Понимаю, как не понять. Она хочет со мной помириться. Даже не знаю, что ей ответить. Ну обязательств у меня ни перед кем нет, официальных отношений тоже, так что ехать или нет — это дело сугубо мое личное. Но вот стоит ли?
— Володь, я была неправа и вела себя как дура, — на выдохе выпалила она и я представил с каким трудом дались ей эти слова. — Я не должна была с утра до вечера торчать на работе, это понятно. Ты мне несколько раз говорил об этом, но я тебя не слышала, вот поэтому все так и вышло.
— Ты ли это, Салтыкова? Что-то мне не верится, что ты готова забить на Департамент и провести со мной несколько дней напролет.
— Ну, не целые дни конечно, — сказала она, после небольшой паузы.
— Да ладно, не принимай всерьез, — не сдержался я и рассмеялся. — Разумеется, это была шутка. Неужели ты думаешь, что у меня так много свободного времени, что я могу целый день предаваться удовольствиям? К сожалению, нет — времени у меня немного.
— Так что ты скажешь? Если что, то на сегодняшний вечер у меня арендован самолет.
— Ого! Ты солидно подготовилась! Ну а если я не полечу, аренда впустую? Или ты такой вариант не рассматривала?
— Я рассматривала любые варианты, — тихо ответила она. — Если ты... В общем, если ты откажешься, то я полечу сама. Во-первых, выходные я все равно уже взяла. Во-вторых, отдохнуть мне нужно. Так что, хоть с мыслями соберусь в одиночестве.
— Понятно... Во сколько вылет?
— Во сколько скажу. Но вообще планировала часа в три из Домодедово.
Я посмотрел на часы — половина одиннадцатого. То есть, если я соглашусь лететь, в моем распоряжении будет еще четыре с половиной часа. Вполне достаточно, чтобы собраться, всех поставить в известность и без особой спешки добраться до аэропорта.
Хм... Может и в самом деле полететь отдохнуть пару дней? Почему нет? Никаких сверхсрочных дел, где я должен присутствовать лично, у меня вроде нет, а перед историей с Унковским отдохнуть не помешает — кто знает, когда еще удастся? Да и Салтыковой будет приятно, сломанный мостик обратно поставим — она же не требует, чтобы я немедленно рвал с Василисой, правильно?
— Хорошо. В три часа я буду в Домодедово.
— Да! — не смогла сдержать радость Салтыкова. — Тогда созвонимся ближе к трем! Я побежала сумку собирать!
— Договорились.
— Целую тебя, Соколов, — радостно прокричала она в трубку и отключилась.
Я улыбнулся и откинулся в кресле. Ну и кто мне после этого объяснит, чем руководствуются девушки в своих поступках? Да, удивила, Салтыкова, нечего сказать.
Ну Бог с ней, нужно и мне тогда потихоньку начинать собираться, а то время-то идет.
Я позвонил Верховцеву и поставил его в известность, что пару дней меня не будет. Также сказал куда примерно отправлюсь, а все остальные подробности пообещал сообщить позже. Разумеется, мой начальник безопасности был не в восторге от того, что я опять сваливаю и буду не под его контролем, но что теперь делать — у меня же и личная жизнь имеется.
Времени в запасе было достаточно, поэтому я без особой спешки собрал вещи и закинул пару сумок в лимузин. Поначалу Тосик было разволновался, что его не берут с собой, но в конце концов я смог его убедить, что еду по делам и мне там будет не до него.
Ну и Никодим со своей стороны пообещал научить его играть в шашки, пока меня не будет, так что плюшевый сдался и отпустил меня на все четыре стороны.
Погода была отвратительной. Сыпал густой тяжелый снег, который не давал нам двигаться с большей скоростью, а дворники усиленно скребли по лобовому стеклу.
Впереди нас ехала какая-то фура, которая вела себя как-то странно. Из-под колес в нас летела грязь, водитель несколько раз пытался обогнать ее, но она каждый раз виляла в сторону, будто специально не давая ему этого сделать.
Я обернулся и увидел, что моя машина сопровождения подъехала ближе и теперь находится совсем рядом с нами. Мой водитель в очередной раз попытался обогнать грузовик, но тот вновь не дал нам этого сделать. Что-то мне все это не нравится.
В этот момент грузовик вдруг резко мотнуло в сторону и он начал стремительно снижать скорость. С левой стороны на большой скорости один за другим из снега вынырнули два черных внедорожника, у которых начали открываться стекла пассажирских сидений. Я услышал сухие хлопки выстрелов — это начали работать мои охранники, паля из автоматов по ближайшему к ним внедорожнику.
Твою мать! Я упал в проем между передними и задними сидениями, буквально всунувшись между ними, и вдруг по левой стороне моего лимузина с глухим звуком забарабанили пули. Мне на голову посыпались разбитые стекла.
Я услышал крик моего водителя, машину крутануло, а затем я почувствовал, как мое правое плечо что-то дважды обожгло — как будто пчелиные укусы.
Мой лимузин вертело все сильнее, он перевернулся на бок, потом на крышу, мир перевернулся вверх ногами, а дальше машина с грохотом покатилась по полю. Мне в лицо сыпалась холодная липкая грязь вперемешку с битым стеклом и снегом. «Мерседес» в очередной раз перевернулся на крышу и остановился. Вокруг стало тихо.
Я посмотрел на своего водителя, который в нелепой позе свисал с переднего сидения и смотрел на меня стеклянными глазами. По его лицу струилась кровь, а в районе левого виска зияла дырка, через которую сочилось что-то розово-серое...
Вот сука... По-моему, на Алтай я сегодня не попадаю...
Глава 15
Я открыл глаза и не сразу понял где нахожусь. Белый потолок, яркие люминесцентные лампы, какое-то пиканье постоянное... Что за хреновина? Я посмотрел по сторонам — белоснежные стены, куча оборудования, которое очень похоже на медицинское... И тут я все вспомнил. Ну да, на меня же вчера напали по пути в аэропорт. Вот твари! Не дали пару дней с Салтыковой отдохнуть, видимо придется сначала все-таки с делами разбираться.
Интересно, а сколько сейчас времени? Я посмотрел в окно, и мне показалось, что либо начинает темнеть, либо занимается рассвет. Скорее всего второе. Но если так, то выходит, я здесь уже почти сутки валяюсь? Непростительно долго.
Забинтованное плечо немного ныло, хотя сильной боли не было. Похоже, меня все-таки зацепили, но не критично. Во всяком случае, рука на месте, двигать ей могу, плечо слегка побаливает, но это и вовсе ерунда, на которую не стоит обращать внимание.
Сейчас меня больше интересовал сам факт покушения. Даже не терпится узнать кто это был и чего им от меня нужно? Неужели опять происки Унковского? Да нет, вряд ли. Только с Крестовым разделались, так что ему еще нужно было новых исполнителей найти, а это время. Не думаю, что ему это удалось все сделать так быстро.
Хорошо бы с Верховцевым на этот счет поговорить, да и просто с ним поболтать сейчас будет очень полезно. Где мой телефон?
Я вновь покрутил головой, но его нигде не было. На всякий случай заглянул под одеяло, но и там телефона не оказалось. Кстати, зачем это они с меня нижнее белье стащили? Там у меня вроде как ранений не имелось. По крайней мере я на это надеюсь. Ох уж эти врачи, все у них не так как у всех.
Пока я раздумывал, какую именно хреновину нужно отключить, чтобы ко мне хоть кто-нибудь прибежал, открылась входная дверь, и в мою палату вошел врач. Мужчина лет сорока в светло-зеленом медицинском халате. Он подошел ко мне и спросил:
— Как вы себя чувствуете, Владимир Михайлович?
— Нормально, вроде.
— Плечо не болит? — спросил он и осторожно ощупал забинтованную рану.
— Ничего не болит, есть хочу, — я и в самом деле ощущал лишь легкий дискомфорт.
— Чувство голода в вашем случае — это очень хороший признак. Я скажу, чтобы вам принесли куриного бульона, — сказал он, пощелкал переключателями на одном из приборов, пробормотал что-то невнятное и удовлетворенно хмыкнул.
— Я бы вместо бульона предпочел кусок мяса и телефон.
— Телефон вам сейчас принесут, а вот из еды все-таки останется бульон, — доктор был непреклонен. — Из Департамента прислали отличного целителя, который хорошо с вами поработал, но организм еще слишком слаб, так что не будем нагружать его тяжелой пищей.
Доктор подошел к окну, одернул шторы и приоткрыл окно в режим проветривания, что было очень кстати — в палате и в самом деле было очень душно. Перед уходом он еще раз проверил оборудование и вышел.
Буквально через пару минут после того как он ушел, в палате оказалась молоденькая девушка в белом медицинском халате, наверное, медсестра. Она протянула мне телефон, сказала, что скоро принесут еду и ушла.
Часы на мобильнике показывали, что сейчас начало седьмого утра. Надо же, я и в самом деле торчу здесь уже почти сутки. Сколько времени напрасно потеряно — вместо того, чтобы искать своих обидчиков, я лежу здесь в теплой постели с капельницей в вене. С другой стороны, лучше в постели, чем в морге.
Первым делом я набрал своего вечно бодрствующего начальника службы безопасности. В этот раз я даже не стал удивляться тому, что он сразу же ответил на мой звонок.
— Как вы себя чувствуете, Владимир Михайлович? — первым делом спросил он.
— Нормально. Сейчас еще супом накормят, и вообще все пойдет на лад.
— Рад это слышать, — в голосе Верховцева послышалось облегчение и это было приятно. — Выглядели вы не очень хорошо, так что я переживал, как бы чего не случилось.
Когда ты знаешь, что есть люди, которым не все равно сдохнешь ты или нет, это как-то приободряет и наполняет жизнь дополнительным смыслом. При этом совершенно неважно, какие у них для этого причины.
— Спасибо за беспокойство.
— Я хотел бы сейчас к вам приехать вместе с Давыдовым. Он просил сразу же уведомить его, если вы позвоните мне первому.
— Давайте, приезжайте. Только поскорее.
— Само собой. Максимум через полчаса будем у вас, — ответил Верховцев и, не теряя лишнего времени, отключил телефон.
Ну вот и хорошо, что они сейчас приедут — всегда предпочитал разговаривать с людьми лично, чтобы видеть их лицо. Ну а я, тем временем, супчика поем.