Улыбаясь собственным мыслям, Андрей открыл дверь и вошел в лабораторию – огромное помещение с подпирающими высокий потолок квадратными колоннами. Он замер в двух шагах от перекрывающего обзор широченного металлического шкафа. В лаборатории явно был кто-то еще. Андрей понял это по напоминающему цокот мышиных коготков характерному звуку. Кто-то щелкал клавишами пульта управления экспериментальной установки.
Андрей сдвинул обшлаг рукава и посмотрел на часы. На дисплее отчетливо виднелись черные цифры 14:05. Он покопался в памяти, припоминая слова Владимира Александровича. Тот говорил, что проник в лабораторию утром, а незадолго до начала итогового эксперимента мучился в Киеве угрызениями совести и безуспешно пытался предупредить друга. Но если это не Владимир Александрович, тогда кто? Неужели отец? Вдруг он заглянул в лабораторию перед экспериментом, заметил не те настройки на пульте управления и попытался вернуть их к прежним значениям?
А, ладно, чего гадать? Надо посмотреть, и все станет ясно как белый день, решил Андрей и скользящим шагом бесшумно приблизился к шкафу. Прижимаясь боком к его холодной поверхности, он хотел выглянуть из-за угла, но передумал. Сейчас он сам себе напоминал героя шпионского боевика, проникшего на сверхсекретный объект для выполнения особо важного задания, значит, и вести себя должен соответствующе.
Андрей встал на колено, осторожно снял с плеча видеокамеру. Включил режим записи и выставил объектив из-за укрытия. Он снимал вслепую, ориентируясь на звук щелкающих клавиш, и потому медленно поводил камерой сначала в одну, потом в другую сторону.
Через минуту Андрей запустил просмотр видео на поворотном экране, но не стал досматривать запись до конца. Хватило и десяти секунд, чтобы убедиться в главном: он не видел человека с видеозаписи ни на одной из фотографий в альбоме Владимира Александровича.
У незнакомца на груди висел бейдж с тремя строчками под фотографией, но расстояние от шкафа до экспериментального прототипа машины времени было столь велико, что разобрать надписи не представлялось возможным. Присутствие этого человека в лаборатории незадолго до начала эксперимента и странная активность за пультом управления натолкнули Андрея на мысль: а может, Владимир Александрович зря себя винит в произошедшей с другом трагедии? Может, всему виной этот загадочный тип?
Сейчас узнаем, решил Андрей, снова включил видеокамеру в режим записи, вышел из-за укрытия и кашлянул.
Человек за пультом управления темпоральной установкой прекратил щелкать клавишами и поднял голову:
– Вы кто такой?
– Журналист, – ответил Андрей, глядя в глазок видоискателя.
Он увеличил зум камеры и попытался прочитать надписи на бейдже, но ничего не вышло. Буквы превратились в размытые символы. Андрей вернул настройки объектива к прежним значениям и медленно двинулся к человеку в лабораторном халате.
– Я хочу задать вам несколько вопросов. Вы изобрели эту конструкцию? Не подскажете, для чего эти спирально загнутые зеркала вокруг похожей на яйцо штуковины? Что это за устройство? В чем его назначение?
– Мне с вами некогда разговаривать. – Незнакомец попятился прочь от пульта управления. – Как вы здесь оказались? Это секретный объект.
Андрей решил пощекотать ему нервы, а заодно, если получится, выудить необходимые сведения:
– У меня к вам такой же вопрос. Насколько мне известно, вас нет в команде разработчиков «Зеркала времени».
Он продолжал медленно надвигаться на странного типа, а когда увидел, как у того под правым глазом забился живчик, ускорил шаг.
– Не подходи ко мне! Я вызову охрану! – взвизгнул неизвестный и чуть не упал, запнувшись за прикрепленный к полу металлический короб кабель-канала.
– Вызывай, – усмехнулся Андрей. – Я только за. Будет интересно узнать, кто ты и что тут делаешь.
Незнакомец побледнел, рот его перекосило, а правый глаз сильнее задергался в тике. Мужчина повернулся к Андрею спиной и бросился прочь из лаборатории.
Андрей не стал его преследовать. У него было занятие поважнее. Владимир Александрович надеялся, что у приемного сына появится возможность вернуть прежние настройки. Он рассказал, какими они были до его вмешательства, и даже попросил повторить все, что он говорил, дабы убедиться, что память не подвела Андрея.
– Как будто знал, что так все и будет, – пробормотал Андрей, подходя к пульту управления.
Валерий проснулся за пять минут до звонка будильника. Скинул с себя одеяло, соскочил с кровати и, как был, в одних трусах, сделал зарядку. Обычно он ограничивался наклонами в разные стороны и парой-тройкой приседаний, но сегодня разошелся и дополнительно к привычной программе отжался от пола пятнадцать раз, сделал упражнения на пресс и побегал на месте. А потом еще и принял холодный душ.
После такой порции утренней активности энергия бурлила в нем, как вода в горной реке. Глаза сверкали, да и сам он весь как будто сиял изнутри. И зарядка здесь была ни при чем. С той самой минуты, как Валерий Коршунов открыл глаза, его не отпускало счастливое предчувствие. Он знал, сегодня в его жизни произойдут кардинальные перемены, потому и начал день не так, как обычно.
После завтрака Валерий покинул закрепленную за ним комнату и отправился на утреннюю прогулку. Это тоже было на него не похоже. Заядлый трудоголик, он чуть ли не сутками напролет пропадал в лаборатории, но сегодня туда путь для него закрыт. По крайней мере, с утра. Он придет туда за полчаса до приезда комиссии, еще раз все тщательно проверит и наконец сделает то, ради чего он так много и долго работал. По неписаному закону в день ответственного эксперимента трудившиеся над ним ученые занимались чем угодно, только не работой над проектом. Это было необходимо для снятия эмоционального напряжения. Такое правило появилось пять лет назад после того, как один из коллег Валерия помутился рассудком на почве сильнейшего нервного истощения.
Коршунова хватило всего на полчаса. Непривычный к безделью, он отправился к одному из знакомых, тот бился над созданием торсионного электрогенератора с сердечником ротора из сверхпроводника, и попросил дать хоть какую-нибудь работу. Приятель пошел Валерию навстречу не столько из дружеских побуждений, сколько из сугубо утилитарного подхода. У его научной группы накопилась масса не обработанных должным образом экспериментально полученных результатов – банально не хватало свободных рук и времени, – так что Коршунов с необычной просьбой оказался как нельзя кстати.
Валерию немедленно притащили кипы сцепленных на скрепку бумаг, дали ручку, калькулятор и наказ свести данные в одну таблицу. И хотя Коршунов не любил подобную, как он ее называл, тупую работу, он с радостью ухватился за возможность с пользой скоротать время.
Он заканчивал обработку результатов недельной давности, когда его окликнули:
– Коршунов, тебя повсюду ищут, а ты вот где окопался.
Валерий оторвался от бумаг, посмотрел на идущего к нему человека. Им оказался еще один его знакомый. С ним он работал над созданием сверхъемкого компактного аккумулятора, пока не получил под начало персональный проект. Тот самый, итоговый эксперимент по которому пройдет сегодня.
– Кто меня ищет? – спросил он и мельком глянул на часы. До начала эксперимента оставалось достаточно времени. Вряд ли его разыскивают по этому поводу.
– Журналист какой-то. – Ученый подошел к столу, пожал Валерию руку, кивком поздоровался с руководителем проекта «ТорЭГ», тоже его старого знакомого, и продолжил: – У всех спрашивает, где тебя найти. Говорит, специально приехал, ради интервью с тобой.
– Да ладно, брешешь поди, – усмехнулся Валерий.
– Кто? Я? Да ни в жисть! Эх, жаль, я атеист, а то бы побожился.
Коршунов посмотрел на приятеля, словно пытался понять: разыгрывает тот его или нет. Видимо, серьезный вид ученого и отсутствие лукавой хитринки в его глазах убедили Валерия в существовании журналиста.
– Ну и где он сейчас?
– А я почем знаю? – пожал плечами ученый. – В последний раз его видели в здании третьего энергоблока. Он там о тебе и спрашивал, а потом как сквозь землю провалился. Его, кстати, ребята из охраны ищут. Как бы с тобой не перепутали. Поговаривают, журналист этот на тебя похож.
Коршунов похолодел от мысли, что этот внешне чем-то похожий на него человек появился здесь не просто так. Его вполне могли подослать конкуренты с целью сорвать итоговый эксперимент. Не зря же он привлекал к себе внимание расспросами. Явно хотел, чтобы охрана им заинтересовалась и, вполне возможно, задержала настоящего Валерия Коршунова до выяснения обстоятельств. Пока эти обстоятельства выясняются, проходимец таких дел натворит, вся многолетняя работа псу под хвост пойдет. Неспроста ведь он внезапно исчез с радаров. Просто так люди не прячутся. Явно задумал диверсию.
Валерий вскочил из-за стола и, ни с кем не прощаясь, выбежал из лаборатории. Его приятель, на которого он недавно работал, подошел к принесшему новости ученому и сказал с ухмылкой:
– Ишь, помчался интервью давать. Даже бумаги со стола не убрал.
– Думаешь, он ради интервью так прытко с места сорвался? – Ученый скептически поджал губы и покачал головой: – Нет, тут что-то не так. Заметил, как он в лице переменился, когда узнал, что журналист на него похож? Может, это его брат и они давно не виделись?
Коршунов вылетел из похожего на бетонный куб здания и едва не сбил с ног двух мужчин в синих комбинезонах технической службы. Те едва успели отпрыгнуть в стороны. Один нес в правой руке черный чемоданчик с инструментами. Другой тащил под мышкой коричневый тубус и чуть не выронил его, взмахнув от неожиданности руками, но изогнулся до хруста в позвоночнике и не дал пластиковому цилиндру упасть на землю.
– Куда прешь, придурок, не видишь, люди идут?! – крикнул вдогонку Коршунову техник с чемоданчиком, но Валерий его не слышал. Он со всех ног бежал к третьему энергоблоку, жадно хватая воздух раскрытым ртом. Полы расстегнутого халата развевались за ним, как белый шлейф. Техник погрозил спине Коршунова кулаком и повернулся к напарнику. Морщась от боли, тот держался левой рукой за поясницу, а правой прижимал к груди футляр для чертежей, как самую дорогую вещь в жизни. Лицо техника расплылось в счастлив