Андрей нервно провел ладонью по лицу и снова посмотрел по сторонам. На этот раз с едва заметной скептической усмешкой на бледных от пережитого стресса губах. Самообладание постепенно возвращалось к нему. Первый шок бесследно исчез, как и чувство страха перед непознанным. На смену им пришло любопытство и настойчивое желание докопаться до истины. Во взгляде его желтовато-коричневых, с золотистыми прожилками глаз появился интерес, когда он снова глянул на дома с побитыми временем фасадами. Дотронулся кончиком пальца до белого кругляша на экране смартфона, вытянул руку и медленно провел ею слева-направо, снимая панораму окружающей местности.
– Друзья, смотрите, какие здесь дома! Такое впечатление, что я каким-то непостижимым образом перенесся из летящей по московским улицам машины в условный Зажопинск. Здесь все такое старое, обшарпанное, и, что самое удивительное, нигде нет людей. Интересно, куда все подевались? – Андрей переключился на фронтальную камеру и торопливо заговорил, смешно тараща глаза: – Похоже, я поспешил с выводами. Вряд ли в загробном мире есть панельные многоэтажки, а это значит, что я не умер, а каким-то таинственным способом переместился хрен знает куда. Но если это действительно так, шутка об отсутствии жизни за МКАДом имеет под собой вполне реальные основания. В общем, я пока не знаю, где нахожусь, как сюда попал и что случилось с моей машиной, но я обязательно это выясню и обо всем расскажу. До новых встреч на моей страничке. Пока.
Андрей снова коснулся экрана кончиком пальца. Смартфон пискнул, оповещая об окончании записи, и услужливо высветил в левом нижнем углу иконку с отснятым материалом. От недавних переживаний не осталось и следа. Довольно улыбаясь, Андрей пробормотал:
– Стопроцентная инфобомба. – Он попробовал войти в социальную сеть, но ничего не получилось. На экране высветился грустный смайлик и надпись под ним: «Кажется, что-то пошло не так. Проверьте подключение к сети и повторите попытку». – Вот блин, ни связи, ни интернета! В какую дыру я попал?!
Андрей сунул телефон во внутренний карман куртки. К тоскливому завыванию ветра добавился далекий собачий лай. Воронцов снова испытал приступ страха. За грудиной чуть пониже сердца появилось сосущее чувство тревоги. Лицо потемнело, как будто на него упала тень от закрывшего солнце облачка. На лбу глубже проступили морщины, возле уголков губ пролегли едва заметные складки.
Он с раннего детства недолюбливал собак, и у него были на то особые причины. Как-то, гуляя зимой во дворе, маленький Андрейка услышал сердитый нарастающий рык, а потом вдруг плашмя рухнул лицом в сугроб от сильного толчка в спину. Его сбил с ног сорвавшийся с привязи соседский кобель, придавил сверху тяжелой лапой и оглушительно лаял до тех пор, пока хозяин, предварительно огрев пса по хребтине брезентовым поводком, не оттащил зверя от ревущего в голос перепуганного мальчонки.
Обычно Андрей гулял под маминым присмотром, но в тот раз он оказался один. Мама задержалась возле подъезда, болтая с подружкой, и поздно среагировала на угрозу для родного чада. Страх за ребенка, злость на себя, такую растяпу, гнев на посмевшего атаковать ее сынишку пса смешались внутри разъяренной женщины в бурлящий коктейль и разом выплеснулись на хозяина собаки. Втянув голову в плечи, мужчина виновато оправдывался и беспрестанно дергал пса за ошейник, из-за чего тот вставал на задние лапы и еще громче заходился в хриплом лае. Об Андрее все забыли, а тот лежал в сугробе в обмоченных со страху штанишках и захлебывался плачем.
История с нападением собаки не прошла для Андрея даром. Он стал заикаться. Долгих два года он наблюдался у психоневролога, занимался с логопедом и по многу раз повторял дома перед зеркалом специальные речевки и скороговорки. Результат того стоил. К началу обучения в школе Андрей практически избавился от недуга. Заикание больше не беспокоило его так сильно, как раньше, но вплоть до четвертого класса в моменты эмоционального напряжения он подолгу не мог выговорить некоторые слова и, чтобы не слышать обидных насмешек от одноклассников, научился быстро подбирать синонимы.
Позже приобретенный навык не раз пригодился ему в учебе. От подобного жонглирования словами сочинения Андрея становились более красочными и выгодно смотрелись на фоне работ других учеников, что в целом сказывалось на его успеваемости. Именно из-за хороших оценок по русскому языку и литературе его средний балл в аттестате оказался на четверть процента выше конкурента при поступлении в МГУ и помог занять последнее из свободных бюджетных мест. Впрочем, потом Андрей бросил учебу из-за девушки, ушел служить в армию, а когда вернулся, не захотел восстанавливаться на курсе, хотя у него была такая возможность. На этой почве он в пух и прах разругался с родителями, ушел из дома, хлопнув дверью, и с тех пор не давал о себе знать.
Сложно сказать, что послужило причиной для столь радикального решения. Юношеский максимализм был тому виной или уязвленная словами родителей гордость, что он-де и месяца не протянет без их помощи и вернется обратно как миленький. А может, наиболее важную роль сыграло желание жить с любимой девушкой и не бояться, что кто-нибудь придет домой в самый неподходящий момент и не даст насладиться радостью близкого общения. Факт остается фактом: Андрей начал самостоятельную жизнь, в которой больше не было места для матери с отцом, оказавшимся отчимом.
Человеческая память странная штука. Иной раз часами, а то и днями напролет мучаешься и никак не можешь вспомнить что-то действительно важное, потому что в голову лезет всякая ерунда, а иногда достаточно мимолетно замеченной картинки, едва уловимого запаха или случайного звука, чтобы не только вспомнить связанные с триггером события, но и понять нечто такое, что до недавнего времени оставалось в тени.
С памятью Андрея и с его сознанием произошло нечто подобное. Собачий лай пробудил в нем воспоминания далекого детства. За считаные мгновения вся его жизнь пестрым калейдоскопом стремительно пронеслась перед внутренним взором и сбавила скорость на событиях двух последних дней. Андрей мысленно прокрутил в памяти вчерашний разговор с отчимом и пришел к единственно верному выводу. Приемный отец говорил правду насчет путешествий во времени. Непонятно, как ему удалось это провернуть, но он отправил пасынка в прошлое.
Хриплый лай постепенно приближался. Андрей глянул по сторонам в надежде отыскать что-то вроде палки, обрезка трубы или арматурины. Как назло, поблизости не было ничего подходящего.
Андрей направился к растущим возле заброшенных домов деревьям, намереваясь отломить ветку потолще. Не успел он дойти до ближайшего к нему осокоря, как на расположенном неподалеку перекрестке показался старенький «уазик». Покашливая глушителем, машина неторопливо пересекла открытое пространство и скрылась из виду.
– Надо было закричать и помахать руками, – с досадой пробормотал Андрей. Он не ожидал кого-либо встретить здесь, а потому слишком поздно сообразил, что надо делать.
Глава 5. Первый контакт
Анатолий Семченко полчаса назад заступил на смену и отправился патрулировать мертвый город. После чудовищного по силе и последствиям взрыва Четвертого энергоблока ЧАЭС десятки квадратных километров отравленной радиацией земли закрыли для посторонних. Из населенных пунктов зоны отчуждения эвакуировали население. Некогда оживленная Припять превратилась в город-призрак. Небольшая горстка нынешних его обитателей при всем желании не могла наполнить жизнью безлюдные улицы. Технические специалисты, ученые и военные компактно расселились вблизи атомной электростанции – основного места приложения их сил – и без особой необходимости не покидали вахтового городка.
Группы мобильного патрулирования сформировали практически сразу после создания закрытой территории. Припять притягивала к себе мародеров, как магнит. Любители халявы тащили все, до чего могли дотянуться. Даже срезали радиаторы системы отопления в квартирах и увозили на переплавку.
Семченко был одним из первых патрульных. Он числился у начальства в передовиках и недавно вернулся из поездки в Одессу, которой его премировали за добросовестное выполнение служебных обязанностей. На его счету было больше всего задержаний расхитителей брошенного имущества и просто желающих побродить по закрытой территории искателей приключений.
Патрульные работали в парах, но сегодня Анатолий отправился на смену один. Его напарник с утра маялся животом. Не желая сильно терять в деньгах, он не стал оформлять больничный и упросил Анатолия поработать в одиночку, сунув ему в руку двести гривен.
Семченко не стал упорствовать, да и деньги были не лишними. Он дорабатывал в этом богом проклятом городе последние месяцы. Меньше чем через полгода ему исполнится полтинник и он уйдет на пенсию по вредности. Купит приглянувшийся в Одессе домик на берегу Черного моря и будет жить в нем в свое удовольствие.
Анатолий, прикуривая сигарету, отвлекся от дороги, машинально глянул в сторону за мгновение до того, как его дребезжащий стеклами и лязгающий железом автомобиль скрылся за стеной густого кустарника. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошло, что он видел постороннего на пустынных улицах Припяти.
«УАЗ» визгливо заскрипел тормозами. Семченко выжал педаль сцепления, с хрустом врубил задний ход. Подвывая коробкой и недовольно фыркая двигателем, помятый жизнью и тяжелой службой внедорожник вкатился обратно на перекресток. Чужак стоял на том же месте, где патрульный впервые его заметил. Семченко переключил передачу, с усилием вывернул руль и поехал по направлению к незнакомцу.
Андрей едва не закричал от радости, когда снова увидел потрепанный автомобиль. Он приветливо помахал рукой и зашагал навстречу машине, обходя островки рыжего мха и растущие из трещин в асфальте тонюсенькие веточки молодой поросли.
Начальство не зря ставило Анатолия в пример другим патрульным. Он никогда не действовал нахрапом и не пытался показать нарушителям порядка, кто тут хозяин. Наоборот, умело втираясь в доверие, исподволь узнавал интересующие его сведения и только потом применял силу. Вот и сейчас он остановил машину, подождал, когда незнакомец подойдет ближе, и высунул вихрастую голову в открытое окно: