ал Коляна, извлек обойму из его пистолета, а само оружие бросил под ноги, не желая таскать лишнюю тяжесть. Выпрямился и посмотрел на Барсукова. Он легко мог оборвать его мучения, но решил не тратить понапрасну патроны и старчески засеменил к зданию института. За ним тянулась неровная цепочка красных следов.
Глава 25. Корень проблемы
Когда такси протаранило ворота, никто на это не обратил внимания. Оба профессора были так увлечены беседой, им столько всего хотелось обсудить, что они даже не слышали звук удара металла о металл. Андрей слышал, но не придал значения, так глубоко его захватил поиск выхода из критической ситуации.
Он всеми фибрами души не хотел возвращать ход истории в отправную точку. Те несколько недель, что он провел вместе с вновь обретенной семьей, убедили его в правильности ранее принятых решений и совершенных поступков. Он не может снова потерять отца. Почему он должен жертвовать личным счастьем ради счастья безразличных ему людей? Это неправильно! Несправедливо! Но что, если из-за его эгоизма весь мир полетит в тартарары? Разве он вправе распоряжаться чужими судьбами?
Андрей сунул кулак в зубы и до боли закусил костяшки пальцев. Противоречия раздирали его. Он метался в поисках выхода из лабиринта нравственных сомнений и думал, как было бы здорово, если бы желания индивидуума всегда совпадали с интересами общества. Похожий на хлопок петарды звук выстрела отвлек его от тяжелых размышлений. Андрей вскинул голову, посмотрел на внезапно умолкших профессоров.
– Что это? – встревоженно поинтересовался Олег Иванович.
Андрей пожал плечами, а Владимир Александрович растерянно предположил:
– Может, мальчишки балуются? Перелезли через забор и хулиганят.
И тут оглушительно звонко хлопнула граната. Все трое, не сговариваясь, бросились к окну.
Богомолов остановился, словно почувствовал, что за ним наблюдают. Поднял голову, увидел три бледных лица в окне седьмого этажа и погрозил пистолетом. Шаров отшатнулся от окна:
– Живо беритесь за дело, я его отвлеку.
– Как?! – вскричал профессор Воронцов. – У него пистолет!
– Ничего, что-нибудь придумаю.
Шаров выскочил из лаборатории с юношеской прытью. Топот его ног еще раздавался в коридоре, когда Владимир Александрович и Андрей подбежали к пульту управления трансмиттером.
– Эх, жаль, ребят после ресторана отпустил домой, – сокрушенно покачал головой профессор, отрывисто щелкая клавишами. Он торопливо вводил координаты предстоящего прыжка во времени. – С ними у Олега было бы больше шансов противостоять двойнику, а так он гарантированно погибнет.
– Не страшно. Поменяем прошлое, и Олег Иванович останется в живых.
– Тоже верно. Когда окажешься в прошлом, постарайся все сделать правильно с первого раза. Боюсь, второго шанса у нас не будет.
– Хорошо, – кивнул Андрей. – Дай мне минуту, собраться с мыслями, а пока проверь настройки. Сам же сказал: у нас нет права на ошибку.
– Отличная мысль! – Воронцов показал Андрею оттопыренный вверх большой палец, склонился над пультом управления и зашевелил губами, словно что-то проговаривал про себя.
Андрей посмотрел по сторонам в поисках подходящего предмета. Идея устранить первопричину нынешних проблем пришла в голову, когда он увидел двойника Олега Ивановича. Андрей понял: возврат прошлого в прежнее русло ни к чему не приведет. Оба Шарова так и будут преследовать друг друга снова и снова, пока один из них не убьет другого. А еще он может спасти отца, если тот не будет экспериментировать с «Зеркалом времени». Отец начал эти исследования, потому что у него появилась для них благодатная среда – закрытая от посторонних глаз Чернобыльская зона отчуждения. Если не будет аварии на ЧАЭС, не возникнет и подходящих условий для отцовских экспериментов.
На одной из подвесных полок стояли в ряд четыре увесистых тома старинной энциклопедии. Владимир Александрович как-то проговорился, что за бесценок приобрел их по случаю на барахолке и притащил в лабораторию. Дома оба книжных шкафа и высоченный, от пола до потолка, стеллаж и без того ломились от книг.
Андрей на цыпочках подкрался к стене, взял с полки тяжеленный том в толстых, обтянутых красным бархатом корках и точно так же, крадучись, приблизился к Владимиру Александровичу.
– Прости, – еле слышно прошептал он и врезал профессору по затылку.
Воронцов плашмя упал на пульт управления трансмиттером, раскинув руки в стороны, словно хотел обнять его. Ноги безвольно согнулись в коленях. Он соскользнул с наклонной панели на пол и замер в позе эмбриона.
Андрей присел перед профессором, нащупал на его шее пульс и выдохнул с заметным облегчением. Не хватало еще прибить крестного ненароком. Он осторожно повернул Воронцова на спину, взял за руки и оттащил подальше от консольной тумбы. Торопливо снял с себя лабораторный халат, бросил его у ног Владимира Александровича. Вернулся к пульту управления. Ввел новые координаты для предстоящего прыжка, нажал на кнопку отложенного старта и побежал к трансмиттеру.
Обручи пришли в движение, едва он захлопнул за собой дверь клетки Фарадея. Через несколько секунд послышался треск электрических разрядов. Он заглушил хлопки пистолетных выстрелов и крики раненого Олега Ивановича.
Шаров сидел на полу спиной к стене коридора и прижимал ладонь к груди. Сквозь пальцы просачивалась кровь, капала с мизинца на лабораторный халат. По белой ткани расплывалось бесформенное красное пятно. Рядом лежал на боку пузатый огнетушитель. Олег Иванович хотел пустить в Богомолова дымную струю углекислоты, а потом вырубить его ударом увесистого баллона по голове, но планам не суждено было сбыться.
– Думал сбежать от меня? – Богомолов подковылял ближе к профессору. Из ствола позаимствованного у лейтенанта Рябинина пистолета вился сизый дымок. – Не выйдет. Я знаю, что ты задумал, и не позволю этому свершиться. Смотри, что у меня есть. – Богомолов снял с плеча ремень переносного трансмиттера и положил чемоданчик на пол рядом с ногой Олега Ивановича. – С его помощью я добрался до тебя здесь, в Москве, и найду в любом другом месте и времени, если потребуется.
С этими словами Богомолов присел перед компактной машиной времени, щелкнул замками застежек и поднял крышку. Шаров увидел, как морщинистое лицо его двойника сначала вытянулось от удивления, а потом искривилось в злобной гримасе.
– Ублюдок! Смотри, что ты натворил! – Богомолов рывком развернул чемоданчик крышкой к себе. Олег Иванович опустил взгляд. Гранатный осколок вычурной формы пробил боковую стенку кейса, наискось срезал ступенчатый шип торчащего из специального гнезда «созвездия» и глубоко вонзился в трансмиттер. Нелепая случайность превратила полезное устройство в никому не нужную рухлядь. Только артефакт по-прежнему излучал матовый лунный свет, если не считать поврежденный осколком выступ. Тот казался густо облепленным черной угольной пылью.
– При чем здесь я? – удивился профессор.
– Ты во всем виноват! Всегда! Это из-за тебя я оказался здесь! Из-за тебя мне пришлось менять тела как перчатки! Из-за тебя я потерял дочь и все, что мне было дорого! Из-за тебя, сволочь ты такая! – в бешенстве заорал Богомолов и прижал пистолетный ствол ко лбу смертельного врага.
Олег Иванович зажмурился. Богомолов посмотрел на него и покачал головой:
– Нет, смерть – это слишком просто. Я заставлю тебя наблюдать за моим триумфом, а потом убью. Ну или ты сам сдохнешь от потери крови.
Богомолов сунул пистолет за отворот пиджака и положил руку на «созвездие». Раз трансмиттер больше не работает, пусть артефакт послужит ему.
Олег Иванович с интересом наблюдал за происходящими с его двойником и «созвездием» изменениями. Он даже думать забыл о ранах, так увлек его процесс обмена энергией между человеком и порождением Зоны. Его двойник молодел на глазах, как будто время повернуло вспять. Волосы темнели с поразительной скоростью, глубокие морщины разглаживались, а мелкие так и вовсе исчезали, как и пигментные пятна на лице и руках. Через минуту Богомолов убрал ладонь с черного, как ночь, артефакта, оттолкнул от себя бесполезный чемоданчик с трансмиттером и выпрямился:
– Пошли.
Игорь Михайлович схватил профессора за шиворот и потащил за собой в лабораторию. Пока шел обмен энергией, он не тратил времени даром и покопался в мозгах Шарова. Теперь он обладал теми же знаниями, что и его противник.
Богомолов оказался в лаборатории в тот миг, когда обручи трансмиттера заметно сбавили ход и были готовы вот-вот остановиться. Профессор Воронцов по-прежнему лежал без сознания в стороне от пульта управления стационарной машиной времени. Богомолов подтащил Шарова ближе к нему и несколько раз сильно пнул Владимира Александровича по ребрам. Профессор очнулся и застонал от боли в голове и боку.
Богомолов нацелил на него пистолет:
– Говори, кого отправил и куда? – Воронцов помотал головой. Игорь Михайлович навел оружие на Шарова: – Если не скажешь, я его пристрелю.
– Молчи, Володя, я все равно не жилец, – сказал Олег Иванович слабым голосом. Воронцов кивнул и упрямо поджал губы.
– Воля ваша, – пожал плечами Богомолов.
Грохнул выстрел. Пуля попала в ногу Шарова. Профессор закричал и схватился левой рукой за простреленное бедро, правую он по-прежнему прижимал к алому от крови халату. Вскоре его крик перешел в хриплый кашель, а тот быстро сменился надсадным дыханием. Из уголка рта к подбородку покатилась красноватая ниточка слюны.
– Не надо, не убивайте его, я все скажу! – закричал Воронцов. – Там был мой крестник, я отправил его в безопасное место. Он слишком молод, чтобы умереть сейчас.
Богомолов хотел покопаться в сознании профессора и узнать: правду тот говорит или нет, но решил не тратить зря время. Какая разница, если он скоро вернется в прошлое и поменяет будущее, как ему надо.
– Живо за пульт! – Богомолов снова навел пистолет на Воронцова, заелозил плечами и поворочал головой. «Подарок» Васяна доставлял неприятности. Все время хотелось запустить пальцы в волосы и всласть почесать кожу головы. Владимир Александрович послушно шагнул к консоли управления. – Вводи координаты и не вздумай глупить, если не хочешь упасть с простреленной башкой.