Темнота, как и положено в южных широтах, обвалилась вдруг и по-серьезному. Будто дерзкий хулиган нахлобучил тебе фетровую шляпу по самую переносицу.
Четыре “Toyota Corolla”, приняв пассажиров в разной пропорции, единой колонной выехали с центральной площади Хальба. А вот, миновав границу городка, согласно правилу тараканов, застуканных среди крошек на обеденном столе, разбежались четырьмя путями-дорогам. Гадать в каком из них американец – дело дохлое.
«Японец» гордым Колобком катился по шоссе в полном одиночестве. Желтый свет фар встречных авто, редких по ночной поре, возникал издалека, создавая правдоподобную иллюзию НЛО. Морозов, переместившись на штурманское сиденье, расслабляться и не думал. И ППК-20 давно на коленях держал. Снаряженный, с накрученным вороненным глушителем. Водитель, молодой оперативник из регионального управления MID, в очередной раз переключил свет на дальний:
– Сэр, впереди Arida.
– Готовность номер «раз», – капитан, вытащив из перчаточного ящика яркий картон дипломатического знака, прикрепил на лобовое стекло.
– Полагаете, сработает? – Сириец периферией зрения уловил манипуляции Чупа-Чупса.
– Вряд ли. Тем, кто нас ждет-поджидает, сия бумажка «по барабану». А вот, если кого в темную пользуют – очень может быть. По крайней мере бесшабашную уверенность убавит.
Спустя метров четыреста приморский поселок, с редкой иллюминацией в окнах домов и полным отсутствием освещения центральной улицы, что по совместительству являлась трассой, закончился. Тойота нырнула в ночь, словно в омут. Хоп, и только два световых пятна в стиле slow dance монотонно топчутся на асфальте. Андрей трижды моргнул, привыкая к темноте:
– Это ещё что за свет в конце тоннеля?
– Погранпереход. Хм, странно. Все фонари и прожектора врубили.
– А, обычно?
– Пара фонарей. Лишь при досмотре прожектора включают. – Голос у сирийца слегка сел. – Здесь ЛЭП со стороны Ливана нет. Дизельгенератор только.
– Значится именно тут нас и ждет горячий приём. – Чупа-Чупс поднес к глазам бинокль. – Прям аншлаг. Аж, парочку кадилаковского хлама, безобразники, пригнали. Броневички времен вьетнамской войны. Неужели своим ходом приползли? Чудеса.
“Corolla”, послушно перейдя на черепаший темп, вползла на территорию КПП. С полдюжины солдат в цифровом камуфляже марпатского леса, темно-бордовых беретах и с штатовскими М4 наперевес, выскочили чёртиками из коробки и взяли в полукольцо.
– Ого! Пацаны типа из «Магавир». – Хихикнул капитан, спокойно разглядывая ближнего облома с шевроном на куртке. Нарукавная нашивка прелюбопытная – на красном поле скалится золотистый лев, а за ним торчит средневековый меч, в рукоять которого вцепилась явно мужская кисть. – Хотя возможен вариант пошлейшего плагиата.
– Акция под чужим флагом. – Голос сирийского разведчика волнения не выдавал. Пожалуй, только фраза прозвучала необычно быстро. – Стрелять станут?
– Хотели бы, давно сито сделали. – Морозов увидел верзилу с погонами старшего лейтенанта. Тот приближался аккурат с его стороны, крепко держа на физиономии угрюмую мину. Чупа-Чупс неожиданно широко улыбнулся и светски помахал тому рукой. – Наше вам с кисточкой.
Ливанец, замерев в двух метрах от двери «японца», перекинул «эм четвертый» в левую руку, а освободившейся правой жестом велел опустить стекло.
– Не дергайся и движок заглуши. – Капитан, продолжая улыбаться, тихо сказал водителю на русском, нажав клавишу стеклоподъемника. – Всё идет как надо.
Дождавшись, когда тонированное стекло полностью откроется, ливанский коммандос небрежно козырнул и потребовал на языке Дюма:
– Предъявите документы.
– Конечно, месье офицер. Прошу прощения за мой корявый французский. Я помощник военного атташе Российской Федерации в Сирийской Арабской Республике. – Чупа-Чупс, мотнул головой в сторону сирийца и твердо посмотрел в глаза 1er lieutenant. – Это мой водитель.
– Документы! – насупил брови ливанец, недовольно дернув правым плечом под бронежилетом.
– Да, Бога ради. Вот моя дипломатическая карточка. – Морозов, не оборачиваясь, протянул левую руку сирийцу. – Дай паспорт. Господин первый лейтенант хотят взглянуть.
Заполучив в руки документы, коммандос стал скрупулезно елозить глазами по ним. Был момент, Андрею показалось, что даже понюхал его дипломатическую ксиву. Нет, не показалось. В самом деле поднес к ноздрям и потянул воздух.
– Надеюсь, господин офицер, шрифт достаточно разборчив? – елейным голосом осведомился он, и почти высунулся в окно, закрывая тому обзор. – Хотите, вслух прочитаю?
Спецназовец даже бровью не повел, деланно увлеченный бумагами. Морозов большим пальцем левой руки незаметно перевел рацию, лежащую на полке под «бардачком», на передачу.
– Покинуть автомобиль и открыть багажник! – рявкнул офицер, пряча документы за бронежилет.
– Господин первый лейтенант, напоминаю, я помощник военного атташе и пользуюсь дипломатическим иммунитетом. Как и мое транспортное средство, – отчеканил капитан и, полуобернувшись к сирийцу, буркнул на русском. – Тяни время. Процесс запущен.
– Документы фальшивые, – осклабился ливанец и, ловко перебросив М4 в правую руку, демонстративно снял предохранитель. – В районе замечены контрабандисты. Выходите из машины. Огонь открываем без предупреждения.
– Так бы сразу и сказал, – заворчал Андрей и, раздвинув колени, уронил малютку ППК-20 на резиновый коврик под ногами. – А то аркебузой пугает. Школьницы перед тобой, что ли?
Он открыл дверь наполовину и, кряхтя, вылез наружу. При этом умудрился незаметно нажать кнопки стеклоподъемника и блокировки двери. Сделав вид, что оступился, капитан потерял равновесие и попытался опереться о дверь. Та, известное дело, захлопнулась. Нелепо взмахнув руками, Андрей плюхнулся на пятую точку. Стоявшие полукругом солдаты заржали в голос, а офицер, презрительно ухмыльнувшись, поинтересовался:
– Укачало? Сам поднимешься или помочь?
– Сам, – огрызнулся Чупа-Чупс, встав на четвереньки, и буркнул на русском: – Известное дело – хорошо смеется тот, кто смеется последний.
Сотрудник MID аналогичного номера отмочить не решился. В подобном случае прикинуться напуганным недотепой – высший пилотаж. Кто сомневается, как говориться, флаг в руки.
Не уронив ухмылки с физиономии, первый лейтенант бесцеремонно отодвинул Морозова от двери и потянул ручку на себя. Не открылась. Продублировав действие с тем же эффектом, он зло уставился на русского:
– В чем дело?
– Не получается? – глуповато улыбнулся Андрей, переместившись тому за спину. – Помочь или сам справишься?
– Сам! – Ливанец, коротко замахнувшись, ударил прикладом штурмового карабина по стеклу. То ли резина затыльника оказалась не той системы, то ли стекло было затонировано хитрой пленкой, но даже трещина не случилась.
– Fuck! – взревел офицер и, отшагнув на три метра, вскинул М4.
– Дзеньк, дзеньк, дзеньк, – падали отстрелянные гильзы на асфальт и откатывались неподалеку. Подскочив, спецназовец с маху влепил ботинком по стеклу.
– Круто! – Чупа-Чупс с мальчишеским восхищением в глазах поджал нижнюю губу, внутренне ухмыляясь.
– Рафи! – раздался грозный окрик. Андрей, повернув голову на звук, пробормотал под нос:
– Ага, вот и режиссер сего действа. В крайнем, полномочный представитель. За версту видать, крендель с туманного Альбиона. Эвон рожа лошадиная, хоть и «ряженный» в ливанский камуфляж для антуража.
Первый лейтенант вздрогнул, точно перетянули хлыстом. С десяток коротких команд, и четверо коммандос, отпихнув их с сирийцем в сторону, принялись рыться в автомобиле. Морозов даже не пытался протестовать. Стоял себе под присмотром одного из автоматчиков, да в черное небо, висевшее за сирийским КПП по ту сторону границы, поглядывал. Спецназовцы радостно загалдели, вытащив на свет божий пистолет-пулемет и продемонстрировав на манер простыни невесты после первой брачной ночи. Пусть себе … А, звук, что полз пока некой тенью, креп и приближался. Перехватив его взгляд, и британец беспокойно закрутил головой.
– Кавалерия из-за холмов, знаете ли! – в голос хохотнул сириец, ткнув пальцем в сторону родины. – Чревато обижать дипломатов. Особенно тех, что под погонами!
Глава 2. Далеко я, далеко заброшен …
А где-то минуты через три почудилось, будто небеса вот-вот развернутся. С востока, со стороны Сирии, накатывал тяжёлый гул, заполняя всё пространство. Андрей с нескрываемым злорадством наблюдал, как доселе бравые коммандос даже не приуныли, запаниковали. Ряженый рявкал в том смысле, чего, мол, олухи зае…, вообщем, встали, что Дед Санта-Клаус перед сексапильной Снегурочкой. Это геликоптеры всего лишь, только дохр…, много их. Доходчивое объяснение что-то оптимизма у служивых не добавило. Скорее, наоборот. Пара индивидов громогласно предположила, что если вертушки влупят НУРСами, то на их похоронах можно прилично сэкономить. Накаркал гражданин из туманного Альбиона. В черноте неба завертелась карусель. Две винтокрылые машины встали на круг, в центр которого попало ливанское КПП. Определить визуально, какие вертушки устроили кадриль, было невозможно. Пилоты для полноты впечатления проблесковые огни отключили, а у зрителей в партере наличие ПНВ стремилось к нулю. Капитан, понятное дело, сценарий знал. Два «ночных охотника» давили на нервы, а тем временем парочка Ми-24 из состава сирийских ВВС по ту сторону границы, время не транжиря, высаживала спецназ MID.
Вдруг, на манер чокнутого котяры, мимо пронесся первый лейтенант, держа курс на ближний Cadillac Gage Commando.
– Ты чего удумал, черт педальный? – Морозов, зыркнув по сторонам, прикинул, у кого из ближайших спецназовцев экспроприировать М4, случись на то нужда.
Софиты сирийцев, направленные, считай, в упор, вспыхивали с трехсекундным интервалом. Каждая группа светильников вырывала из тьмы кусок территории ливанского контрольно-пропускного пункта, ослепляя. Андрей, знакомый с таким эффектом, скользнул между двумя бойцами. Те стояли поблизости, отвернувшись от пронзительного света. Держась в тени от основания наблюдательной вышки, рванул к бронетранспортеру. И, вовремя. Включился очередной прожектор, но Чупа-Чупс уже шмыгнул за угол Кадиллака. По звукам внутри, он понял, некто вот-вот покинет Commando. И, судя по голосу, это первый лейтенант.