– Солдаты армии Ливана! – неожиданно загремело в воздухе. Чеканный английский даже перекрыл рев helicopters. И тех, что ходили буквально по головам, и тех, что рассерженными жуками гудели в ночи за сирийским КПП. – Задержание дипломатов Российской Федерации грубейшим образом нарушает международные права и может расцениваться, как терроризм! Немедленно прекратить все перемещения по территории! Оружие положить на землю. На всё про все десять секунд. Не исполнение – открываем огонь на поражение.
– Не угомонился, сучёныш! – Андрей, выглянув из-за угла, обнаружил командира спецназовцев. Тот стоял в трех метрах от БТР на хорошо освещенной площадке, не заботясь о собственной безопасности. Верзила, приняв боевую стойку с гранатометом в руках, выцеливал один из Ми-28Н. Понимая, что не успевает помещать, офицер взвыл. На русском, понятное дело:
– Да, мочканите, гниду, кто-нибудь!
Первый лейтенант замер, поймав цель. И нажал на спуск. Выстрел. Но, куда?! За миг до этого, тело его резко развернулось градусов на сто, а заряд вместо небес врезался в бетонный фундамент наблюдательной вышки.
– Есть Бог на свете! – выдохнул капитан, скорым образом крестясь. – С меня свечка толщиной в … руку. Вернусь на базу, пойду в церковь, ей-ей. Ай, Лях, ай, молодца! Форму не теряет. С ковровской плётки столь ювелирно влепить – это знаете …
Вспыхнули прожектора «Ночных охотников», буквально пригвоздив народ на контрольно-пропускном.
– А, бритт-то хоть и профи, но жить хочет долго и с комфортом, – бубнил он себе под нос, заметив, как визави бочком-бочком пытается затесаться в общую группу. – Красный крест с полумесяцем запропал в одночасье. Горемыка так поломанной куклой и валяется. Десяток минут – и заказывай панихиду для бродяги!
“Toyota” теперь смотрелась весьма предосудительно. Сириец, выруливая между каменными блоками, делающими невозможным сквозной проезд, весело сообщил:
– Для свадебного кортежа машинка вряд ли подойдет. Зато едем своим ходом.
– Жениться собрался? – Морозов, полуразвалившись на заднем сиденье, проводил взглядом ливанских погранцов. Те суетились у шлагбаума.
– Семейный я, товарищ капитан. Трое киндеров.
– Киндеры – это хорошо. – Андрей положил рядом на сиденье ППК-20. Игрушку удалось вернуть, хотя новому владельцу она приглянулось. Пришлось, говоря сегодняшним сленгом, подключить административный ресурс. Он брякнул по рации (слава Богу не раскурочили изверги в приступе служебного рвения) и в «матюгальник» рявкнули, что отжать казенную вещь не получится. Оставшийся за старшего капрал (лейтенанта всё-таки уволокли с глаз долой) лично принес пистолет-пулемет. Раскланиваться в извинениях не стал, да и Бог с ним.
На сирийской сторонушке встречали без помпы. Сухо, по-деловому. «Зеленые фуражки» месье Асада шлагбаум держали открытым, и «японец», набрав некую скорость ещё на нейтральной полосе, вкатился, согласно законам физики. Миновав площадку досмотра и накрутив неслабый слалом среди блоков, автомобиль оказался перед убегающей в ночь дорогой. Справа, давя обочину, скучала колонна бронетехники. БТРы, ББМы, броневики. Даже контур «Тайфуна» обозначился на границе света фар и сажи тьмы. Пустынная раскраска, сирийские и российские вымпелы на кончиках антенн, и военный люд в изрядном количестве. На «броне» и около.
– Подрули-ка, друже, к тому «Тигру». – Чупа-Чупс разглядел в квартете служивых Варшавина. Тот махал рукой, обозначая себя. – Вот мы и дома.
– Делегация по нашей встрече, я вам скажу … – Контрразведчик восхищенно покрутил головой, пуская авто накатом. – Теперь и расслабиться можно.
– При нашей работе и в сортире расслабляйся только на пятьдесят процентов, – назидательно ухмыльнулся офицер и, дождавшись полной остановки, открыл дверь. – Помедитируй пока.
Горячущий воздух с маниакальным упорством парикмахерского фена цирюльни для жирафов накатывался и накатывался на взлетно-посадочную полосу. Та то млела в истоме, то стыдливо куталась в тончайший шелк миража, то норовила утечь на небосклон. Но обвести вокруг пальца старого прохиндея как-то не получалось.
Александр покосился на сидевшего за рулем «Патриота» Морозова. Тот самозабвенно лузгал тыквенные семечки, интеллигентно сплевывая шелуху в полиэтиленовый мешочек.
– Язык не опухнет? – поинтересовался он у верного помощника. – Останешься без зарплаты. С полкило поди спорол?
– Где-то около того. – Андрей на руке прикинул вес бумажного пакетика, сплошь испещрённого арабской вязью, надписями на русском и английском. – Осмелюсь спросить, каким макаром тут зарплата привязана?
– Напрямую и непосредственно. – Кайда приблизил лицо к лобовому стеклу джипа и вгляделся в небесную даль. – У разведчика ведь зарплата с намолота. Сколько языком намелешь, столько и гульденов отсыпят в кассе. Сель ля ви, amigos.
– Если не тайна под сургучом, британца в Центр отправят? – Капитан со вздохом убрал пакетик в дверной карман.
– А хрен его …, – полковник навострил уши, пытаясь распознать новый звук. – Его в Дамаск намедни увезли.
– Вы бы видели кислую мину у того британца на кордоне, когда мы «ленточку» пересекали, – хихикнул Чупа-Чупс, поерзав по искусственной коже сиденья уазика. – Я ему воздушный поцелуй послал.
– Раздолбай ты всё-таки, herr hauptmann, – укоризненно покачал головой Александр и нажал кнопку стеклоподъемника. Дав стеклу сползти на треть, подставил ухо к образовавшейся щели.
– Что, борт слышно?
– Не. Су-35 на рулежке. – Кайда вернул стекло в прежнее положение и фыркнул. – Ты бы видел физию перебежчика после морской прогулки. Что те водоросли. Блевал, говорят, всю дорогу.
– Не Джеймс Бонд, – разочаровано цокнул языком Морозов и прислушался. – О, сейчас, походу, наш. Точняк. Вона «Илюха» заходит.
Делегация прибыла более чем внушительная. Шутка сказать, целый заместитель министра обороны Евкуров. А тех, кто поплоше с ним, как конь … Прикол в том, что Терентьев в одном чине с бывшим десантником. Целый «ПАЗик» армейского колера плотняком набился. Для генералов, понятное дело, авто покомфортнее подогнали. Парочка белоснежным “Land Cruiser” их прямо к приступкам крыльца штаба подвезла. Предположение Морозова: мол, Константин Петрович верняком в числе тех, что в моторизованных колясках, Кайда воспринял скептически. По факту и подтвердился волюнтаристический подход капитана, о чём вслух не преминул сказать полковник. Действительно, среди пассажиров джипов генерала не было. Но и на «ПАЗике» Терентьев не приехал. Морозов, дождавшись, когда все покинули салон, заглянул в автобус:
– Ёксель-моксель! Да, куда он подевался, может не прилетел?
– Не меня ждете, граждане? – за спиной раздался знакомый голос. Оба офицера, на манер балерины из Мариинки, крутнулись на месте.
– Товарищ генерал, – взмолился Андрей. – Как мы Вас просмотрели?
– Каком кверху, – сконфуженно пробормотал Александр и, приложив ладонь к козырьку кепи, выдал традиционное: – Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! С приездом, Константин Петрович!
– Здравия желаю! – Капитан вытянулся стойким оловянным солдатиком. Едва каблуками ботинок не щелкнул.
– И, вам, господа разведчики, здравия. – Терентьев хоть и был одет в традиционную для сирийского контингента «поросячку», но без погон. В Хмеймим в таком обличье множество всякого люда щеголяло: специалисты с военных предприятий, журналюги центральных и не очень СМИ, гражданский персонал Министерства обороны. И, среди прилетевших подобные персоны присутствовали. Так, что «белой вороной» заместитель начальника Главка ну никак не выглядел. – Да, вы не тушуйтесь, братцы-кролики, со всяким бывает. Лопухнулись малость, но … без умысла. Ладно, ведите в свои хоромы. Калякать под чай с кофием будем.
Хором, конечно, во флигеле не бывало отродясь. Так, пара комнат с диванами. Когда случалась круглосуточная работа, спали пару-тройку часов и «будь здоров». В одном из «нумеров» и обосновался Терентьев. Понятно, для «разговора по душам», как он выразился, перешли в «бункер».
Генерал задумчиво покрутил в руке кружку из стеклокерамики, точно разглядывал редкостную штуковину. Хотя, какой «эксклюзив» в массовой штамповке? Александр терпеливо ждал, понимая: ожидается переход к новой теме.
– Ладно. – Константин Петрович прекратил внутренние размышления и поставил кружку точно в центр блюдца. – С наполеоновскими планами, будем считать, закончили, приступим к делам текущим, обыденным, сиречь рутинным. Кликни Морозова.
Нынешний Тартуский ПМТО – не чета двухгодичной давности. Конечно, некий лоск присутствовал, но … в меру. У пирса кораблей, что буренок в коровнике колхоза-миллионника; портовые краны, что напонуженные, бегают по рельсам; дизель-кары шныряют вдоль да поперек.
– Давненько не бывал в тутошних палестинах! – Весело озираясь, Чупа-Чупс шлепал по асфальту, старательно обходя лужи. Те, на манер плавленого олова, тяжело отливали под косыми лучами утреннего солнца. – А, ладно-то как стало. Любо-дорого! Ба, какие люди! И без охраны!
Полковник, шагавший чуть сзади, отпрянул от пятившегося погрузчика. Машина, подцепив на вилы, везла деревянный ящик массивный, раза в два хлеще бабушкиного комода:
Ну-ка, ну-ка. Синьор Смоляк! Да, ещё без ансам-бля!
Офицер в флотской форменке уверенно двигался навстречу. И, не вразвалочку, надо отметить. Плечи подчеркивали черные пагоны с тремя звездами. За пять метров моряк, улыбаясь до ушей, перешел на строевой шаг.
– Здравия желаю, товарищи офицеры! – гаркнул он, не дойдя тройку метров. Правую ладонь приложить к козырьку, ясное дело, не забыв.
– Шикарно выглядишь, мореход! – Кайда первым широко распахнул объятия и шагнул вперед. – Возмужал, окреп.
– Чисто сытый сперматозоид, – дурашливо ухмыляясь, ляпнул Андрей, дожидаясь своей очереди обниматься. – Ты, вроде, в старших лейтенантах лет несколько тому чванился. Теперь аж старший мичман. Растешь в чинах, завидки берут!
Перехватив вопросительный взгляд Александра, Костя понизил голос: