижал меня к груди, мягко покачивая и успокаивающе поглаживая по спине.
— Я его убила?
Почему я больше ничего не могла сказать? Заевшая музыкальная шкатулка, повторяющая одну и ту же мелодию снова и снова — и меня видели все. Все знали, что я не выдержала последствий применения собственной печати.
— Знаю. Знаю. — Он поцеловал меня в макушку. — И если больше не захочешь пользоваться этой силой, то и не надо…
— Убирайся на хрен с этой чушью. — Ксейден толкнул Даина в грудь и забрал меня из его объятий, потом схватил за плечи и развернул к себе. — Ты убила Барлоу.
Я кивнула.
— Молния. Твоя печать — молния, да? — Он смотрел на меня так жарко, словно мой ответ — ключ ко всему, что ему нужно.
— Да.
Он кивнул, на его лице заходили желваки.
— Я так и думал, но сомневался, пока не увидел, как ты снесла башню.
Так и думал? Какого вейнина это еще значит?
— Слушай меня, Сорренгейл. — Он заправил выбившиеся локоны мне за ухо — поразительно мягким жестом. — Без Барлоу мир стал лучше. Мы оба это знаем. И я бы и сам хотел прикончить поганца. То, что ты сделала, спасет множество жизней. Он был просто головорезом и становился бы только хуже, накапливая силы. Его драконица выберет другого всадника, когда будет готова. Я рад, что он мертв. Я рад, что ты его убила.
— Я не хотела, — чуть слышно прошептала я. — Я просто так разозлилась, и еще мы поймали Лиама. Я думала, сила связи наконец меня прикончит. — У меня распахнулись глаза. — Я была на грани, Ксейден. На самой грани. Я должна была что-то сделать.
— То, что ты сделала, спасло жизнь Лиама. — Его большой палец поглаживал мою щеку — в полном противоречии его голосу, — и по его глазам я поняла, что он знает, что я сделала.
— Я этого не хочу, — не выдержала я. — Рианнон может переносить предметы, Даин читает воспоминания…
— Эй, — воскликнул Даин.
— Думаешь, я этого еще не знаю? — бросил Ксейден через плечо.
— Каори может переносить в реальность плоды своего воображения, а Сойер управляет металлом. Мира может расширять чары. У всех есть печать, пригодная не только для сражения. Это оружие добра. А что я такое, Ксейден? Я, мать его, орудие для бойни.
— Необязательно пользоваться силой, Ви, — начал Даин мягко и успокаивающе.
— Хватит. С ней. Нянчиться, — отчеканил каждое слово Ксейден. — Она не дитя малое. Она взрослая женщина. Всадница. Относись к ней соответственно и имей совесть сказать ей правду. Думаешь, Мельгрен или любой другой генерал — включая ее собственную мать — позволит ей отсиживаться с такой силой в стороне? И скрыть ее уже не получится, учитывая, что она только что уничтожила учебный форт.
— Ты просто хочешь, чтобы она стала, как ты, — возразил Даин. — Хладнокровной убийцей. Скоро начнешь ей впаривать, что все нормально, к убийствам привыкаешь.
Я резко вдохнула.
Ксейден пригвоздил его взглядом.
— Кровь в моих венах такая же теплая, как в твоих, Аэтос, и если в следующем году ты хочешь занять мое место, то лучше вбей в башку пораньше, что к убийствам нельзя привыкнуть, но можно понять, что иначе никак. — Он повернулся ко мне, впился темным взглядом в мои глаза. — Это не ясли. Это война — и я это тебе уже говорил: страшная истина, которую предпочитают забывать люди вдали от фронта, — на войне всегда кто-то умирает.
Я начала мотать головой, но он прищурился, не отводя взгляда.
— Нравится тебе или нет, но силы вроде твоей спасают жизни.
— Убивая?! — воскликнула я.
Если Сгаэль права и печать отражает сущность всадника, то я заслуживаю прозвище, которое дал мне Ксейден… Вайоленс.
— Побеждая армии захватчиков раньше, чем они успеют добраться до гражданских. Хочешь, чтобы племянник Рианнон в той пограничной деревеньке выжил? Вот так он выживет. Хочешь, чтобы выжила Мира в тылу врага? Вот. Так. Она. И выживет. Ты не просто оружие, Сорренгейл. Ты лучшее оружие. Тренируй эту способность, овладей ею — и сможешь защитить все королевство. — Он вновь вернул мне за уши растрепанные ветром волосы, убрав их с глаз, чтобы у меня не было поводов не видеть честность в его глазах. Убедившись, что я не собираюсь спорить, он посмотрел в сторону. — Рианнон, доставишь ее обратно в цитадель?
— Конечно, — подскочила Рианнон.
Даин фыркнул и ушел к остальным, оставив нас.
— Седло… — начала я.
— Тэйрн может снять его сам. Это было одно из его усовершенствований. — Ксейден повернулся, чтобы уйти, но остановился. — Спасибо, что спасла Лиама. Он для меня важен.
— Благодарить не обязатель… — Я вздохнула, глядя ему в спину. — Ну вот. Уже ушел.
— У вас самые странные отношения, что я видела, — сказала Рианнон, взяв меня под руку.
— Нет у нас никаких отношений. — Я посмотрела на Тэйрна, на удивление придержавшего язык во время разборок Ксейдена и Даина.
«Иди, — поторопил он. — Но не давай совести заесть тебя, Серебристая. Твои чувства естественны. Переживи их и отпусти. Командир крыла говорит правильно. С такой печатью ты — главная надежда королевства против орд зла. Отдохни, мы увидимся завтра. Седло я сниму сам».
— У вас явно есть отношения, — продолжила Рианнон, потянув меня за собой. — Просто я не могу понять, из-за чего именно вы цапаетесь: из-за дружбы в стиле «противоположности притягиваются» или из-за медленно и смертельно тлеющего сексуального напряжения. — Она взглянула на меня искоса. — А теперь объясни, как вы вдвоем с драконом так быстро двигались.
— В каком смысле?
— Пока Лиам падал, мы с Фейгэ летели быстро, очень быстро, но по углу и скорости я понимала, что мы не успеем, и тогда ты вроде бы… — Она покачала головой. — Просто в одну секунду ты еще высоко над ним, а в следующую — уже держишь его. Никогда не видела, чтобы дракон летал так быстро. Будто я моргнула и все пропустила.
Теперь совесть грызла меня по совершенно другой причине.
Рианнон — моя подруга, ближайшая здесь, если честно взглянуть на то, что произошло между мной и Даином, которого другом уже считать… сложно. И уж она-то имеет право знать…
«Не переживай из-за того, что не можешь ей рассказать. Это секрет драконов, не твой, — предупредил Тэйрн. — Никто не имеет права рисковать нашими детьми. Даже ты, Серебристая».
— Просто Тэйрн очень быстрый, — попыталась объяснить я.
Не ложь, но и не полная правда.
— И слава богам. Должно быть, Зинхал очень любит Лиама, раз он дважды обманул сегодня смерть.
Но это не Лиам обманул смерть.
А я.
И я не могла не задаться вопросом, не сидит ли сейчас в каком-нибудь измерении Малек на своем престоле в ярости оттого, что я вырвала душу из его хватки.
Но ведь я отдала ему душу Джека.
И возможно, тем самым навсегда осквернила свою.
Деревянная мишень в моей комнате покачнулась, когда новый клинок лег точно рядом с предыдущим. Может, я и злилась на весь мир, но хотя бы не растеряла меткость. Если бы я промазала, клинок мог бы вылететь в окно, учитывая, где стоит мишень.
Я бросила еще три подряд — и каждый раз попадала в горло мишени в виде человека.
Какой теперь смысл целиться в плечи, если я теперь убиваю людей молниями? К чему сдерживаться? Легким взмахом я отправила в полет следующий кинжал, попав точно в лоб, и тут в дверь постучали.
Либо Рианнон уже в десятый раз собирается предложить поговорить о том, что произошло, либо это Лиам…
Я замерла. Это не мог быть Лиам, пришедший проверить, на месте ли я, потому что он еще в лазарете, оправляется от удара меча в бок.
— Войдите.
Какая разница, что я в одной ночной сорочке? Будто я не могу остановить нападающего ножом. Или молнией.
Дверь открылась, но я и бровью не повела, всаживая очередной клинок в мишень. Кто-то очень высокий? Темные волосы, замеченные краем глаза? Этот невероятный запах? И смотреть необязательно было: тело уже прекрасно поняло, что это Ксейден.
Затем тело напомнило, как его губы прижимались к моим, и внутри что-то екнуло. Проклятье, я слишком нервничала, чтобы сегодня терпеть его или то, что я при нем чувствую.
— Представляешь там меня? — спросил он, закрыв дверь, и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди.