Тройка не смог удержаться от комментария:
— Отстранив Кеннеди от должности, вы, безусловно, создадите прецедент. Двумя третями голосов Конгресс может объявить импичмент президенту. Во всяком случае, теоретически. — С чувством глубокого удовлетворения он отметил, что привлек-таки внимание Элизабет Стоун к своей скромной персоне. — Мы превратимся в еще одну банановую республику, только стоящую на голове: диктатором у нас будет законодательное собрание.
— Это абсолютно неверный посыл, — мгновенно отреагировал сенатор Ламбертино. — Законодательное собрание избирается народом, прямым голосованием, оно по определению не может ничего диктовать.
«Как же, — пренебрежительно подумал Тройка, — не может. Что скажет Сократовский клуб, то вы и сделаете, наплевав на избирателей». И тут же понял, почему рассердился сенатор. Он полагал себя достойным кандидатом в президенты, и, конечно же, ему не нравилось, когда кто-то говорил о том, что Конгресс, исключительно по собственной воле, может избавиться от любого президента.
— Давайте закругляться, — предложил Джинц. — У нас чертовски много работы. Это будет еще один шаг к истинной демократии.
Тройка никак не мог привыкнуть к обескураживающей прямоте первых законодателей страны, таких, как лидер сенатского большинства и спикер Палаты представителей, к той искренности, с которой они подменяли личным интересом государственную целесообразность. По выражению лица Элизабет Стоун он понял, что она думает о том же. К ней определенно надо подкатиться, решил он. А потому надо развить достигнутый успех.
— Но ведь президент может заявить, что Конгресс вмешивается в дела исполнительной власти, и на основании этого не подчиниться его решению. А если он выступит по телевидению до того, как Конгресс соберется на свое заседание? И не сочтут ли избиратели, что Кеннеди в полном порядке, раз руководство его аппарата отказывается подписывать декларацию? Это чревато крупными неприятностями. Особенно если после импичмента Кеннеди заложников убьют. Для Конгресса последствия будут катастрофическими.
Но его анализ не произвел ни малейшего впечатления ни на сенатора, ни на конгрессмена. Джинц похлопал его по плечу:
— Сол, все схвачено, будь уверен. Лучше следи за тем, чтобы в бумагах был полный порядок.
В этот момент зазвонил телефон, и Элизабет Стоун сняла трубку. Послушала, потом повернулась к Ламбертино:
— Сенатор, это вице-президент.
Прежде чем принять решение, вице-президент Элен Дюпрей отправилась на ежедневную пробежку.
Первая женщина, ставшая вице-президентом Соединенных Штатов, она в свои пятьдесят пять лет могла похвастаться не только умом, но и красотой, возможно, потому, что еще в двадцать с небольшим, беременной женой и помощником окружного прокурора, перешла на правильное питание. А бегать она начала совсем молодой, до замужества. Один из первых любовников пристрастил ее к ежедневным пятимильным пробежкам, и отнюдь не трусцой. Он цитировал латинское изречение: «Mens sana in corpore sano» — и тут же переводил его для нее: «В здоровом теле здоровый дух». Вскоре она дала ему отставку по двум причинам. Во-первых, он унижал ее переводом, во-вторых, слишком буквально принимал эту знаменитую фразу: слишком здоровое тело зачастую подминало под себя не менее здоровый разум.
Но расставание с любовником не изменило ее воззрений на образ жизни, особенно на полезное для здоровья питание, которое выводило из организма все лишнее, снабжало его достаточным запасом энергии да еще позволяло сохранить великолепную фигуру. Ее политические оппоненты утверждали, что у нее напрочь отсутствуют вкусовые сосочки, но это, конечно, не соответствовало действительности. Она могла насладиться вкусом розового персика, сочной груши, хрустящей на зубах морковки, а втайне иной раз даже уговаривала коробочку шоколадных пирожных.
Здоровой пищей она увлеклась случайно. В далеком прошлом, став окружным прокурором, она засудила автора книги, который пропагандировал свою диету, поскольку за его обещаниями ничего не стояло, а рекомендации могли причинить немалый вред. При подготовке к процессу она досконально изучила предмет, прочитала кучу литературы о правильном питании, исходя из принципа, что выявить ложь можно, лишь познав правду. Она добилась обвинительного приговора, на автора наложили огромный штраф, а она с тех пор очень внимательно следила за своим рационом.
Став вице-президентом Соединенных Штатов, Элен Дюпрей не изменила своим привычкам. Не переедала, отдавая предпочтение лишь полезным продуктам, и пробегала как минимум пять миль в день, по уик-эндам даже десять. Вот и в едва ли не самый важный в ее жизни день, когда на столе в ожидании ее подписи лежала декларация об импичменте президента, она решила пробежаться, чтобы прочистить мозги.
Эти пробежки стали еще одной нагрузкой для агентов Секретной службы, обеспечивающих ее безопасность. Поначалу начальник охраны думал, что никаких проблем не возникнет. Все-таки у него служили крепкие, здоровые парни. Но вице-президент Элен Дюпрей не просто бегала по лесам, но и оставляла охранников далеко позади, особенно в дни десятимильных пробежек. Начальник охраны удивлялся, что женщина в возрасте пятидесяти пяти лет может бегать так быстро. И на такие дальние расстояния.
Вице-президент не хотела, чтобы ее беспокоили во время бега. Бег, в конце концов, являл собой лучшую часть ее жизни. Он полностью заменил собой «удовольствия», то есть наслаждение едой, спиртным, сексом. Тепло и нежность ушли из ее жизни со смертью мужа шесть лет тому назад.
Она удлинила свои пробежки и выкинула из головы мысли о новом замужестве. Она слишком высоко поднялась по политической лестнице, чтобы соединить свою жизнь с мужчиной, который мог оказаться миной замедленного действия. Ее взрыв, естественно, в самый неподходящий момент, мог утянуть на дно и Элен. Две дочери и активная общественная жизнь достаточно плотно занимали ее время, и любовников ей заменяли друзья, как мужчины, так и женщины.
Она завоевала поддержку феминистских групп не обычной политической болтологией, а здравостью рассуждений и твердостью позиции. Она безжалостно атаковала противников абортов и в дебатах разносила в пух и прах тех мужчин-шовинистов, которые без всякого риска для собственного организма пытались в законодательном порядке определить, что могли делать женщины со своими телами. В этой борьбе она одерживала только победы и, как следствие, продолжала подниматься по политической лестнице.
Исходя из собственного опыта, она отрицала миф о схожести мужчины и женщины. Наоборот, всячески подчеркивала различия полов. Различия играли первостепенную роль, как различия в музыке, как различия в богах. И они имели место быть! Проведя годы в должности окружного прокурора, она уяснила для себя, что в наиболее важных аспектах жизни женщины на голову выше мужчин. Статистика только подтверждала ее выводы. Мужчины совершали больше убийств, чаще грабили банки, давали ложные показания, предавали друзей и любимых. На выборных должностях мужчин отличала продажность, в религии — жестокость, в любви — эгоизм, в любой сфере человеческой жизни, обретя власть, они не знали жалости к сопернику. Именно мужчины могли уничтожить планету, развязав очередную мировую войну, потому что смерти они боялись гораздо сильнее, чем женщины. За исключением вышесказанного других претензий к мужчинам у Элен Дюпрей не было.
В ту среду она остановила лимузин в парке на окраине Вашингтона и начала пробежку, убегая от судьбоносного документа, оставшегося на ее столе. Вице-президента сопровождали агенты Секретной службы: один — впереди, один — сзади, двое — по флангам. Держались они шагах в двадцати. Одно время ей нравилось вышибать из них пот. В конце концов, она была в кроссовках и спортивном костюме, а они — в туфлях, при пиджаках, увешанные оружием, патронами, средствами связи. И им таки пришлось попотеть, пока начальник охраны, теряя терпение, не рекрутировал чемпионов по бегу из маленьких колледжей, тем самым приведя Элен в чувство.
Чем выше она поднималась по политической лестнице, тем раньше ей приходилось бегать. И больше всего ей нравились пробежки с одной из дочерей. Публика обожала такие снимки, публикуемые в газетах и журналах. А для политиков, как известно, лишней рекламы не бывает.
Вице-президенту Элен Дюпрей пришлось преодолеть много преград, чтобы занять столь высокий пост. Первое, очевидное, заключалось в том, что она — женщина; второе, уже не столь очевидное, — красивая женщина. Красота зачастую вызывала враждебность у обоих полов. Она преодолевала эту враждебность умом, скромностью, врожденными высокими моральными принципами. Не обходилось и без хитрости. Так уж вышло, что американские избиратели отдавали предпочтение симпатичным мужчинам и уродливым женщинам. Вот Элен Дюпрей и трансформировала очарование соблазнительницы в строгую красоту Жанны д’ Арк. Светло-золотистые волосы стригла очень коротко, сохраняла стройность фигуры, грудь маскировала сшитыми на заказ костюмами. Из драгоценностей позволяла себе лишь нитку жемчуга да золотое обручальное колечко. Атрибутами женственности для нее были шарфик, веселенькая блузка, иногда перчатки. Она излучала суровость, пока не начинала улыбаться или смеяться. Вот тут поток сексуальности словно прорывал дамбу. Но ее женственность никогда не переходила в кокетливость, а в ее силе не просматривалось ни грана мужеподобности. Короче, она могла служить моделью для первой женщины-президента Соединенных Штатов. Да и ее саму от этого поста отделял лишь один росчерк пера.
Пробежка подходила к концу. Она выбежала из леса на дорогу, где ее ждал другой автомобиль. Охрана также расселась по машинам, и они покатили в особняк вице-президента. Приняв душ, она надела «рабочий» костюм, строгую юбку и жакет, и поехала в свой кабинет, к ждущей ее декларации.
Как странно устроена жизнь, думала она. С давних пор она стремилась не ограничиваться чем-то одним. Занималась юриспруденцией и рожала детей, делала политическую карьеру и наслаждалась семейным счастьем. Стала партнером в крупной юридической фирме, потом ее избрали в Палату представителей, в Сенат, но при этом она оставалась верной женой и заботливой матерью. И куда привел выбранный ею путь? В те же домохозяйки. Лучшей характеристики для поста вице-президента Соединенных Штатов она подобрать не могла.