Богомолов поднялся с дивана и задумчиво прошелся по комнате. В углу сидел сухой и серый, словно старое дерево, труп хозяина квартиры. Он как будто следил за непрошеным гостем темными провалами глазниц и что-то пыжился сказать, но сдвинутая набок нижняя челюсть мешала это сделать.
Богомолов облюбовал для себя эту квартиру в первый день появления в Москве. Хозяин – старый пьянчужка – впустил его без лишних разговоров, надеясь на дармовую выпивку от постояльца. В тот же день пьяница дорого заплатил за страсть к алкоголю и с тех пор сидел в углу, как странное украшение давно ждущей ремонта комнаты.
Игорь Михайлович остановился возле трупа.
– Чего молчишь? Ждешь не дождешься, когда я уйду? Я тоже жду, приятель, никак дождаться не могу.
Богомолов заложил руки за спину и снова закружил по комнате. Он слишком задержался в этой реальности. Если раньше артефакт разряжался за неделю, потом терял энергию за три дня, то теперь он тускнел за сутки.
Богомолов подпитывал «созвездие», но подобные обмены энергией дорого обходились для него. Мало того что он старел на несколько лет после каждой подзарядки артефакта. Ему приходилось восполнять утраченную энергию. Как результат, в Москве все больше появлялось похожих на мумии трупов. Полицейские наверняка с ног сбились, разыскивая таинственного убийцу. Рано или поздно они его найдут, и тогда неизвестно, чем все закончится.
Его тянуло домой, в Зону, но он не мог отсюда уйти, зная, что Шаров живой и прячется где-то здесь. Профессор – единственный, кто может его уничтожить, поэтому ученый должен умереть, и желательно как можно скорее.
Зазвонил телефон. Богомолов забрал его у молодого мужчины почти две недели назад. Он сохранил счастливчику жизнь по одной-единственной причине: тот мог помочь в поисках Шарова.
С самого первого убийства Богомолов действовал по одной и той же схеме. Сначала узнавал у потенциальной жертвы, где и кем она работает. Если человек мог принести пользу, он его отпускал, но не просто так, а с заложенной внушением программой действий. С этой минуты жертва работала, как автомат, ничего не помня о встрече с Богомоловым и думая, что поступает по собственной воле. Если же пользы от жертвы было как от козла молока, он вытягивал из нее жизненную энергию, всю до последней капли, и уходил, оставив после себя очередное свидетельство своих преступлений.
Телефон и раньше бренчал, но Богомолов не брал трубку. Теперь же звонил тот самый человек, которому Игорь Михайлович сохранил жизнь. Первый звонок от него поступил, когда он купил новый телефон и сим-карту. Так он поставил хозяина в известность, что программа внушения им усвоена и работает как надо. Сейчас мужчина звонил по делу. Он работал оператором в едином центре обработки и хранения данных Москвы и Московской области и имел непосредственный доступ к системе распознавания лиц. Звонок означал одно: Шаров где-то засветился на камеру.
Богомолов принял вызов, приложил телефон к уху и внимательно выслушал звонившего.
– Вот ты и попался, дружок, – сказал он, когда из телефона раздались короткие гудки, и посмотрел на труп в углу: – Ну что, старина, прощай!
Игорь Михайлович сунул телефон в карман брюк – информатор не раз мог еще позвонить, повесил чемоданчик с трансмиттером на плечо и вышел из квартиры. Впереди его ждало много дел. Он собирался напитать артефакт энергией, убить Шарова и наконец-то вернуться домой.
Богомолов думал, что все предусмотрел и ничто не помешает ему свершить задуманное, но он ошибался. Он совершенно упустил из виду, что сотрудник ЕЦХД может работать не только на него, но и на кого-то еще.
Константин Чебаков, а именно так звали богомоловского информатора, выполнил заложенную хозяином программу и как будто очнулся ото сна. Он снова позвонил по телефону, на этот раз лейтенанту Рябинину, и передал те же сведения, что недавно сообщил Богомолову.
Рябинин приехал к Чебакову на работу через полчаса после его звонка. Константин сидел за полукруглым, похожим на звукорежиссерский пультом и смотрел на пеструю от картинок с множества видеокамер широченную стену.
– Где он? – с порога бросил лейтенант. Прошел через всю комнату без окон, зато с огромными, полтора на полтора метра, матовыми светильниками в потолке, встал сбоку от Чебакова и положил руку на спинку его кресла.
Чебаков посмотрел на лейтенанта через плечо:
– Недавно вошел в ресторан «Арагви».
– Один?
– Нет, с компанией.
– Покажи.
Константин защелкал кнопками на пульте, сдвинул три ползунка вверх, два других чуть опустил вниз. По центру стены высветился большой экран, на котором Шаров шел по улице вместе с Воронцовым в окружении четырех молодых людей, одним из которых был Андрей Коршунов. Компания приближалась к старинному зданию с надписью «АРАГВИ» над арочным входом первого этажа. Шаров улыбался и о чем-то беседовал со спутниками.
– Ну и дела, – присвистнул Рябинин, сдвигая фуражку на затылок. Здесь явно было что-то не так. Не может убийца запросто идти вместе с сыном жертвы и тем, кого недавно хотел сжечь живьем. А еще он как две капли воды был похож на другого Шарова. Того самого, мумифицированный труп которого нашли в его же квартире. Все это вместе взятое отдавало безумием и слишком смахивало на чертовщину. – Можешь показать его перемещения по городу?
Чебаков снова защелкал кнопками и подвигал ползунки. На огромном экране последовательно появились записи с разных камер в основном с изображением катящих по дороге машин.
– Вернись к началу, – попросил Рябинин, когда Шаров с компанией скрылся в ресторане. Чебаков поколдовал над пультом, и на экране появилось изображение с камеры возле института. – Что там находится? – Лейтенант пальцем показал на здание за высоким забором, из ворот которого появились два легковых автомобиля с теми же номерами, что были у машин на стоянке недалеко от ресторана. Из этих автомобилей появился Шаров с компанией и скрылся в дверях «Арагви».
– Сейчас узнаем. – Константин пощелкал кнопками, и на экране посреди видеостены высветилась поисковая строка браузера. Он вбил в нее адрес и озвучил результат: – Московский научно-исследовательский институт по изучению проблем промышленной и энергетической безопасности имени Левицкого А. Ю.
– Ясно. Продолжай следить за объектом. Обо всех его передвижениях сообщай мне незамедлительно.
Лейтенант покинул вотчину Чебакова в полной уверенности, что старый приятель его не подведет. Они знали друг друга со школьной скамьи. Вместе росли, вместе взрослели и даже вместе служили в одной подмосковной воинской части. После дембеля поступили в Московский университет МВД России и с тех пор работали в органах правопорядка. Куда как больше его волновал двойник убитого у себя в квартире Шарова. Кто этот человек? Откуда взялся и где пропадал все это время?
Рябинин поставил себе цель узнать ответы на мучающие его вопросы и решил сначала отправиться в «Арагви» прямиком из центра хранения данных, но потом передумал. Это могло спугнуть двойника Шарова (для пущей ясности, лейтенант решил именно так называть интересующего его человека), а он этого не хотел. Двойник не мог появиться из ниоткуда и исчезнуть в никуда. Раз он выехал на машине из ворот института вместе с Воронцовым, значит, сюда и вернется. Может быть, он жил здесь все это время, не выходя за пределы охраняемой территории, потому и не попадал в объективы видеокамер.
Лейтенант сел в машину, вбил в навигатор адрес института и отправился в путь. Он намеревался перехватить Воронцова с двойником его погибшего знакомого и обо всем обстоятельно расспросить обоих. Ему не давал покоя вопрос: кто же все-таки тот тип с автостоянки? Тоже двойник Шарова? Не слишком ли много двойников одного человека на квадратный километр территории?
Подвыпившая компания шумной толпой вывалила из дверей «Арагви». Владимир Александрович с радостью посидел бы подольше в ресторане, но Шаров настоял на возвращении в институт.
Игорь и Андрей сели за руль автомобилей. Они единственные, не считая Шарова, пили газировку вместо шампанского. Больше всех к веселящему сердце и душу напитку приложился Владимир Александрович. Он один выпил почти две бутылки и хотел заказать одну с собой, но Шаров отговорил:
– Не трать деньги. Если тебе так хочется, купим по дороге.
Воронцов согласился с его доводами, оплатил счет и дал официанту щедрые чаевые. На данный момент он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете и хотел, чтобы другие тоже были счастливы.
Глава 24. Один против всех
Богомолов покинул квартиру пьянчужки с твердым намерением больше никогда в нее не возвращаться, но вернуться все-таки пришлось. И не потому, что забыл нечто важное. Он наткнулся на троих бомжей недалеко от временного прибежища. Чумазые, небритые, в воняющей потом и мочой одежде, бездомыши рылись в контейнерах. Искать другие источники жизненной силы не было времени, поэтому он решил воспользоваться тем, что есть.
– Выпить хотите?
Один из бомжей посмотрел на Богомолова, сжимая пустую бутылку из-под пива в руке. Он недавно выудил ее из контейнера и собирался убрать в затасканный клетчатый баул, когда прозвучали ласкающие слух слова. Двое других стояли от него чуть поодаль и шурудили палками в мусоре. Они так рьяно искали поживу, что, похоже, не слышали заманчивого предложения.
– Ну, хотим, и че? Ты нам бутылку дашь, чо ли?
– Дам, – кивнул Богомолов. – И не одну, а целых три, если поможете.
Бомж недоверчиво хмыкнул, наклонился над баулом и убрал в него добычу. Глухо звякнуло стекло о стекло. Он выпрямился, поскреб грязными ногтями щетину, глядя на потенциального благодетеля блеклыми осоловелыми глазами.
– Говори, че надо. И, эта, учти, мы тяжести таскать не могем. У меня спина больная, у Димона, он в синей шапке петушком, грыжа, а у Васяна энтот, как его, пендихулес. На нем вшей, как на моське блох.
– Так вши, вроде, тяжести таскать не мешают, – усмехнулся Богомолов.