ов в письмах, телефонных звонках, уличных криках, но Кристиан Кли старался сильно осложнить им жизнь, чтобы они занимались собственными проблемами и напрочь забыли о реализации своих угроз. Под контроль брались их почтовая корреспонденция, телефон, компьютер, за ними следили двадцать четыре часа в сутки. Они не могли плюнуть на тротуар, не нарвавшись на неприятности.
Все эти меры предосторожности действовали и третьего сентября, когда президент Френсис Завьер Кеннеди выступал на политическом ленче в Центре конгрессов нью-йоркского отеля «Шератон». Сотни агентов Секретной службы рассеялись среди зрителей, а после прибытия президента все двери, ведущие в центр, были перекрыты.
В тот же день, третьего сентября, Энни прохаживалась по магазинам Пятой авеню. За три недели, проведенные в Соединенных Штатах, она полностью завершила подготовку к операции. Позвонила кому следует, встретила две группы киллеров, которые в положенный срок прибыли в Америку по документам матросов танкеров Берта Одика. В полном составе обе группы благополучно добрались до конспиративных квартир, где их ждали оружие и необходимая экипировка, доставленная заранее людьми, не принимавшими участия в основном этапе операции.
Энни понятия не имела о том, что все ее телефонные звонки перехватываются ФБР, каждый ее шаг держится под контролем. Точно так же ложились на стол Кристиана Кли и распечатки разговоров киллеров, когда те звонили с уличных телефонов-автоматов.
Но она никому не призналась, что решила стать живой миной.
«Странно все это, — думала Энни. — Жить мне осталось четыре часа, а я хожу по магазинам».
Сол Тройка и Элизабет Стоун хорошо потрудились в то утро, собирая воедино отрывочные сведения, которые послужили бы доказательством того, что Кристиан Кли мог знать о готовящемся взрыве атомной бомбы, но не использовал все имеющиеся у него возможности для его предотвращения.
Дом Элизабет Стоун находился всего в десяти минутах езды от Капитолийского холма. Поэтому, прервавшись на ленч, они решили провести часок-другой в постели.
В объятиях друг друга они разом забывали о напряженном ритме, в котором им приходилось работать. Час спустя Элизабет встала, чтобы принять душ, а Сол, голый, прошел в гостиную и включил телевизор. Несколько секунд в изумлении таращился на экран, а потом бросился в ванную и вытащил Элизабет из-под душа и, голую, мокрую, увлек за собой в гостиную.
Она смотрела на экран, а по щекам катились слезы. Сол обнял ее.
— Взгляни на происходящее с другой стороны. Наши проблемы разрешились.
Выступление третьего сентября в Нью-Йорке считалось одним из главных этапов предвыборной кампании Френсиса Кеннеди. И он рассчитывал, что оно окажет на избирателей сильный психологический эффект.
За ленчем в Центре конгрессов отеля «Шератон» на Сорок восьмой улице президенту предстояло обратиться к самым важным и влиятельным лицам города. Целью ленча являлся сбор дополнительных средств на перестройку центральной части Манхэттена, уничтоженной взрывом атомной бомбы. Архитектор без всякого гонорара создал проект мемориального комплекса. Оставшуюся часть зоны разрушений предполагалось отвести под парк и маленькое озерцо. Городу оставалось только выкупить землю и отдать ее под строительство мемориала.
После ленча кортеж Кеннеди отправлялся на Таймс-сквер, чтобы заложить первый символический камень мемориального комплекса.
Как один из спонсоров ленча, Луи Инч сидел за центральным столом рядом с президентом Кеннеди и полагал, что вместе с ним спустится к ожидающему лимузину и, таким образом, попадет в телевизионные выпуски новостей, а может, и на первые полосы некоторых газет. Но, к его изумлению, агенты Секретной службы блокировали его, и президент покинул зал, где проходил ленч, в гордом одиночестве.
На улице собралась громадная толпа. Агенты Секретной службы очистили пятачок радиусом в сотню футов вокруг президентского лимузина. Окружили пятачок плотной стеной. Вне его пределов толпа контролировалась полицией. За агентами теснились фоторепортеры и телеоператоры. Они подались вперед, как только из отеля вышли первые телохранители президента. Но в отличие от заведенных порядков им пришлось ждать еще пятнадцать минут.
Наконец президент вышел из отеля в окружении шкафоподобных телохранителей, быстрым шагом направился к лимузину. И в этот момент улица словно взорвалась.
Шесть человек, пробивая дорогу пулями, прорвали полицейский заслон и устремились к президентскому лимузину. Мгновением позже вторая группа, тоже из шести человек, автоматным огнем смела со своего пути пятьдесят агентов Секретной службы, непосредственно охранявших пятачок у лимузина, и бросилась в образовавшуюся брешь.
Но в то же самое мгновение невесть откуда взялись восемь автомобилей, из которых в полном боевом вооружении и в пуленепробиваемых жилетах высыпались новые агенты Секретной службы. Они вели огонь короткими очередями, на поражение. Не прошло и тридцати секунд, как все двенадцать киллеров, мертвые, лежали на асфальте.
А президентский лимузин уже отвалил от тротуара, сопровождаемый другими автомобилями Секретной службы.
И в этот момент Энни невероятным усилием воли вытолкнула себя на мостовую перед президентским лимузином, с двумя пакетами из «Блуминдейла»[23], наполненными взрывчатым гелем. Эти две мощные бомбы Энни и взорвала, когда лимузин, пытаясь избежать столкновения, все-таки задел ее. Лимузин подняло в воздух и отбросило на десять футов. Он ударился о землю, охваченный пламенем. Всех, кто находился внутри, взрывом разнесло на мелкие кусочки. От Энни не осталось абсолютно ничего, за исключением нескольких клочков ярко раскрашенных пакетов.
Одному телеоператору хватило ума дать полную панораму. При взрыве тысячи людей повалились на землю и остались лежать, словно вымаливая милосердие у безжалостного бога. Кровь лилась рекой: десятки людей пострадали как от пуль террористов, так и от взрыва бомб. Потом у многих врачи зафиксировали сотрясение мозга. Когда эти люди вставали, их качало из стороны в сторону. Камера выплеснула все это на телеэкраны. Страна впала в ступор.
В кабинете вице-президента Дюпрей Кристиан Кли вскочил со стула:
— Все-таки они посмели!
— Кто этот бедолага, который занял место президента? — резко спросила Элен Дюпрей, не отрывая глаз от экрана.
— Один из агентов Секретной службы, — ответил Кристиан Кли. — Они просто не могли подобраться так близко.
Дюпрей повернулась к Кли. Такой разъяренной он ее еще никогда не видел.
— Так почему ты не отменил все мероприятие? — кричала она. — Почему не предотвратил еще одну трагедию? Люди умерли, потому что вышли на улицу, чтобы поприветствовать своего президента. Погибли охранники. Обещаю тебе, твои действия будут по достоинству оценены и президентом, и соответствующими комиссиями Конгресса.
— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — отпарировал Кли. — Ты и представить себе не можешь, сколько угроз мы получаем каждый день. Если бы мы реагировали на каждую, президент стал бы заключенным Белого дома.
Пока он говорил, Элен Дюпрей не отрывала глаз от его лица.
— Тогда почему на этот раз ты использовал двойника? Это же крайняя мера. И если ты знал, что угроза серьезна, почему позволил президенту ехать в Нью-Йорк?
— Ты сможешь задать мне эти вопросы, когда станешь президентом, — резко ответил Кли.
— Где сейчас Френсис?
Кли долго смотрел на нее, словно не хотел отвечать.
— Возвращается в Вашингтон. Мы не знаем, что еще задумали террористы, так что в Белом доме ему будет спокойнее. Он в полной безопасности.
— Отлично, теперь я знаю, что он в полной безопасности. — Голос Элен Дюпрей сочился сарказмом. — Я полагаю, остальным членам аппарата тоже известно, что он в полной безопасности. А как насчет американского народа? Когда люди узнают, что он в полной безопасности?
— Дэззи обо всем позаботился. Президент выступит по телевидению с обращением к нации, как только вернется в Белый дом.
— Ждать этого придется довольно долго. Почему сразу не уведомить прессу и не успокоить народ?
— Потому что у нас нет стопроцентной гарантии, что террористы не предпримут еще одной попытки покушения. И возможно, нет ничего плохого в том, что американскому народу придется немного поволноваться.
Вот тут Элен Дюпрей словно озарило. Она поняла, что Кли все спланировал заранее. Ее охватило всесокрушающее презрение к этому человеку, она вспомнила обвинения в том, что он, возможно, мог предотвратить атомный взрыв, но не стал этого делать, и теперь уже нисколько не сомневалась в том, что так оно и было.
Отчаяние накрыло Элен Дюпрей с головой: она осознала, что Кли никогда не пошел бы на такое без согласия президента Френсиса Кеннеди.
Глава 23
Попытка покушения вывела Кеннеди в лидеры всех опросов общественного мнения. В ноябре Френсиса Завьера Кеннеди переизбрали президентом Соединенных Штатов Америки. Он одержал столь сокрушительную победу, что в Палату представителей и в Сенат попали практически все названные им кандидаты. Наконец-то президент полностью контролировал обе палаты Конгресса.
В период, предшествующий инаугурации, от ноября до января, администрация Френсиса Кеннеди разрабатывала новые законопроекты, которые предстояло утвердить новому, настроенному на сотрудничество Конгрессу. Немалую поддержку ему оказывали газеты и телевидение, которые сплели в один гигантский заговор похищение самолета и убийство дочери Кеннеди Джабрилом, атомный взрыв, устроенный Гриззом и Тибботом, и попытку покушения на президента. Журналисты раз за разом предлагали свои все более невероятные версии случившегося. Так что Кеннеди не сходил с первых полос газет.
Когда президент познакомил руководство администрации со своими революционными планами преобразования государственной машины, его ближайшие помощники пришли в ужас. Предстояло создать специальные регулирующие органы, которые наложили бы жесткие ограничения на крупный бизнес. Корпорации предлагалось судить по уголовному, а не гражданскому кодексу. Результатом стали бы обвинительные приговоры в рамках закона РИКО. И в качестве первых кандидатов для расследований Кеннеди указал Инча, Салентайна, Одика и Гринуэлла.