– Никакой я не прогульщик, – с жаром возразил он. – Конечно, у каждого есть свои недостатки, у одного больше, у другого меньше, но я же сознательный человек, отец семейства. Нет, этот ярлык вам не удастся на меня повесить.
Роман едва удержался от смеха. Он обменялся быстрым взглядом с Кабадой, потом пристально посмотрел на Карденаса и произнес:
– Вас ведь уже наказывали за прогулы, Карденас.
– Лейтенант, все дело в том, что у нас на работе мошенник на мошеннике, – Фело Карденас отчаянно жестикулировал, словно пытался придать большую' убедительность своим словам, – и, если ты им не угодишь, если ты не из их шайки, они в гроб тебя готовы вогнать. Все это вам наговорил Катала, угадал? Известно, он меня терпеть не может, но я хочу, чтобы вы знали…
– В каких вы отношениях с Эрасмо Суаснабаром? – внезапно перебил его Роман.
Было видно, что Фело Карденас слегка озадачен вопросом; тем не менее тона своего он не изменил:
– Со сторожем? Так вот, значит, откуда ветер дует! Что он вам про меня наболтал?
Роман пристально смотрел на него, не отвечая.
– А я-то считал этого мулата человеком! – воскликнул Карденас. – Дней десять-двенадцать назад у меня вышла с ним стычка, потому что этот тип слишком много себе позволяет… Я пришел за своим грузовиком чуть раньше, чем обычно, должен был в Пинар ехать, но хотел сначала провернуть одно дело, а тут вылезает Суаснабар и заявляет, что этого, видите ли, делать нельзя, что он не позволит… Его недоверие – вот что больше всего меня оскорбило. Ну, я сказал ему пару ласковых. Тут его и понесло, остановиться не мог. Еще немного, и я бы не выдержал. Про это он вам говорил, Да?
– Вы использовали автотранспорт предприятия для перевозки мебели или какого-то другого груза, не так ли, Карденас? – тихо спросил Роман.
– Что вы, что вы, лейтенант, я… – Карденас затряс головой.
Но Роман продолжал:
– И брали за это деньги, верно?
Во взгляде Карденаса впервые мелькнула тревога. Он поднес руку ко рту, стер пот с верхней губы. Когда он снова заговорил, в его тоне уже не было прежней наглости:
– Это неправда, лейтенант, клевета… Я никогда не брал денег… Только иногда…
– Брал, Карденас, брал, – перебил его Роман.
– Зачем вы так говорите, лейтенант… Позвольте, я вам все объясню…
Роман и на этот раз не дал ему договорить:
– Мне ничего не надо объяснять, Карденас, потому что находишься ты здесь не по этой причине. – Он выдержал паузу, не сводя взгляда с Карденаса. – А по подозрению в убийстве Эрасмо Суаснабара.
Казалось, глаза Фело Карденаса вылезут из орбит. Он вскочил и сделал шаг к Роману.
– Нет, только не это! – пролепетал он. – Только не это, клянусь матерью!
И тотчас почувствовал, как чьи-то пальцы, словно клещи, сдавили его руку и заставили вернуться на место.
– Сядьте, – хмуро приказал Кабада.
Карденас рухнул на стул и заговорил дрожащим голосом, не поднимая головы:
– Я не знаю ни о каком убийстве. Эрасмо убили? Когда? Я ничего не знал об этом, клянусь моими детьми, и не имею к этому никакого отношения.
– Ты выходил вчера вечером после ужина на улицу?
Карденас поднял голову.
– Да, часов в восемь или около того. Но я ведь…
– Куда же ты направился? – оборвал его Роман.
– Я пошел повидаться с приятелями в пивную на улице Нептуно – в ту, что работает круглосуточно… Как раз там вы меня и нашли.
Роман взглянул на Кабаду, который стоял за спиной Карденаса, и сержант утвердительно кивнул.
– А потом? – спросил Роман.
– Оттуда мы вышли вместе с Куко. Куко – это один мой знакомый, его все знают под кличкой Масорра. И прямым ходом направились в Центральный парк. В кабаре «Насьональ».
– А дальше?
– В парке мы расстались, потому что я… то есть мы встретили одну женщину. Понимаете, женщину, которую я когда-то отбил у него.
Карденас в страхе смотрел на Романа. Лейтенант вынул пачку «Популарес» и, предложив Карденасу сигарету, чиркнул спичкой; тот сделал несколько жадных затяжек и, казалось, немного успокоился.
– В котором часу вы встретили ее? – спросил Роман.
– Часов в десять. А примерно в одиннадцать мы зашли с ней в этот самый «Насьональ» выпить немного рому.
Роман внимательно смотрел на него, как будто хотел прочесть что-то в этих бегающих, воспаленных, испуганных глазах.
– Ну а что ты делал потом? Дома ведь ты не ночевал.
Фело Карденас ухмыльнулся – впервые за время их разговора.
– Есть грех, лейтенант. Из «Насьоналя» мы поехали в «Пампу». Знаете, такая гостиница рядом с парком Масео.
– Так далеко? – удивился Роман.
– Я часто там бываю, – ответил Карденас, выпустив струйку дыма. – Оттуда мы вышли часов в пять. Она поехала к себе домой, а я собирался отправиться в свою контору, но, честно говоря, лейтенант, просто разваливался на части.
Карденас снова осклабился, обнажив золотую коронку на одном из передних зубов. Роман что-то быстро черкнул в блокноте.
– А почему ты не поехал домой?
Карденас искренне удивился:
– Заявиться в такой час, да еще после того, как не ночевал дома? Этого еще це хватало! Я поехал к Куко, у него комната на улице Райо, это недалеко от Санхи. Я знал, что ему идти на работу, и попросил разрешения немножко вздремнуть у него. Рассчитывал вернуться домой уже после пяти и сказать жене, что был на работе. – Придвинувшись к столу, Фело Карденас потушил окурок в пепельнице и продолжал: – Конечно, жена все равно бы устроила скандал, но все-таки не такой, как если бы я заявился в шесть утра и объявил, что не иду на работу.
Роман продолжал смотреть на него, не меняя позы.
– Как зовут женщину, с которой ты был? – спросил он.
– Я знаю ее как Рейну. Познакомился с ней там же, возле Центрального парка.
– Рейна, а дальше?
Глаза Карденаса тревожно забегали.
– Не знаю.
– И где живет, тоже не знаешь?
– Тоже не знаю, лейтенант. Я. никогда не был у нее.
В голосе Фело Карденаса явно слышалась обида будто Роман спрашивал его о чем-то таком, чего он никак не мог знать.
– И ты полагаешь, я поверю, что ты переспал с женщиной и не знаешь ни как ее зовут, ни где она живет?
Фело Карденас, по-видимому, снова перепугался не на шутку.
– Но так оно и есть на самом деле, – поспешно проговорил он. – Мы друг друга не спрашивали, кто где живет. Мы говорили совсем о другом… Собрались повеселиться. Сами знаете, как это бывает… Или вы думаете, я сначала узнал ее биографию?!
Казалось, Карденас хотел втолковать лейтенанту что-то совершенно очевидное и недоумевал, отчего тот никак его не понимает.
– Где она работает? – задал следующий вопрос Роман.
Карденас взглянул на него так, словно потерял последнюю надежду найти общий язык, и тяжело вздохнул:
– Не знаю, лейтенант. Думаю, она вообще не работает.
Роман попросил Карденаса описать женщину, которую тот называл Рейной. Кабада занес его показания в протокол. Потом Роман отозвал сержанта в сторону и поручил ему разузнать все о Куко Масорре, а также поискать женщину в кабаре «Насьональ» или в районе Центрального парка. Отдав эти распоряжения, лейтенант подошел к Фело Карденасу и пристально взглянул на него.
– Посмотрим, – сказал он, – сумеешь ли ты доказать, что провел минувшую ночь с этой женщиной… А тебе необходимо доказать это, Карденас. Ох, как необходимо.
19 часов 55 минут
Когда Сьерра вошел в кабинет, Роман укладывал бумаги в свой черный кожаный портфель.
– Я уже собирался уходить, – сказал Роман вместо приветствия, – хорошо, что ты меня застал.
День у сержанта Мигеля Сьерры выдался тяжелый. Он ездил в Бехукаль к Идельфонсо Кастельо и застал шестидесятилетнего механика в пижаме, небритым и сильно простуженным. Кастельо действительно никуда не выходил из дому с тех пор, как вернулся накануне с работы, почувствовав там себя плохо. Это подтвердили соседи. Механик уже знал про смерть Суаснабара и был потрясен случившимся. У Сьерры сложилось впечатление, что он с симпатией относился к сторожу.
Доложив об этом Роману; сержант подвел итог:
– Я думаю, его надо исключить из числа подозреваемых.
– Да, похоже на то, – задумчиво произнес Роман.
– Потом я поехал на базу и, как мы договорились, расспросил об Абреу. Там точно не знают, почему он вернулся так поздно, но диспетчер сказал, что, когда водители возвращаются из рейса, им разрешается ставить машины в гараж в любое время. А как раз накануне, в понедельник рано утром, Абреу послали в Матансас. Так вот, сегодня у него выходной, но мне дали его адрес, и я был у него дома, это на Окендо, почти на углу улицы Салуд.
– Что же он тебе сказал? – полюбопытствовал Роман, встав из-за стола. Лейтенант подошел к двери, которую Сьерра оставил открытой, когда входил, и плотно прикрыл ее.
– Он уже был одет и собирался куда-то, когда я пришел, так что разговор получился коротким. Но, по-моему, с ним все ясно. Он сказал, что вернулся из Матансас около одиннадцати вечера и заехал сперва домой, потому что очень устал и проголодался и хотел сначала умыться с дороги, перекусить немного, а уж потом отвести машину в гараж. То, что было уже поздно, его не волновало, ведь на следующий день он был выходной. – Немного помолчав, Сьерра объяснил: – Когда шофер выполняет ближний рейс, скажем едет в Матансас или Пинар, ему дают один день отдыха. Бели рейс дальний, например в Лас-Вильяс или Камагуэй, он получает два дня.
– Ты проверил его показания?
– Разумеется. Я вышел из дома вместе с ним, он пошел по своим делам, а я заглянул в КЗР. Там мне сообщили, что примерно с одиннадцати вечера до двух ночи перед домом Абреу действительно стоял грузовик. Мне даже предложили побеседовать с членом Комитета, дежурившим в ту ночь. Это оказалась женщина. Она видела Абреу выходящим из дома около двенадцати и заговорила с ним, они знакомы. Абреу сказал ей, что идет в аптеку на углу улицы Санха. Действительно, через пятнадцать-двадцать минут он вернулся. Кстати, эта женщина как раз проходила мимо аптеки, когда он вышел оттуда и стал звонить из автомата.