года для определенности. Потом три года назад кто-то нашел это. Возможно, на чердаке. Скорее всего случайно. Давно потерянное сокровище. Они сразу же отправили его на тот адрес, сюда, в Сидней. И после этого всё началось.
- Теперь объясни мне кто, как и почему.
- Кто-то хочет мести, - начал я. - Четверть века назад с ними случилось что-то плохое. Не здесь, не в Австралии. Где-то еще. Им пришлось бежать. Они переехали сюда. Все это время они верили в то, что когда- о давно кто-то узнал, кто были эти четверо мужчин, которые с ними плохо поступили. Но это были только слухи, точной информации у них не было. Она появилась только когда фотографии, наконец, прибыли.
Петерсон спросил, - Кто они?
- Мы до этого доберемся, - сказал я. - Сначала нам нужно понять, как они это сделали. И это тебе не понравится. Четыре фотографии без подписей ничего не значат. Должно быть, они запускали их через правительственную программу, задолго до того, как это сделали вы. Они превратили список лиц в список имен. Либо у них был человек из системы, либо кто-то взял взятку, либо они взломали вашу программу.
Петерсон ничего не сказал.
- Дальше – хуже, - сказал я. - Четыре имени тоже сами по себе мало что значат. Пока вы не узнаете, что один из них направляется в Австралию. То есть, вы можете подготовиться к встрече. Это означает, есть еще один человек внутри вашей системы. Или еще взятки. Или еще взлом программы. А это указывает либо на вашу визовую службу, либо на списки пассажиров в авиакомпании, либо на сами иммиграционные службы. Или на все три в небольшой аккуратной последовательности. Они были полностью готовы к моему прилету, в этом я чертовски уверен. Какой-то парень подошел ко мне меньше чем через двадцать минут после того, как я вышел из зала хранения багажа. С первыми тремя всё было так же?
- Примерно, - сказал Петерсон. - Не двадцать минут, но в течение нескольких часов.
- Сидней, Мельбурн и Перт. Всё это международные аэропорты. Виза, билет на самолет, прибытие. Прямо как раз, два, три, пошёл. Они идеально рассчитали время.
- Какой парень достался тебе?
Я указал рукой, - Погрузочная площадка, - сказал я. – Он не разговаривает, случайно поранил голову. Но у меня есть его телефон. Он работает на парня по имени Драган.
- Кто они? И кто ты на самом деле? Ты же говорил, что не знаешь остальных троих.
- А я их и не знаю.
- Но ты же сказал, что вы четверо совершили плохой поступок.
- Каждый по отдельности.
- И что же в нем было плохого?
- Это было плохо только с их точки зрения. Я был вполне доволен тем, что произошло.
- Что это было?
- Я могу только догадываться о трех других. Но я уверен, что прав. Неизвестные люди из секретных воинских частей. Британских и американских. Я спрашивал себя, чем таким я занимался четверть века назад, что могло бы попасть в этот список? Что могли делать другие парни? Единственно возможный ответ - Косово. Это было до вашего времени. Сербия, Хорватия и все такое. Бывшая Югославия. Всевозможные распри, гражданские войны и зверства. Я был там недолго. В основном это были зачистки.
- Чем вы занимались?
Я не ответил. Я не гордился этим, но и не стыдился этого. Это была операция. Одна из многих, но я ее хорошо запомнил.
После мне вручили медаль.Балканы, кое-какая полицейская работа, поиск двух местных мужчин, которые хранили секреты военного времени и которых вскоре опознали, нашли, посетили и выстрелили в голову. Все это часть процесса мирного урегулирования. Ничего особенного.
Я сказал, - Это секретная информация. Поэтому они и сказали вам, что я занимаюсь организацией перевозок.
- Убийства?
- Вы довольно умны для игрока в крикет.
- Игроки в крикет должны быть такими. Чтобы понимать правила.
- Они были очень плохими людьми.
- Я верю.
- Я имею в виду, действительно очень плохими. Вы не хотите узнать детали.
- Сколько их было?
- Двое.
- И я предполагаю, у них были братья, двоюродные братья и так далее, которые переехали в Сидней и никогда не забывали об этом, что связано с их племенной культурой.
- Вот почему я здесь, - сказал я. - Люди не должны запечатывать свои проблемы в бутылке. Гораздо полезнее выпустить всё это наружу. Я хотел дать им шанс.
- Вы рискуете.
- Мне не нравится быть в чьем-то списке. Я воспринимаю это как вызов. Без сомнения, это недостаток в моем характере, но я такой, какой есть.
Петерсон что-то сделал со своим телефоном. Какая-то зашифрованная связь.
Он сказал, - В полицейском управлении Сиднея в базе данных есть имя Драган.
- Кто он?
- Это она. Возможно, это не брат или двоюродный брат. Возможно, это сестра. Управление полиции Сиднея считает, что она плохой человек сама по себе. Они думают, что она занимается наркотиками, проституцией и ростовщичеством, но не могут этого доказать.
Затем он замолчал.
Многозначительная тишина.
Я сказал, - Немного прокачусь.
- Куда?
- Посмотрю достопримечательности, - ответил я.
Я встал и направился обратно к большому коричневому седану. Под дворником был зажат парковочный талон. Я сел в машину и зажег его. Я направился на пляжи.
Я припарковался на муниципальной стоянке и достал захваченный сотовый телефон. Я снова заглянул в журнал звонков и перезвонил Драгану. Впервые с этого телефона. Я нарушил правила. Ответила женщина. Она казалась удивленной, даже обиженной.
Она спросила, - Почему ты мне звонишь?
Ее акцент был явно иностранным, но почти неопределимым. Не таким, как в фильмах.
Я сказал, - Это не тот, кто ты думаешь.
Тишина.
Я продолжал, - Хотя, мог бы быть и он, если бы ты в самый первый раз хорошенько подумала. Посланный тобой парень провалил задание.
- Кто ты?
- Сначала ты скажи мне свое имя.
- Меня зовут Драган.
- А меня Ричер. Я четвертый в списке.
- Ты убил моего брата.
- Ты говоришь так, словно я сделал что-то плохое.
- Теперь я убью тебя.
- Кто был твой брат? В каком он был звании?
- Он был полковник.
- Он приказал своим людям изнасиловать восьмилетнюю девочку до смерти. И ее мать. Ты защищаешь его?
- Ты врешь.
- Я приставил пистолет к его голове, и он заплакал, как ребенок. Он просил, умолял и в конце намочил штаны.
- Ты врешь.
- Ты должна радоваться его смерти.
- Ты последний. Я убью тебя.
- Хорошо, - сказал я. - Будь по-твоему.
Я сказал ей, где нахожусь. Пляж, муниципальная стоянка, коричневый седан.
К тому моменту было всего несколько минут после полудня, так что мы все понимали, что впереди ещё полно светлого времени. Мы знали: на то, чтобы составить нормальный план действий, уйдёт час. Они предположат, что я не останусь сидеть в машине. Возможно, они в конечном итоге пошлют парня, чтобы убедиться в этом, но большую часть своих молодых сил они потратят на то, чтобы решить, куда я пойду дальше. Всё, что они поймут – это то, что решение во многом диктует местность. К стоянке вела одна узкая дорога. Они предположат, что я спрячусь где-нибудь за воротами. И, как только они приедут, я сразу окажусь сзади них. И это не они будут на меня охотиться. Это я буду охотиться на них.
Поэтому они припаркуются на сотню ярдов выше на дороге, сэкономив на билетах, и войдут пешком. С того места, что, как они думали, будет сзади меня.
Следовательно, я начну на двести ярдов выше по дороге.
«Нет, - подумал я. - На три сотни». Их командный пункт был единственным, что меня интересовало. Я был уверен, что он будет находиться в тылу. Командные посты обычно там и находятся.
Я запер коричневый седан и отправился в путь.
Примерно через триста ярдов я обнаружил кафе с песчаным патио перед ним, заполненным молодыми людьми, сидящими со скрещенными ногами и играющими на гитарах и барабанах бонго. Я сел на землю у низкой стены вместе с группой поклонников. - Вполне безопасно, - подумал я. Я был ниже уровня глаз и был унылой частью разноцветной толпы. Мне было хорошо видно дорогу, и, конечно же, я бы увидел, если бы кто-то припарковался и вышел.
Я ждал. У музыкантов было много энергии, чему я был рад. Я подумал, что, возможно, придётся ждать долго. Драган предположит, что я дам ей на сборы час, поэтому она приедет через два, но она решит, что я это тоже разгадаю, так что она приедет через три. Или больше. Или, возможно, меньше.
Я ждал. Так же я ждал ее брата. Я вломился в его дом и сел в темноте. Неправда, что он плакал и умолял. Я не дал ему этого шанса. Я дважды ударил его в основание черепа, как только он вошел в комнату.
Я ждал.
Вот проехали два уродливых седана. Тюнингованные версии коричневой кучи железа, которую я оставил на стоянке. Я наблюдал за ними. Они притормозили. Затем остановились, припарковавшись в сотне ярдов передо мной и двухстах ярдах от ворот пляжа.
Из первой машины вышли четверо мужчин. Короткие черные нейлоновые куртки, черные джинсы, солнцезащитные очки. Все вроде очевидно. «Приманки», - подумал я. По-видимому, их план заключался в том, что я буду кружить туда-сюда, постоянно держа их в поле зрения, пока случайно не наткнусь на парня, который действительно пришел за мной.
И который вылез из второй машины.
Это был толстый парень в яркой рубашке и рваных шортах. Четверо явных гангстеров двинулись в сторону пляжа, а толстяк последовал за ними.
Больше ничего не произошло.
Я ждал. Затем тоже встал и пошел. Я был в сотне ярдов позади второй машины и приближался к ней. Я был примерно в ста пятидесяти ярдах позади пяти парней, но мы не сближались, потому что они тоже шли, с той же скоростью, в том же направлении.
С расстояния сорок ярдов я увидел, что во второй машине все еще сидят два человека. Один за рулем, другой сзади. Командный пункт. Сотовый телефон наготове, без сомнения. Готовы выдать инструкцию при необходимости. Но в основном надеятся услышать, что они меня взяли. Живым. Я подумал, что именно такой была ее инструкция.