– Кому как. Тебе, может, и не мешают, а Васян чешется чуть ли не каждую минуту. А как ему чесаться, если у него руки будут заняты?
– Логично. – Игорь Михайлович сделал задумчивый вид, помолчал немного и сказал: – Так, может, не будем его звать? Пусть он тут вшей гоняет.
– Не-а, Васян нам как брат. Мы без него никуда. – Бомж повернулся к контейнерам: – Верно я говорю, Димон?
– Ага, – отозвался его приятель, не вникая в тему разговора, и продолжил увлеченно рыться в мусоре.
– Понятно. Раз так, пусть Васян вещи на улице стережет, пока вы коробки носите. Они не тяжелые. Я бы и сам вынес, но их много. Одному таскать долго, а вы с ними быстро справитесь. Ну так что, беретесь?
– Дерьмо вопрос. И, эта, один пузырь Васяну сразу отдай, как к тебе придем. Это типа предоплата будет. Лады?
– Договорились.
– Э-э, пацаны! – Бомж вытянул губы трубочкой и изобразил что-то вроде шепелявого свиста: – Псьююю! Идите сюда, халтурка есть.
Бездомные подошли ближе к Богомолову, и он немедленно взялся за дело: внушил бродягам, что их ждет море выпивки и дармовой еды, и повел на квартиру пропойцы. Там он вытянул из них всю энергию без остатка. На это ушло много времени, но оно того стоило. Артефакт снова сиял как новый, а Игорь Михайлович чувствовал себя превосходно, если не считать одной маленькой неприятности. Он, похоже, подцепил от Васяна вшей, когда с наслаждением пил его жизненную силу.
В суете бесконечных дел и в азарте предстоящей погони Рябинин забыл о ставшем для него почти что священным ритуале. Подобное разгильдяйство не осталось безнаказанным. Как и бывает в подобных случаях, возмездие пришло внезапно и в самый неподходящий момент.
– Нет-нет-нет-нет, только не это! Пожалуйста, господи, не сейчас! – Рябинин с досады саданул руками по рулю. – Черт бы тебя побрал, развалюха хренова!
На приборной панели старенькой «шкоды» тревожно светился красным значок термометра и мигала иконка индикатора Сheck Engine. Но и без подсказок бортового компьютера было ясно – машина отбегала свое и нуждается в ремонте: из-под капота валил густой белый пар.
Патрубки системы охлаждения давным-давно потрескались. Антифриз просачивался сквозь микроскопические трещинки, и уровень охлаждающей жидкости регулярно опускался ниже критической отметки. Лейтенант каждое утро открывал капот и, если требовалось, подливал тосол в расширительный бачок. В багажнике как раз для такого случая стояли початая и полная канистры антифриза.
Автомобиль давно следовало отдать в умелые руки автомеханика. Помимо системы охлаждения, до критического состояния дошли подвеска и глушитель. «Шкода» гремела, как старый рыдван, и рычала, словно гоночный болид формулы один. Но вот беда – лейтенанту все время чего-то не хватало. То у него не было денег на ремонт, то недоставало свободного времени. Чуть ли не каждый день он давал себе и машине клятву, что завтра обязательно загонит старушку в автосервис, но наступало новое утро, а обещание так и оставалось пустыми словами.
Лейтенант вылез из машины и сердито погрозил кулаком небу:
– Обязательно надо было сделать это сегодня, да? Не мог подождать до завтра? – Он в сердцах сплюнул на землю и зачем-то попинал колесо.
Мимо проносились автомобили. В одном из них Рябинин увидел знакомое лицо профессорского двойника и снова сорвал зло на ни в чем не повинной «шкоде». На этот раз стукнул кулаком по усеянному серыми точками дорожной грязи лобовому стеклу.
Лейтенант вытащил из кармана летней куртки телефон и сверился с картой. До точки назначения оставалось чуть больше двенадцати километров. Пойдешь пешком – как раз к морковкиному заговенью успеешь. Такой вариант не устраивал Рябинина. Он позвонил знакомому оперу, вкратце обрисовал проблему и попросил помощи.
– Жди, скоро буду, – пророкотала трубка густым басом Барсукова. – Я еще Коляна с собой прихвачу. Он сегодня выходной. Звонил недавно, от безделья мается. Пусть прокатится с нами, хуже не будет.
Рябинин хохотнул:
– Ага! Потом сообразим на троих.
– Учти, это не я сказал. Тебя никто за язык не тянул, сам предложил. С тебя поляна, как все закончится.
– Принято. Скажи Коляну, пусть ствол захватит. Я, конечно, не думаю, что оружие понадобится, но на всякий случай надо быть готовыми ко всему.
Рябинин сбросил вызов, сел в машину и стал ждать.
Друзья приехали через двадцать минут после звонка. Лейтенант пересел в серую «весту». Поздоровался с Коляном за руку, хлопнул Барсукова по плечу и сказал, куда ехать. «Веста» мигнула указателем поворота, пропустила попутку и с пробуксовкой рванула с места.
– Оба-на, шлагбаум. – Барсуков выключил передачу и плавно нажал на педаль тормоза. Машина медленно подкатилась к перегородившему путь полосатому брусу. – Что делать будем?
– Паркуйся здесь, пошли пешком. Тут, если топать напрямки, недалеко, – ответил Рябинин.
– Пешком? – Барсуков поморщился. Здоровый, чуть сутулый, ростом под два метра, он чем-то напоминал лысую гориллу. – Может, есть другой вариант?
– Какой? Нажать вон на ту кнопку вызова и сказать: «Здрасьте, мы из полиции»? Эффект внезапности пропадет, а я только на него и рассчитываю. Профессор Воронцов не ждет гостей. Он думает, его институт – неприступная крепость за высоким забором, и очень сильно заблуждается. Я знаю место, где можно незамеченными пробраться на территорию. Собак там нет, так что нам ничего не угрожает.
– А если наткнемся на охрану? Как действовать будем? – поинтересовался Колян, вынимая из кармана сферическую светозвуковую гранату «Заря». – У меня и эргэдэшка есть. Можно бахнуть в случае чего.
– Совсем кукухой поехал?! Убери это немедленно и не вздумай использовать. Тем более РГД. Давно геморроя не было? Старых проблем мало, новых захотелось? Столкнемся с охраной, предъявим удостоверения и вежливо попросим держать рот на замке. У нас не спецоперация, и санкции на проникновение на закрытую территорию нет. – Рябинин посмотрел на знакомого опера: – Саня, какого худенького? Ты чего ему сказал?
– То же, что и ты мне: взять ствол и был готовым ко всему, – невозмутимо пробасил Барсуков.
– Вот я и подготовился, – обиженно буркнул Колян, пряча гранату в карман. – Вас, парни, не поймешь.
– Ладно, проехали. Саня, паркуй машину, и потопали.
Богомолов поймал такси в трех кварталах от покинутой берлоги. Водителем оказался плохо говорящий по-русски смуглый мигрант. Он жутко коверкал слова и не сразу понимал, что ему говорят, но Богомолова это не волновало. Главное, иноземец оказался легко восприимчив к телепатическим сигналам пассажира. На данный момент для Игоря Михайловича это было важнее всего. Энергия хоть и распирала его изнутри, сам себе Богомолов казался раздутым до безобразия воздушным шаром, он не хотел расходовать ее на второстепенные цели сверх необходимого минимума.
Телефон зашелся мелодичной трелью. Игорь Михайлович посмотрел на экран. Звонил информатор. Короткий разговор с ним закончился тем, что Богомолов перехватил направленный на него взгляд темных глаз водителя и послал сильный мысленный сигнал.
На ближайшем перекрестке такси завизжало тормозами и лихо развернулось, рисуя черные полосы на асфальте, а потом медленно покатило в обратном направлении от ресторана «Арагви». Столь резкие изменения в маршруте и скорости движения были связаны с тем, что Богомолов пока не знал, куда ему надо. Информатор обещал перезвонить, как только он поймет, куда направляется нужный хозяину объект.
Мимо еле ползущего такси с воем клаксонов пролетали автомобили. Кое-какие из них притормаживали. Сквозь приоткрытое окно на «безмозглого ишака» сыпались потоки отборного мата, и машины с ревом уносились вперед.
Мигрант никак не реагировал на оскорбления. Если честно, он их вообще не слышал. У него в голове звучала музыка родных мест, а на лице блуждала идиотская улыбка. При всем при том он внимательно следил за дорогой и уверенно вел такси. Для него оно по-прежнему двигалось с максимально разрешенной в городе скоростью, а не плелось, как черепаха.
Телефон снова зазвонил почти через четверть часа. Богомолов сверился с картой и послал водителю новый мысленный сигнал. Такси заметно ускорилось, но спустя немного времени опять последовала заминка. На этот раз из-за аварии. В трех километрах впереди несколько машин почти полностью перегородили дорогу. Автомобили двигались со скоростью пешехода, объезжая затор, а порой и вовсе останавливались, когда на перекрестке за местом аварии загорался запрещающий сигнал светофора.
Наконец пробка осталась позади. Такси помчалось к месту назначения. Богомолов задумался, рассеянно глядя на пролетающие за окном машины, деревья, пешеходов и дома. Он никак не мог определиться с наказанием для Шарова.
С одной стороны, его так и распирало от желания жестоко помучить профессора перед неминуемой смертью. С другой, он хотел заполучить в подчинение еще одного интеллектуального раба.
Один профессор Шаров на него уже работал. Результатом его умственной деятельности стала усовершенствованная модель компактного трансмиттера. Богомолов представил, что будет, если два великих ума станут работать на него с полной отдачей сил, зажмурился и чуть ли не застонал от удовольствия.
Перед ним замаячили захватывающие дух перспективы. В своем воображении он уже возомнил себя полновластным хозяином планеты, во многом равным богу, а в чем-то даже превосходящим его. Ради такого можно и подождать. Он убьет обоих Шаровых потом, когда они полностью исчерпают себя и перестанут приносить пользу. Тогда он вдоволь потешит себя, наблюдая за жестокими мучениями ненавистных врагов, а потом либо сам, либо кто-то из подручных пристрелит их, как собак, сожжет трупы и развеет пепел по ветру. Чтобы даже воспоминаний от них не осталось.
Пронзительно завизжали тормоза. Такси резко замедлило ход и остановилось. Богомолова по инерции сильно качнуло вперед. Он не успел среагировать, и суровая реальность жестоко отомстила ему за долгое пребывание в плену иллюзий ударом лба об подголовник переднего пассажирского кресла. Игорь Михайлович вскрикнул, прижал ладонь к саднящему лбу и глубоко и часто задышал, словно только что вынырнул с большой глубины.