Дремы у Оракула как не бывало.
— Все это значения не имеет. Задницу надо прикрывать тебе. Если Кеннеди не переизберут, ты можешь провести в тюрьме долгие годы. Даже если переизберут, тебе будет грозить опасность.
— Кеннеди выборы выиграет, — уверенно ответил Кли. — А потом все будет в порядке. — Он запнулся. — Я его хорошо знаю.
— Ты знаешь прежнего Кеннеди, — уточнил Оракул и тут же словно потерял интерес к теме. — Как насчет вечеринки по случаю моего дня рождения? Мне сто лет, а всем на это наплевать.
Кристиан рассмеялся:
— Мне — нет. Не волнуйся. После выборов устроим тебе прием в Розовом саду Белого дома. Отметим твой день рождения по-королевски.
Оракул улыбнулся, но тут же лицо его стало серьезным.
— И твой Френсис Кеннеди будет королем. Ты понимаешь, не так ли, если изберут и его, и подобранный им Конгресс, он станет диктатором?
— Это маловероятно, — покачал головой Кристиан Кли. — В нашей стране никогда не было диктатора. У нас есть предохранительные механизмы… Иногда мне кажется, что их слишком много.
— Наша страна молода. Нам предстоит еще много чего испытать. А дьявол умеет маскироваться, как никто.
Они помолчали, потом Кристиан поднялся. При расставании они лишь касались ладонями: хрупкие косточки Оракула крепкого рукопожатия не выдерживали.
— Будь осторожен, — предупредил Оракул своего крестника. — Когда человек стремится к абсолютной власти, он обычно избавляется от своих ближайших сподвижников, тех, кто знает его секреты.
Глава 22
Федеральный судья освободил Генри Тиббота и Адама Гризза.
Прокуратура не стала спорить с тем, что арест был проведен незаконно. Прокуратура не стала спорить с тем, что ордеров на арест не было. Адвокаты Гризза и Тиббота нашли все возможные юридические зацепки.
Америка кипела от ярости. Люди винили администрацию Кеннеди, проклинали судебную систему. Толпы, собиравшиеся на улицах и площадях крупнейших городов, требовали смерти Гризза и Тиббота. Формировались группы добровольцев, чтобы исполнить приговор народа.
Гризз и Тиббот улетели в Южную Америку и растворились в джунглях. Богатые родители позаботились о том, чтобы найти им надежное убежище.
За два месяца до выборов опросы общественного мнения показывали, что Френсису Кеннеди не удается провести в Конгресс достаточное количество своих сторонников.
Возникли новые проблемы: скандал, связанный с любовницей Юджина Дэззи, постоянно муссирующиеся в прессе обвинения генерального прокурора в том, что он мог, но не предотвратил атомный взрыв, скандал, связанный с использованием Кейну и Кли фондов военного советника на содержание Секретной службы.
А возможно, Френсис Кеннеди просто перегнул палку. Америка не принимала его варианта социализма. Избиратели еще не хотели отправить на слом корпоративную систему, господствующую в Соединенных Штатах. Американцы не хотели быть равными, они хотели стать богатыми. Практически во всех штатах проводилась лотерея, в которой победители получали миллионы. И числом покупатели билетов значительно превосходили голосующих избирателей.
Конгрессмены и сенаторы, борющиеся за переизбрание, обладали немалыми преимуществами в сравнении с теми, кто хотел занять их кресла. Жалованье их сотрудникам выплачивало государство. Немалые суммы перечисляли в их избирательный фонд корпорации, и эти деньги они щедро тратили на рекламу. Многие из них появлялись в политических телепрограммах, давали интервью газетам, не тратя на это ни цента, но увеличивая число своих сторонников.
С расчетливостью отравителя эпохи Возрождения Лоренс Салентайн организовал блестящую антипрезидентскую кампанию и по праву стал лидером Сократовского клуба.
Президент Кеннеди внимательно прочитал докладную записку своего аппарата с невеселым выводом: поддерживаемые им кандидаты скорее всего останутся за бортом Конгресса. Мысль о том, что его вновь свяжут по рукам и ногам, просто бесила. Дикая ярость рвалась изнутри, застилая разум. Стыдясь того, что дал волю чувствам, Кеннеди придвинул к себе помеченные грифом «Особой важности» предложения Кристиана Кли.
Он обратил внимание, что Кристиан направил документ непосредственно президенту, минуя руководителя аппарата. И одобрил решение генерального прокурора. Потому что как собранная им информация, так и план ответных действий не предназначались для слабонервных.
От меня требуют пожертвовать моральными принципами, подумал Кеннеди, а потом недрогнувшей рукой, зная, на что идет, наложил одобряющую резолюцию на документах, присланных Кли.
Третьего сентября Кристиан, предварительно проинструктировав начальника охраны вице-президента Элен Дюпрей, вошел в ее приемную и сказал секретарю, что хочет поговорить с вице-президентом по важному делу.
Элен Дюпрей немало удивилась его приходу: по протоколу он не мог заходить к ней, заранее не договорившись о встрече. На мгновение Кли даже испугался, что она его не примет, но Элен, естественно, поняла, что только крайняя необходимость могла заставить Кристиана Кли нарушить формальности. Ее охватило предчувствие беды. Но что еще могло случиться после ужасов последних месяцев?
Кли сразу почувствовал ее тревогу.
— Волноваться не о чем, — сразу успокоил он Элен. — Просто у нас серьезная проблема, связанная с безопасностью президента. Нам пришлось взять под усиленную охрану и твой офис. Я бы хотел, чтобы ты не отвечала на телефонные звонки, а связь с внешним миром поддерживала через секретарей и помощников. Я лично проведу рядом с тобой весь день.
Дюпрей сразу поняла, что к ней власть не перейдет ни при каких обстоятельствах. Собственно, именно этим и объяснялось присутствие Кли в ее кабинете.
— Если возникли проблемы с безопасностью президента, почему ты здесь? — И не дожидаясь ответа, добавила: — Я хочу получить подтверждение непосредственно у президента.
— Сегодня президент должен появиться на политическом ленче в Нью-Йорке.
— Я знаю.
Кли взглянул на часы:
— Он позвонит тебе ровно через тридцать минут.
Когда раздался звонок, Кли всмотрелся в лицо Элен Дюпрей. Изумления на нем не отразилось. Она задала только два вопроса. Это хорошо, подумал Кли, она никакого фортеля не выкинет, о ней можно не беспокоиться. А потом она просто восхитила его. Такой напористости и силы воли он от нее не ожидал: вице-президентов в общении с боссом, наоборот, отличала робость. Элен Дюпрей спросила Кеннеди, может ли она переговорить с Юджином Дэззи, руководителем его аппарата. А когда Дэззи взял трубку, спросила о каком-то мероприятии, намеченном на следующую неделю. И положила трубку. Она проверяла, говорила ли она с Кеннеди, несмотря на то что узнала голос. На ее вопрос правильно мог ответить только Дэззи. Тем самым она удостоверилась, что звонил ей именно Кеннеди, а не какой-то человек, выдававший себя за президента.
С Кли она заговорила ледяным голосом. Должно быть, поняла, что не все чисто, подумал он.
— Президент уведомил меня, что ты будешь использовать мой офис как командный пункт, а мне следует выполнять твои инструкции. Я нахожу, что это крайне необычная ситуация. Может, ты соблаговолишь объяснить, что к чему?
— Извини, что все так вышло. — Кли виновато улыбнулся. — Если мне принесут чашечку кофе, я введу тебя в курс дела. Ты получишь ту же информацию, что и президент. — Он не счел нужным упомянуть, что сам он знал о происходящем несколько больше президента.
Элен Дюпрей пристально всматривалась в него. Кли знал, что она ему не доверяет. Но женщины не понимали, что есть власть, не понимали эффективности насилия. И он призвал на помощь все внутренние резервы, чтобы убедить ее в своей искренности. И час спустя, когда он замолчал, она, похоже, приняла его сторону. Чертовски красивая женщина и такая умная, подумал Кли. Жаль, что ей уже никогда не стать президентом Соединенных Штатов Америки.
В этот по-летнему жаркий день президент Кеннеди собирался выступить на политическом ленче в Центре конгрессов нью-йоркского отеля «Шератон», подкатив к нему по Пятой авеню в сопровождении почетного эскорта мотоциклистов. Предполагалось, что после ленча он произнесет еще одну речь, около того места, где взорвалась атомная бомба. Об этом событии сообщили тремя месяцами раньше, а потом неоднократно повторяли и в газетах, и по телевидению. Таких ситуаций Кристиан Кли всегда старался избегать, потому что резко возрастала угроза безопасности президента. Во-первых, среди зевак могли оказаться психически больные люди, которым высшие силы наказали убить Кеннеди, во-вторых, Кли не доверял и полиции. Продажность нью-йоркских копов стала притчей во языцех, и кто знал, на кого они направят свое оружие.
Так что Кли принял необходимые меры предосторожности. Только его заместители в Секретной службе знали подробности операции и число агентов, задействованных в охране президента во время его редких появлений на публике.
Авангард Секретной службы прибывал на место задолго до появления президента. Эти команды осуществляли постоянное патрулирование обширной территории, по которой предстояло следовать президентскому кортежу. За два дня до визита прибывала еще тысяча человек, которой предстояло влиться в толпу зевак. Эти люди выстраивались вдоль бордюров и приветствовали президента с тем же энтузиазмом, что и остальные, но на самом деле формировали «линию Мажино», отсекающую зевак от главы государства. Еще пятьсот человек находились на крышах, не сводя глаз с окон, выходящих на улицы, по которым следовал кортеж. Эти люди были хорошо вооружены. Кроме внешнего периметра обороны, имелся и внутренний: телохранители президента. Числом около сотни. И разумеется, агенты Секретной службы находились среди аккредитованных фотокорреспондентов и телеоператоров.
В колоде Кристиана Кли имелись и другие козыри. За почти четыре года президентства Кеннеди предпринималось пять попыток покушения. Ни в одном случае убийце не удалось приблизиться к президенту. Все они оказались психически нездоровыми людьми, но это не спасло их от заключения в самых мрачных федеральных тюрьмах. И Кли предпринял меры к тому, чтобы они снова попали за решетку, если их вдруг выпустят на свободу. Разумеется, не представлялось возможным пересажать всех лунатиков, которые угрожали убить президента Соединенных Штат