Поздним вечером он пообедал со своими ближайшими помощниками. Они просмотрели выжимки из информационных выпусков новостей, но не нашли в них ничего интересного.
Наконец Кеннеди решил, что пойдет спать. Он не сомневался, что его аппарат постоянно будет в курсе событий и при необходимости его обязательно разбудят. Агент Секретной службы первым поднялся по маленькой лестнице, ведущей на четвертый этаж Белого дома. Второй агент следовал за президентом. Оба знали, что в Белом доме президент лифтами не пользуется.
Лестница вывела их в холл, где за стойкой сидели еще два агента. Президент миновал стойку и оказался в своих апартаментах, среди личных слуг: горничной, дворецкого и камердинера, который поддерживал порядок в обширном президентском гардеробе.
Кеннеди не знал, что и личные слуги были агентами Секретной службы. Придумал это Кристиан Кли. Чтобы отгородить президента от любой напасти, Кристиан позаботился о том, чтобы его окружали не просто проверенные люди, но и те, кто мог отдать за него жизнь.
Напутствуя сотрудников, мужчин и женщин, этого специального подразделения Секретной службы, Кристиан сказал: «Вы должны стать лучшими слугами в мире, так овладеть всеми секретами своей профессии, чтобы вас взяли на работу в Букингемский дворец. И вы знаете, что ваша первейшая обязанность — принять на себя все пули, выпущенные в президента. Но при этом вы должны обеспечить ему полнейший комфорт».
Командовал этим специальным подразделением камердинер, который дежурил в тот вечер. Согласно легенде, чернокожий Джефферсон раньше служил стюардом на военном корабле в звании главного старшины. На самом же деле он был одним из лучших агентов Секретной службы, блестящим мастером рукопашного боя. В свое время ему прочили прекрасное спортивное будущее. Во время учебы в колледже он участвовал в «Игре всех звезд».[8] И ай-кью[9] у него был 160. Его отличало и тонкое чувство юмора, так что он получал удовольствие, играя роль образцового слуги.
Вот и теперь Джефферсон помог Кеннеди снять пиджак и аккуратно повесил его на плечики. Протянул Кеннеди шелковый халат, зная, что тот любит надевать его сам. Когда Кеннеди направился к маленькому бару в углу гостиной, Джефферсон оказался там раньше, налил в стакан водки, добавил тоник и лед.
— Мистер президент, ваша ванна готова.
Кеннеди с улыбкой посмотрел на него, подумав, что такие идеальные слуги, как Джефферсон, бывают только в сказках.
— Пожалуйста, отключи все телефоны, — попросил он. — Если я понадоблюсь, разбуди меня.
В ванной он отмокал с полчаса. Теплая вода так хорошо снимала напряжение. От нее шел приятный запах, на широких краях ванны лежали различные сорта мыла, мази, журналы. Стояла даже пластмассовая коробочка со служебными записками.
Встав из ванны, Кеннеди надел белый махровый халат с вышитым на спине красно-бело-синими буквами словом «БОСС». Халат подарил ему Джефферсон, решив, что такой подарок вписывается в образ идеального слуги. Френсис Кеннеди плотно завернулся в халат, чтобы пушистый материал собрал воду с его белого, практически безволосого тела. Ему не нравились ни белизна кожи, ни отсутствие волос.
В спальне Джефферсон уже затянул шторы и включил лампу для чтения. Он также снял с кровати покрывало. У кровати стоял столик на колесиках с мраморным верхом, рядом с ним — удобное кресло. Столик покрывала вышитая розовая скатерть, на ней стоял темно-синий кувшин с горячим шоколадом. Джефферсон уже наполнил шоколадом лазурную чашку. Компанию кувшину и чашке составляло блюдо с шестью сортами сухого печенья, белый горшочек со светлым, несоленым маслом и четыре разноцветных горшочка с разными джемами: зеленый — с яблочным, синий в белый горошек — с черничным, желтый — с апельсиновым и красный — с клубничным.
— Смотрится здорово, — прокомментировал Кеннеди, и Джефферсон вышел из спальни. По каким-то причинам ему нравились маленькие знаки внимания. Он сел в кресло, выпил шоколад, попытался доесть печенье, но не смог. Откатил столик и лег в кровать. Хотел почитать документы, но понял, что слишком устал. Выключил свет, закрыл глаза, надеясь уснуть.
Но сквозь закрытые окна и задернутые шторы до него долетал шум с улиц, где журналисты всего мира несли круглосуточную вахту. Рядом с Белым домом припарковались несколько десятков автобусов различных телекомпаний, набитых коммуникационным оборудованием и репортерами. И на охрану Белого дома прислали дополнительный батальон морской пехоты.
Предчувствие беды охватило Френсиса Кеннеди. Такое случалось с ним только раз в жизни. Он думал о своей дочери, Терезе. Она спала в самолете, окруженная убийцами. И дело тут не в невезении. Судьба не раз подавала ему знаки. Двух его дядьев убили, когда он был маленьким мальчиком. А три года тому назад его жена Кэтрин умерла от рака.
Первое поражение в жизни Френсис Кеннеди потерпел за шесть месяцев до того, как Демократическая партия объявила его своим официальным кандидатом в президенты Соединенных Штатов. Случилось это, когда Кэтрин обнаружила уплотнение в груди. После того как ей поставили диагноз: рак молочной железы, Кеннеди предложил уйти из политики, но Кэтрин ему запретила, заявив, что она хочет жить в Белом доме. У нее все будет хорошо, твердо сказала она ему, и он поверил. Поначалу их тревожила потеря груди, и Кеннеди консультировался со многими специалистами, которые удаляли только опухоль. Но один из лучших врачей Соединенных Штатов, изучив результаты обследований, порекомендовал убрать грудь. Его слова Френсис Кеннеди запомнил на всю жизнь: «Это очень агрессивная разновидность рака».
В июле, когда проходил съезд партии, она как раз закончила курс химиотерапии, и врачи отправили ее домой. Ее самочувствие заметно улучшилось. Она начала набирать вес, скелет потихоньку обрастал мясом.
Она много отдыхала, не могла выходить из дома, но всегда поднималась с кровати, чтобы встретить его, когда он возвращался домой. Тереза продолжила учебу, Френсис — предвыборную кампанию. Но каждые несколько дней он прилетал домой, чтобы побыть с женой. С каждым разом она выглядела все лучше, у нее прибавлялось сил, никогда раньше они так сильно не любили друг друга. Он привозил ей подарки, она вязала ему шарфы и перчатки.
Однажды Кэтрин отпустила сиделок и слуг, чтобы провести вечер наедине с мужем, насладиться простым ужином, который она приготовила. Френсис даже подумал, что она полностью выздоровела. То был счастливейший момент его жизни. Наутро они прогулялись по зеленым холмам, он нежно обнимал жену за талию. Ее всегда волновало, как она выглядит, хорошо ли сидят на ней новые платья, купальники, не появился ли у нее второй подбородок. Но сейчас она старалась набрать вес. По возвращении он приготовил завтрак, и она поела с отменным аппетитом.
Ее ремиссия словно добавила Кеннеди энергии. Избирательная кампания шла по нарастающей. Он сметал с пути все препятствия, чувствуя, что теперь его уже не остановить. Он не только находил оптимальные решения, но и с блеском претворял их в жизнь.
Но при очередном возвращении домой его ждал удар. Кэтрин внезапно стало плохо, и ее увезли в больницу. Все его усилия пошли прахом.
Кэтрин он полагал идеальной женой. Дома она умела создать удивительную атмосферу уюта, и он ни разу не слышал, чтобы она сказала о ком-либо недоброе слово. Она прощала другим ошибки, ни на кого не держала зла, со всеми умела находить общий язык.
Разумеется, у нее были слабости: она обожала красивые платья и не была чужда тщеславия. Но относилась к этому с иронией. Кэтрин отличало остроумие, но она никогда никого не оскорбляла и не знала, что такое депрессия. Она получила хорошее образование и до замужества работала в газете, но этим ее достоинства не ограничивались. Для любителя она прекрасно играла на рояле и вполне сносно рисовала. Она уделяла много внимания воспитанию дочери, и они любили друг друга. Она понимала мужа и не испытывала ревности к его достижениям. Короче, она относилась к тем редким представителям человечества, которые полностью довольны своей жизнью.
А потом пришел день, когда в коридоре больницы врач жестко и откровенно сказал Френсису Кеннеди, что его жена обречена. Врач все объяснил: в костях Кэтрин Кеннеди появились пустоты, которые в самое ближайшее время приведут к множественным переломам. И в мозгу найдены опухоли, пока еще очень маленькие, но с неизбежной тенденцией к росту. А на все это накладывалась общая интоксикация организма.
Френсис Кеннеди не смог поделиться этой страшной вестью с женой. Прежде всего потому, что не мог заставить себя поверить в это. Он задействовал все ресурсы, обратился ко всем самым влиятельным друзьям, даже проконсультировался с Оракулом. Надежду сулило только одно. Во многих медицинских центрах США велась проверка новых и опасных лекарств, испытывались новые методы лечения. Конечно же, добровольцами, или подопытными кроликами, выступали обреченные на смерть люди. Но их было так много, что в каждой из программ участвовало по сто человек.
И Френсис совершил поступок, который в иной ситуации сам же оценил бы как аморальный. Он употребил свое влияние на то, чтобы добиться участия жены в этих научно-исследовательских программах, в надежде, что новые средства борьбы с раком сохранят ей жизнь. Он своего добился. И вновь обрел надежду. Некоторые люди выходили из этих центров на своих ногах. Почему не его жена? Почему он не мог спасти ее? Всю свою жизнь он шел от успеха к успеху, он чувствовал, что победит и на этот раз.
И борьба началась. Поначалу его жена отправилась в Хьюстон. Используемый там метод лечения лишил ее последних сил, и она уже не могла вставать с кровати. Но заставила его продолжить предвыборную кампанию. Он улетал из Хьюстона в Лос-Анджелес, произносил речи, пожимал руки, уверенный в себе, остроумный, радостный. А вечером возвращался в Хьюстон, чтобы провести несколько часов у постели жены. Потом летел в очередной город, и все повторялось вновь.