Монах, собрав свои силы в единый кулак, немилосердно ослабил все гарнизоны, и этот не стал исключением. Очевидно, хайтов засекли заранее: часть жителей рыбацкой деревушки успели скрыться в крепости и теперь сражались на стенах. Сейчас горстке защитников приходилось туго – паре десятков солдат и жителей противостояло около пятисот хайтов. Часть врагов бродила по деревне, сжигая дома, но большинство занимались созидательным трудом – наскоро сооружали огромные лестницы. Будь у людей сил побольше, приступ бы, скорее всего, отбили, но атаку со всех сторон, да еще и под огнем сотен триллов…
– Хана им, – вслух подумал Макс. – Без нас точно хана…
Он уже было собрался топать назад, докладывать Кабану об обстановке и высказывать свои мысли по этому поводу, но что-то его остановило. Будто предчувствие. Задержался, посмотрел на восток, туда, где заканчивался длинный речной луг. Вроде бы в лесу что-то виднеется… и это «что-то» двигается… Эх, бинокль бы сюда!
На луг вынеслись первые всадники. Даже без бинокля Макс сразу понял, что это не армия Монаха. Восточники пожаловали… Конница муравьиным роем понеслась вдоль берега, на скаку воины опускали копья.
Прикинув численность отряда, Макс повеселел – около пары сотен кавалеристов. Причем десяток из них настоящие танки – лошади в кольчужных и латных попонах, сами всадники будто космонавты. Кого попало на востоке на боевого коня не посадят – это воины, опытные воины, и превосходство хайтов в численности не слишком против таких поможет.
Хайты тоже заметили появление новых действующих лиц и, бросив плотницкие работы, приготовились к отражению атаки. Чего у этих тварей не отнять, так это скорости действий – толпа в несколько мгновений выстроилась в плотный, длинный строй, ощетинилась копьями и алебардами.
Из задних рядов триллы принялись метать дротики. Конная лавина притормозила, казалось, атака сейчас захлебнется. Но нет – часть всадников завернула вбок, обходя противника, остальные дружно швырнули десятки копий, а кое-кто и из лука бил прямо из седла. Все метательные снаряды ударили в одно место, по центру построения. Несколько хайтов упало, в эту брешь тот час вломились три бронированных рыцаря, заработали как дровосеки, расширяя прорыв.
Через какую-то минуту отряд хайтов был расколот пополам, и легковооруженные всадники принялись резать разбегающихся триллов. Остальные продолжали рубить тяжелую пехоту. Раксы и амбалы не сдавались, старались сохранить строй, удерживая круговую оборону. Но даже Максу, впервые видевшему подобный бой, было ясно – через несколько минут все будет кончено. Немудреная тактика восточников работает прекрасно.
Но тут на поле боя появились новые действующие лица.
Арки, вместе с Максом болевшие за восточников, зашипели, дружно уставились влево. Глянув туда же, Макс выругался – на берегу реки показался отряд фраков. Большой отряд. Полсотни черных рыцарей с ходу оценили ситуацию и без колебаний понеслись к месту боя. К этому времени восточники уже разгромили одну часть окруженной пехоты и азартно гоняли разбегающихся хайтов, позабыв об осторожности.
Фраки налетели, будто взбесившиеся мясорубки. Макс не сдержался, охнул – черный рыцарь размашистым взмахом своей жуткой пики снес голову лошади и рассек тело всадника на уровне груди. Даже кольчуга не остановила страшный удар – голова с плечами взлетела вверх, руки посыпались вниз. Речная долина огласилась испуганными криками и воплями умирающих. Возможно, с пехотой хайтов восточники бороться умели прекрасно, но вот с конницей у них явные проблемы.
Всадники, нахлестывая лошадей, понеслись назад по лугу, спеша укрыться в лесу. За ними, не отставая, черными демонами-убийцами неслись фраки, а позади мчалась орава пехоты, надеясь отомстить за недавние неприятности.
Макс, оценив азарт, с которым хайты преследовали отступающих восточников, понял – это шанс спасти Измаил.
– Ждите здесь, – бросил он аркам и кинулся назад по тропе.
По пути не удержался на ногах – все же шлепнулся, извозил руки. Спешка до добра не доводит. Оттирая ладони о комок пожелтевшей листвы, подскочил к Кабану:
– Хайтов там с полтысячи, уже почти крепость взяли, но налетели восточники – пара сотен всадников.
– Во как! Они порвали хайтов?
– Нет, к тем невовремя подмога подошла – отряд фраков. Сейчас они бегают по лесу за восточниками, у крепости никого не осталось. Если не будем резину тянуть, то укроемся за стенами, и фиг нас они оттуда выкурят. Но надо шевелиться – вечно они по лесу бегать не будут.
Кабан раздумывал недолго:
– Все за мной! Шевелите костями! Надо быстро забраться за стены! Хайты на подходе!
Отряд двинулся за командиром, а тот не отставал от Макса. Люди в предвкушении тепла даже о хайтах не думали – лишь бы укрыться от этой вездесущей сырости. Страшно подумать, что это им придется терпеть около месяца.
Уже спускались вниз, когда Кабан буркнул в спину:
– Дурак ты, Макс.
– Согласен. Но до тебя мне далековато.
– Нет. Ты должен командовать отрядом. А не я. Сам видишь, я вроде испорченного телефона работаю. Что ты придумаешь, то и делаю.
– Ну не скажи, я ведь был несогласен ваксов оставлять в лесном лагере, а ты оставил.
– Так это мелочь. Надо с Добрыней по радио говорить – пусть меняет меня на тебя. Ты в себя давно уж пришел, прежним стал. Хватит ерундой страдать – командовать тебе надо.
Макс, перешагнув через труп изрубленного ракса, буркнул:
– Ты бы еще в горящем танке завел такой разговор.
– Ну ладно, вечером договорим, ты прав.
Ворота Измаила язык не поворачивался воротами называть – большая калитка. Встав возле них, Кабан задрал голову, посмотрел на перепуганных защитников и поинтересовался:
– Мне постучать или так откроете?
– Так это… того… Так мы ворота изнутри заложили. Не открыть их теперь никак – там целая баррикада.
– Да… вас в… и!.. И маму вашу тоже! – от души высказался Кабан. – А нам срочно надо к вам попасть, пока эти уроды не вернулись!
Сверху уже другой, нетрясущийся голос посоветовал:
– Вон хайты успели несколько лестниц закончить. Тащите их сюда, по ним и заберетесь.
Макс чуть тоже не выругался – и как это он не догадался сам.
Южане подхватили несколько лестниц. Тяжелые жердевые громадины, скрепленные кожаными ремнями, даже тащить было нелегко, не то что ставить. Но жить захочешь, и не то сделаешь – дружными усилиями парочку приставили к стене.
Забравшись наверх, Кабан первым делом поинтересовался:
– Кто здесь главный?
Усатый мужик в кирасе и стальном шлеме коротко представился:
– Я Гена, здесь сейчас за главного.
– А я просто Кабан, как зовут, уже и сам плохо помню. Вот что, Гена, спихните эти лестницы на землю и бегом разместите моих ребят. Мы все до плесени в волосах вымокли.
– Хайты сейчас вернутся. Опять полезут.
– Вот как полезут, мы зарядим мушкеты. А до того момента будем сидеть у печек. И это… ты бы горячего супчика организовал или хотя бы кипятку побольше.
Глава 20
Осенние ночи и без того темны, а низкие тучи, моросящие непрерывным дождем, и вовсе непроглядными их делают. На чернильно-черной воде корабль в двух шагах не углядеть, вот и вешают на корму и нос фонари, чтобы суда в потемках не сталкивались.
«Варяг» шел без единого огня. Хотя даже не шел – его просто тащило ленивое течение огромной реки. Где-то рядом таким же черным призраком спускалась «Находка». Все весла, даже рулевые, подняты, моторы заглушены – ничто не возмущает водную гладь. Если хайты, подобно клотам, чуют корабли по таким возмущениям, то сейчас им чуять нечего.
Аня, выбравшись из трюма, подошла к мужу, посмотрев в сторону берега, шепнула:
– Лагерь хайтов рядом. Нас мимо него как раз пронесет.
– Это не лагерь вроде бы. Просто кострами место высадки отмечают.
– Я думала, что они в темноте видят хорошо.
– Это да… получше нас… но все же полная темнота им не по душе. Ты чего из трюма вылезла? Марш назад, пока не промокла!
– У меня накидка сухая, дождь почти прекратился, еле моросит. А в трюме сыро у нас, вода сквозь доски палубы накапала во многих местах.
– И почему ты вечно со мной споришь! Сейчас пройдем мимо их лагеря и печку раскочегарим углем. Люки прикроем, потеплее станет. Даже не вздумай простудиться!
– Ага. У нас, кстати, пара ребят уже простудилась здорово. Кашляют сильно.
– И тебя это ждет, если не будешь слушаться. Женщина, твое место в трюме и на кухне.
Аня, вглядываясь в ночь, неуверенно вытянула руку:
– Смотри, огоньки на реке какие-то. Похоже, корабль к берегу идет или нам наперерез.
Нахмурившись, Олег пригляделся в ту сторону, кивнул:
– Глазастая ты у меня… Да, это очередная галера десант везет.
Пройдя к корме, Олег поднял парусину, прикрывавшую баллисту, под ней на камышовом мате дремал клот.
– Удур, вставай. Ты видишь корабль впереди нас?
– Да, Олег. Это хайты. Они веслами гребут.
– Других кораблей не видишь рядом?
– Вижу. Сзади нас большой корабль. Очень большой. Плохой корабль.
– Крейсер хайтов… Они что, на веслах идут?!
– Нет, весла они не опускали.
– А как же ты его чуешь?
– Я не знаю, Олег. Но они иногда жужжат.
– Как жужжат?
– Пчела, что мед прячет в деревьях, так жужжит. И они так жужжат. Иногда. И я это вижу. Маленькие корабли не жужжат. Большие жужжат. Но не всегда жужжат.
– Ясно… ничего не ясно. Готовься, сейчас попробуем сжечь эту галеру. Раз мы мимо крейсеров уже прошли, то помочь ей они не успеют.
Подняв крышку люка, Олег склонился в трюм, громко заявил:
– Боевая тревога. Все по местам. Зарядить установки и баллисты зажигательными. И старайтесь поменьше шуметь.
Вернувшись к жене, чмокнул в щеку, подтолкнул к люку:
– Милая, бегом в трюм спускайся.
– Ты же не собирался воевать! – чуть не плача пожаловалась жена.
– Ну да, не собирался. Но и упускать такую добычу не могу. Не бойся, они нам не страшны.