Эти безрадостные умозаключения не ввергли ее в уныние. Памятуя о том, что в средневековых сооружениях часто прокладывали потайные ходы, она вознамерилась дотошно исследовать южную башню, в которой имелось около трех десятков дверей. Запоры на них ее не смутили – в ридикюле она всегда держала универсальный ключ, изготовленный некогда умничкой Алексом. Главная проблема заключалась в том, чтобы отвлечь вездесущую Бетти.
Однажды утром Анита пожаловалась на боль в ступнях и пояснила, что это из-за неудобных башмаков. Бетти сказала, что отправит кого-нибудь из слуг, живущих в соседней башне, в обувную лавку, и тот принесет госпоже пару хорошеньких туфелек, которые будут ей по ноге. Анита заартачилась, заявила, что доверяет только Бетти. Разве может какой-то вахлак выбрать приличные туфли? Бетти замялась – у нее было указание не отлучаться из крепости. Тогда Анита вспылила, разыграла премилую истерику и пригрозила, что пожалуется господину Шандору. Этот довод возымел действие. Бетти согласилась сама сходить в лавку, предупредив, однако, что запрет Аниту в башне. Анита не возражала. Чтобы подчеркнуть важность предстоящей миссии, порученной Бетти, она скрупулезно растолковала, какого цвета, фасона и размера требуются туфли. Заставила Бетти повторить это пять раз, после чего отпустила с миром.
Оставшись в вожделенном одиночестве, незамедлительно принялась действовать. Осмотр башни она начала с самого нижнего этажа, резонно полагая, что если удастся проникнуть в одну из комнат, то окна будут расположены не слишком высоко над землей. Возможно даже, удастся выпрыгнуть, ничего себе не повредив.
Универсальный ключ не подвел. Первая же дверь отворилась без труда. Анита вошла в пропахшую мышами каморку и испытала разочарование. Каморка была завалена старой, изъеденной грызунами мебелью, но что обиднее всего – окно в ней оказалось зарешеченным. То же самое обнаружилось и за второй дверью, и за третьей, и за четвертой… Анита переходила с этажа на этаж, заглядывала в помещения, и настроение ее портилось с каждой минутой. Все комнаты, за исключением ее собственной и чуланчика, отведенного Бетти, были загромождены разным хламом. Видно, в башне было устроено нечто наподобие склада ненужных, отслуживших свой век вещей. Скорее всего, и комната Аниты тоже была частью этого склада, но перед вселением пленницы ее расчистили и прибрали.
Что касается окон, то решетки отсутствовали только в верхних этажах, спуск с которых был сопряжен со смертельным риском. Анита представила, как, перебирая руками, ползет вниз по бесконечной веревке, порыв ветра припечатывает ее к стене, пальцы разжимаются, она летит со страшной быстротой к выложенному каменными плитами подножию… Дофантазировав до этого момента, она поежилась и поскорее цыкнула на разгулявшееся воображение. Пусть кто-нибудь другой разбивается всмятку.
На исследование комнат Анита потратила около часа. Бетти, поди, уже возвращается из лавки, дальше рыскать по башне опасно, да и что толку? Осмотрено уже все… Или нет? Она еще раз прошлась по лестнице, теперь уже сверху вниз, проверяя, не забыла ли запереть какую-либо из дверей. Вошла в самую первую комнату, расположенную рядом со входом в башню. Оконные стекла в ней были выбиты, торчали лишь тусклые осколки, похожие на искрошившиеся стариковские зубы. Полукруглый проем дышал свежим воздухом, манил свободой. Анита ухватилась обеими руками за прутья решетки, подергала – вдруг какой-нибудь прут обветшал и вывалится? Увы – решетка держалась прочно. Анита рванула ее изо всех сил, одна рука соскользнула и больно ударилась о нагромождение мебели, возвышавшееся посреди комнаты. Шаткая пирамида покачнулась, и Анита едва успела увернуться от посыпавшихся сверху стульев, столиков и прочей старорежимной рухляди.
Древесная пыль разом набилась в нос и рот. Анита расчихалась, закашлялась и, проклиная себя за неосторожность, собиралась уже выскочить из комнаты, как вдруг заметила в полу небольшой квадратный люк. Раньше он не был виден, поскольку его прикрывал мебельный Монблан. Анита растолкала покалеченную мебель по углам и склонилась над люком. Он, несомненно, вел в подвал и тоже был заперт. В груди шевельнулось волнение вкупе с радостным предчувствием. Не это ли ее путь к спасению?
Замок на люке был внушительных габаритов, навесной – из тех, что в России называют амбарными. Анита, недолго думая, вставила в него свой ключ, попробовала повернуть, но замок не поддался – по всему было видно, что его не отпирали уже много лет, если не веков. Ржавчина накрепко схватила внутренние детали. Анита выглянула в окно комнаты, откуда открывался вид на дорогу, ведущую в город. По дороге проскакали двое всадников, они только что покинули крепость. Бетти видно не было, из чего Анита заключила, что может рассчитывать еще как минимум минут на пятнадцать. Она взбежала по крутой винтовой лестнице на верх башни, в чуланчике Бетти отыскала склянку с растительным маслом, спустилась с нею вниз и обильно полила вязкой пахучей жидкостью заржавленный замок. Снова попробовала повернуть ключ. На этот раз норовистый механизм дал слабину, ключ с натугой и противным скрипом стал проворачиваться. Еще усилие и…
Анита взвыла от отчаяния. Она держала в руках отломившееся колечко, а остальная часть ключа – трубка вместе с затейливой бородкой – осталась в замочной скважине, так и не выполнив своего предназначения. Анита потерпела полное фиаско: замок оставался запертым, а она лишилась своего уникального инструмента. Ее охватило бешенство, она длинно выругалась по-испански, схватила с пола ножку развалившегося стула и с наслаждением саданула ею по упрямому замку.
Трухлявая ножка рассыпалась в мелкое крошево, однако и с замком произошла удивительная метаморфоза. Истлевшая от старости дужка переломилась, словно сухая тростинка, и выскочила из скоб. Анита от жгучей досады совсем не по-аристократски плюнула под ноги. Знала бы, что все можно сделать так просто, не надсаживалась бы, не портила драгоценный ключ… Но что теперь сетовать? Возможно, через две-три минуты она будет на воле! От этой мысли голова закружилась, как после вместительного бокала хереса. Анита еще раз взглянула в окно и – о, ужас! – углядела на дороге знакомую субтильную фигурку, семенившую вдоль обочины. В руке Бетти несла узелок – надо думать, с купленными для госпожи туфлями.
Анита заметалась по комнате, спотыкаясь о разбросанное старье. Подняться к себе наверх, сделать вид, будто все это время читала слащавый французский роман, которым ее снабдил Шандор, и выжидать потом удобный случай? Но он может и не представиться. Бетти и нынче-то с великой неохотой покинула крепость, во второй раз на эту приманку она не клюнет. Бежать надо немедленно, сейчас же! Думы о близком освобождении будоражили кровь, гнали прочь всякую возможность для отсрочки. Опьяненная ими, Анита сконцентрировалась на одном: проникнуть в подвал, найти из него выход наружу (в том, что такой выход должен существовать, она не сомневалась) и – куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого Приюта Мертвецов. Каким образом она выберется из захваченных повстанцами окрестностей Дебрецена, как сориентируется в незнакомой местности и куда двинется потом – обо всем этом размышлять было недосуг.
Анита отшвырнула в сторону замок с торчавшим из него обломком ключа и взялась за скобы люка. Потянула на себя. Сил не хватало – люк точно примерз к полу. Тогда она схватила подвернувшуюся под руку каминную кочергу, кое-как поддела неподатливую крышку, навалилась на импровизированный рычаг всей своей не такой уж большой массой. Ура! – крышка отделилась, теперь ее можно было откинуть. И вот – перед Анитой предстал черный зев, из которого пахнуло плесенью и крысиным пометом.
Преодолев отвращение, Анита пролезла в люк и нащупала носком ноги каменную ступеньку. Лестница! Она оказалась короткой. Свет, пробивавшийся через открытое отверстие, осветил узкий коридор. Идти по нему можно было лишь пригнувшись. С низкого потолка капала вода, Аните чудился шелест крыльев летучих мышей. Она сделала шагов десять и уперлась в шероховатую стену, сложенную из плоских глыб, отчего та напоминала многослойный блинный пирог. В стене не было ни единого намека на дверь. Наскоро обшарив ее, Анита двинулась по коридору в обратную сторону, осматривая и ощупывая боковые грани тоннеля. Ничего!
Она остановилась под люком в замешательстве и недоумении. Может быть, в этом холодном подземелье некогда хранили провиант для гарнизона, оборонявшего крепость? Но коридор был слишком тесен, походил не на хранилище чего-либо, а скорее на лаз, куда-то ведущий. Такой лаз просто не имел права заканчиваться тупиком! Об обвале не могло быть и речи – следовательно, этот подвал был именно так и задуман его создателями. Для чего?
Поразительно, но в состоянии умственной и душевной сумятицы Анита не теряла счет времени. В голове отчетливо тикал хронометр, извещавший, что до появления Бетти оставалось минут пять, много семь. Анита вернулась к торцевой стене коридора, еще раз тщательно обследовала ее, даже присела на корточки, надеясь увидеть если не дверцу, то, быть может, лазейку. И тут до ее слуха донеслись голоса. Глуховатые, но вполне различимые, они просачивались откуда-то из-за стены. Анита нащупала пальцами выемку – как раз по величине уха. Прижалась виском к стене, стала вслушиваться.
Говорили двое мужчин, голоса были ей не знакомы. Диалог велся по-венгерски, что было более чем естественно в здешних краях. Попав в плен, Анита принялась усердно изучать этот язык, знала, что понадобится. Основной ее учительницей была Бетти, она не получила на сей счет никаких запретов от своего руководства и с охотой давала уроки понятливой «панычке» (так, на малороссийский манер, именовала она госпожу-невольницу). Но за те несколько дней, что длились занятия, Анита, даже с ее лингвистическими способностями, успела выучить лишь полсотни слов и десятка полтора употребительных речевых конструкций. Этого было мало, чтобы понять, о чем переговариваются незнакомцы за стеной. Однако даже то немногое, что удалось уловить и перевести, серьезно насторожило Аниту.