— А я забуду, как твои руки давили, прижимая меня к шкафу, чтобы войти в меня глубже, и твои губы на моей шее. Легко. Легко забуду.
Мои губы разомкнулись, я отступила на шаг, другой, и сердце защемило, когда он последовал за мной и прижал к стене.
Его рука легла рядом с моей головой, он придвинулся, скривив губы в полуулыбке.
— А я, значит, забуду, какой ты была влажной и горячей на моем члене и как просила еще, пока я мог думать только о том, чтобы раздвинуть границы возможного, чтобы дать тебе, что ты просишь.
Проклятье. Он начинал меня переигрывать. Жар опалил мою кожу. Я хотела, чтобы он был ближе. Как прошлой ночью. Но я хотела и большего. Его рваное дыхание касалось моих губ, и я сдерживала себя ненамного лучше.
На хер. Я же могу его получить, правильно? Могу взять, что он предлагает, и наслаждаться каждой минутой. Мы можем разнести в клочья все оставшиеся предметы мебели в этой комнате, а потом перейти в его. Но что с нами будет наутро?
Мы хотели друг друга, но только одному хватало смелости принять правила игры, а я заслуживала большего, чем отношения на его условиях.
— Ты хочешь меня. — Я положила руку ему на грудь и почувствовала, как колотится сердце. — И я знаю, что тебе страшно, хоть я и хочу тебя не меньше.
Он напрягся.
— Но вот в чем дело… — Я выдержала его взгляд, зная, что он готов сорваться и сбежать в любую секунду. — Ты не можешь диктовать, что мне чувствовать. Может, ты и раздаешь приказы в бою, но не здесь. Ты не можешь говорить, будто мы можем трахаться, но влюбляться мне нельзя. Это нечестно. Тебе остается только уважать мой выбор. Поэтому мы не станем трахаться снова до тех пор, пока я не захочу рискнуть своим сердцем. А если я влюблюсь, это будет моей проблемой, а не твоей. За мой выбор отвечаю только я.
Его желваки прокатились под кожей раз. Два. И он оттолкнулся от стены, освобождая меня.
— Это и к лучшему. Скоро я выпускаюсь — и кто знает, куда меня занесет. К тому же мы с тобой никуда друг от друга не денемся из-за Сгаэль и Тэйрна, а это усложняет… все. — Он отступал шаг за шагом, и между нами росло не только физическое расстояние. — А если продолжим притворяться, уверен, мы в конце концов забудем прошлую ночь.
То, как мы смотрели друг на друга, говорило мне, что никто из нас не забудет. И пусть он юлит сколько хочет, но мы раз за разом будем оказываться в подобных ситуациях, пока он не решится признать то, что между нами происходит. Потому что если я в чем-то и была уверена, так это в том, что влюблюсь в него — если уже не влюбилась, — и, понимает он это или нет, он ничем не лучше.
Отвернувшись от него, я подошла к расколотой деревянной мишени, взяла обломки и вернулась назад.
— Никогда не думала, что ты лжец, Ксейден. — Я прижала доски к его груди. — Купишь новую, когда придешь в себя. И мы снова выпустим пар.
И я выставила этого раздражающего придурка вон из комнаты.
— Слышали, что король Таури будет праздновать День Воссоединения здесь? — Сойер уселся рядом со мной, оседлав скамейку.
— Правда? — Я жадно накинулась на жареную курицу.
Из-за ежедневных тренировок с Карром мой желудок превратился в бездонную яму. И хотя профессор таскал меня на гору всего на час в день, ко времени завтрака я умирала с голоду.
Прошел месяц, а я так ни хрена и не научилась целиться молнией. Зато разогналась до двадцати ударов в час — уже прогресс. Поискав глазами по столам, я поймала взгляд Ксейдена, завтракавшего с командирами на платформе.
Этим утром он сам выглядел аппетитно. Даже у мрачной тучки, что всюду следовала за ним, имелась своя привлекательность, — например, он так мило закатывал глаза после какого-то замечания Гаррика.
«Не смотри на меня так».
«Как?» — я изогнула бровь.
Он полыхнул глазами.
«Будто думаешь о спортзале вчерашней ночью».
— Ну, естественно, — сказала Рианнон, устроившись напротив. — Именно поэтому у Деверы сейчас пятьсот человек на плацу. Где король, там и свита.
«Ну раз уж ты об этом заговорил…»
Я прошлась языком по нижней губе от воспоминаний о том, как он прижал меня к мату, когда все уже ушли спать. Как мы оба чуть не поддались пульсирующему желанию.
Его челюсть напряглась, рука сжала вилку.
«Серьезно, я не могу нормально думать, когда ты на меня так смотришь».
— Правда? А я думал, это для выпуска, — сказал Ридок.
Имоджен хмыкнула:
— Будто на выпуск кто-то станет так одеваться и наизнанку выворачиваться. Выпуск — просто большое построение, где Панчек говорит: «Ого, вы выжили. Молодцы. Теперь получайте свои назначения, собирайте манатки и проваливайте».
Все рассмеялись — у Имоджен получилась идеальная пародия.
«Это же ты поставил идиотское условие не влюбляться», — напомнила я.
«Ты все еще смотришь», — он заставил себя опустить взгляд в тарелку.
«А от тебя трудно отвернуться».
Я скучала по его губам на коже, по его телу, когда оно касалось моего. Скучала по выражению его лица, когда он видел, как я вся рассыпаюсь на кусочки от блаженства. Но больше всего скучала по чувству, с которым он обнимал меня во сне.
«Я держу руки и воспоминания при себе, потому что ты так попросила, а ты меня раздеваешь глазами. Это нечестно».
Я уронила вилку — и все за столом обернулись ко мне.
— Все в порядке? — Рианнон подняла бровь.
— Ага, — я кивнула, не обращая внимания на подступивший к щекам жар. — Просто прекрасно.
Лиам поставил стакан, перевел взгляд от меня к Ксейдену и покачал головой, подавляя улыбку. Ну естественно, он знал, что происходит. Ему надо было бы быть совершенно слепым, чтобы ничего не заметить, — ведь он помогал Ксейдену и Гаррику принести мне новый гардероб.
«Я же попросил не пялиться».
Теперь в его голосе чувствовался смех, но лицо оставалось непроницаемым, как всегда.
От чистой досады я постучала вилкой по тарелке. А знаете что? Ну на хрен. В эту игру можно играть и вдвоем.
«Если бы тебе просто хватило мужества признать, что между нами что-то есть, я бы разделась догола, чтобы ты видел меня всю. И когда ты бы начал умолять, я бы встала на колени, расстегнула твои кожаные летные штаны и обхватила бы губами твой…»
Ксейден подавился.
Теперь все головы в столовой повернулись к нему, и Гаррик хлопал его по спине, пока Ксейден не отмахнулся и не сделал глоток воды.
Я ухмыльнулась, заслужив где-то шесть недоумевающих взглядов от нашего стола — и вид Лиама, показательно закатившего глаза.
«Ты меня погубишь».
Оставалось всего десять дней до выпуска, и для меня каждый тянулся бесконечно. Скоро я наконец узнаю, как далеко от Басгиата отошлют Ксейдена. Большинство новых лейтенантов назначали на службу на форпостах посреди страны, у дорог, ведущих к пограничным укреплениям, но если учитывать мощь Ксейдена… Даже не хотелось представлять, как далеко он может оказаться.
И он так и не признал, что между нами что-то есть. И даже намеком не показал, что не сожалеет о той ночи. Мне бы хватило.
«Не влюбляйся в меня…»
Я почувствовала знакомый холодок на затылке — и поняла, что Ксейден вошел в зал инструктажа с остальными кадетами и командирами.
Профессор Девера перешла прямиком к сегодняшним сводкам, но мне было трудно сосредоточиться.
Сегодня шесть лет со дня, когда погиб Бреннан. Сейчас он уже был бы капитаном, а то и майором, учитывая, как началась его карьера. Может, он бы женился. Может, я стала бы тетей. Может, сердце нашего отца не остановилось бы из-за первого удара — утраты сына — или того последнего случая весной, два года назад.
«Давай переспим», — мысленно выпалила я и тут же практически сползла под стол.
Впрочем, я об этом не жалела. Сегодня мне как никогда хотелось отвлечься.
«Было бы неудобно, здесь столько людей».
Я не видела, где именно он сидит на высокой галерке, но его слова легли лаской мне на затылок.
«Зато это того стоит».
— А что вы сделали бы иначе? — спросила Девера, оглядывая кадетов.
— Я бы запросила подкрепление, если бы знала, что местные чары ослабли, — ответила Рианнон.
«Я не передумал, Вайоленс. У нас нет будущего».
— А если подкреплений нет? — спросила Девера, изогнув бровь. — Вы наверняка заметили, что с каждым годом из квадранта выпускается все меньше всадников, а рост числа нападений в этом году стоил нам еще семи всадников и их драконов в придачу? Нужна минимум полная пехотная дивизия, чтобы заменить одного всадника.
«До выпуска десять дней».
От давящего срока я не находила себе места.
— Я бы временно перекинула всадников с постов вдали от границы, чтобы восстановить защитные чары, — ответила Рианнон.
«Не напоминай».
— Превосходно, — кивнула Девера.
«Ты правда улетишь из Басгиата, даже не…»
Даже не что? Не провозгласив свою неувядающую… страсть?
«Да».
Ну естественно. Ксейден — мастер скрывать свои чувства, поэтому, наверное, и пытается так уперто сдерживать мои. Или я не учла какие-то еще причины, почему он так тормозит? Секс отличный. Наша химия? Взрывная. Мы даже стали… друзьями, хотя постоянная боль в груди напоминает, что мы уже намного больше, чем друзья. Вот будь он просто сволочью, я бы списала ту ночь на временное помрачение, просто секс — просто-таки умопомрачительный, но секс, — и жила бы себе дальше. Но он не сволочь… по крайней мере, обычно, и теперь я понимала, почему он серьезно относится к своему делу. На нем лежит ответственность за всех меченых.
«Что бы ты ни думала, это может подождать, пока мы не останемся вдвоем», — сказал он.
— Что еще предложите? — продолжила Девера, вызвав второкурсника.
Прошло полтора месяца с тех пор, как мы разнесли мою комнату, и мы даже умудрялись держаться подальше друг от друга — хотя одной ночи оказалось маловато, чтобы нас удовлетворить, если судить по напряженным вечерам на матах. Конечно, мы оба знали, что все остальное лишь усложнило бы и без того запутанную ситуацию.