Живописные берега закрытых бухт, короткие переходы среди брызг океанской воды под яркими лучами Гаучо, познавательные лекции по истории взрывателей морских мин или о конструкциях судовых корпусов. В таком режиме «Перкаль» проходил сотню километров далеко не каждый день. Поэтому Федька пришёл к выводу, что одного рейса им действительно будет достаточно на все каникулы.
В бухту Мятлика корабль вводила Мелкая, пользуясь подсказками гидролокатора. Вахтенный, разумеется, контролировал ситуацию, но вмешиваться в действия «курсанта Утковой» ему ни разу не понадобилось. Уверенно проследовав нешироким проливом, Нинка отыскала место с подходящей глубиной и встала на якорь — причалами здешние порты не оборудованы.
От берега сразу отделилась надувная лодка с подвесным мотором, и лихо понеслась навстречу прибывшим. Народ в ней выглядел одухотворённым и энергичным… подрулив к пассажирскому трапу сразу восемь молодых людей взбежали на палубу:
— Привет саскачеваны! — Аннушка поймала ладошкой «очередь» приветственных хлопков. — Марш за стол, проглоты, пока оладушки горячие! О багаже не беспокойтесь, его доставят в ваши каюты самые предупредительные на свете портье.
— Кто такие «саскачеваны»? — полюбопытствовал Федька, пока вместе с Лёхой, Венькой и Климом затаскивал поклажу из лодки в кубрик.
— Это тоже специальное подразделение, которое готовили одновременно с нашим. Что-то вроде охраны. Хотя, ты знаешь, может быть, и разведка, — Клим не уверен. — Нам друг о друге не всё известно. Знаю только, что вечно они куда-то уходили или приходили чёрт-те откуда. Девочек к ним не брали.
Прибывшие представились капитану судна, а вовсе не кому-то из его помощников. Как выяснилось — их задача — осуществлять охрану. Ребята эти буквально через несколько минут стали восприниматься как часть судового имущества, ничем не выделяясь среди обстановки — ни одеждой, ни оружием. А работы, к которым их привлекали, были связаны с деятельностью в трюмах и внутренних помещениях.
Буквально вслед за прибытием саскачеванов совершил посадку коптер, из чрева которого выбрались старые знакомые — парни капитана Савельева.
— Здравствуйте, наставник! — церемонно приветствовали они Лёшку-Колобка. А Федьке подмигивали: — Привет Нах-Нах.
Командир группы появился из пилотской кабины. А следом за ним выбралась, разумеется, Маруська. В лёгком летнем платье, в ажурной шляпке и туфельках из трёх ремешков, она поглядела на подруг сияющим взором, сняла головной убор и тряхнула короткой плотной стрижкой вместо косы.
— Второй готов, — ухмыльнулась Гаечка. Феклуша, делай ещё одну зарубку на своём кровоточащем сердце.
Марусины рюкзак и Мосеньку в каюту отнёс Лёха. Туда же чуть позже доставили обед на двоих — ситуация на «Перкале» менялась стремительно. Появилась первая занятая каюта.
Вскоре плавно подошёл классический понтон — четыре надувных колбасы, скрепленных настилом. Снова пожаловали не местные жители, а некое воинское подразделение с огромным количеством имущества. Чуть погодя с севера прилетел довольно крупный самолёт, из которого посыпались парашютисты. Впрочем, это оказались мотопарапланеристы, по очереди севшие на коптерную палубу судна.
Дальше события разворачивались в том же духе: прилетали коптеры, подходили другие суда. Каюты «Перкаля» наполнялись военными, среди которых встречались как женщины военнослужащие, так и одетые по городской моде супруги офицеров. Ужин в салоне, произошедший этим вечером, потребовал от группы стюардов работы уже нешуточной. За богато накрытыми столами собралось блестящее общество. Апперитив, закуски, три смены блюд, десерт — вполне достойная трапеза прошла на высоте.
Федьку прикалывала полная осознания собственной значительности Маруськина физиономия рядом со своим седым супругом. Вообще-то выглядела она великолепно и держалась прекрасно, но испуг во взгляде нет-нет, да проскальзывал, когда она тайком косилась на Савельева.
Застолье подзатянулось. Мужчины занялись рассуждениями на какие-то воинственные темы и заметно увлеклись отличными коньяками:
— Грех жаловаться на то, что мы не вступили в бой, — рассуждал майор с символикой связиста. — Но так беззубо, как десант под Ново-Плесецком, наш полк бы ни в коем случае не выглядел.
— Боевые части под столицей, на мой взгляд, проявили себя даже чересчур активно, — парировал пожилой мужчина в штатском.
— Отчего же чересчур, Евсей Елисеевич! — развёл руками молодцеватый полковник. — Не более, чем рекомендовано наставлениями…
— … и сначала нарвались на минирование развалин Сити, а потом попытались уничтожить беженцев, не успевших достаточно удалиться, — ответил Андрюха Фролов из Савельевской команды. — Спасать раненых из разбившегося вертикальника показалось им недостаточно героическим делом.
— Андрюх! — улыбнулся всё тот же майор. — Действия командования оставим на разбор штабных аналитиков. Не станем их судить. Но даже спецура в действиях против неподготовленных жителей выглядела откровенно бледно. Верно?
Его оппонент набычился и заперекатывал желваками под скулами. А порывавшегося встать с места капитана Маруся гладила по руке и что-то жарко шептала ему на ухо.
— Вы, товарищ майор, вместе с вашим комполка правильно не стали тутошних жителей обижать, — вдруг проговорил сидящий с краю здоровяк с украшенной шрамами бритой головой. — Жаль, что возникшее незнание боевого потенциала живущих на Прерии селян крепнет, ширится и обращается в непоколебимую веру. Потому, что, против тренированного, натасканного бойца мирный житель этой планеты — вовсе не пустое место, а достойный уважения противник.
— Пугаешь ты, Пашка, меня зря. Да я со своей ротой раскатал бы тут всех в блин, — майор здорово разгорячился.
— Это ты, Никита, оттого так уверенно заявляешь, что на сотни километров в округе нет ни одного селения, отчего твоё утверждение проверке не поддаётся даже в игровом варианте, — укоризненно проговорил Савельев. — Вот не сможешь ты набрать хотя бы горсточку местных пейзан или детей пейзанских, чтобы погоняться за ними по тутошним лесам.
— В группу обслуживания набраны молодые аборигены, находящиеся на каникулах, — с любезной улыбкой объявил пассажирский помощник. — Они всегда готовы к услугам наших дорогих гостей и, если это понадобится, в состоянии исполнить роль беженцев.
— Ой! — радостно всплеснула руками Маруська. — Я тоже местная, я тоже хочу поиграть.
А её седой капитан посмотрел озадаченно на свою юную супругу и досадливо пожал плечами. Кажется, отказывать спутнице жизни в её маленьких желаниях он ещё не научился.
— Нах-Нах! Мне нужен твой ствол, — Мелкая заглянула в кубрик «мальчиков» и в привычных выражениях позвала друга побегать. Надо сказать, сия решительная и весьма двусмысленная фраза произвела на парней непростое впечатление — то, что между этими детками давно сложились весьма доверительные отношения приметили все, но, чтобы девушка вот так повседневно позвала партнёра для… этого самого, это как-то тут не принято. Тем более — молоды оба чересчур. Никто ничего не сказал, но стремительно рванувшего на зов подруги Федьку проводили завистливыми одобрительными взглядами.
Едва спустились по пассажирскому трапу к причаленным внизу шлюпкам, ступеньки сзади вздрогнули под весом Фагора — пёс никогда не пропускает возможности погулять.
— Э-э…, ребята! Я слышал, что не в обычае на Прерии прогулки по ночам, — сидящий при лодках солдат с неудовольствием воспринял просьбу отвезти двоих недорослей на берег.
— Мы как раз затем и направляемся туда, чтобы разогнать всякое зубастое зверьё, — улыбнулся Федька. — Ведь из игрового оружия, которым мы будем располагать завтра, от амфициона не отбиться. И брать с собой реальную стрелялку на азартное игрище — слишком рискованно. Поди отличи спрятавшегося противника от затаившегося хищника!
Придумывая на ходу это «обоснование», Федька и не подумал, что обманывает доверчивого парня — эти слова сорвались с его губ для того, чтобы успокоить человека, искренне встревожившегося судьбой малявок неразумных — ну не растолковывать же ему, что Мелкая «слышит» кое-что такое, необычное. Ведь каждому рассказывать о подобном не станешь! Вот и получается как бы не ложь, а некая модель, объясняющая не вполне обычное поведение.
— Хм. Ну, садитесь. А можно мне будет посмотреть, как вы это делаете? Ну, зверей разгоняете?
— Конечно. Гони, Шеф! — Наверное, Нах-Нах поспешил с согласием. Не сообразил, что девушка может быть желает не просто побегать по ночному лесу, а планирует побыть с ним наедине. Но теперь уже ничего не поделаешь: слово сказано — надо выполнять. То есть тащить этого солдатика за собой.
Зажужжал мотор, и лодка пошла к берегу, покачиваясь от движений здоровенного пса, устраивающегося на недостаточно жёстком днище. Лунная дорожка на глади воды, таинственная тень огромных деревьев, осеняющих береговую кромку. Нос судёнышка с тихим шуршанием вполз на мягкий песок и при выходе на сушу людям не потребовалось даже мочить ноги. Маленькая группа «гуляющих» быстро приняла простое построение — впереди Нинка, в трёх шагах сзади Нах-Нах с автоматом. Громадный Фагор буквально льнёт к ногам хозяина, а незнакомый солдатик не отходит от них ни на шаг — он прекрасно себе представляет, какие зверушки могут разгуливать поблизости.
— Ствол вправо держи, и сними автомат с предохранителя, — шепнул Федька парню. — В случае чего — собака предупредит. Но сама она на зверя не бросится. Приучена, что стреляет всегда человек.
Мелкая бежала легко, даже приплясывала. Пологий склон, поднимаясь, из песчаного стал глинистым, а потом травянистым. То справа, то слева виднелись густые заросли, но входить в них никто не собирался — девушка явно знала, куда движется. То и дело под ногами чувствовались каменистые участки, а панорама залива за спиной оставалась открытой и делалась всё шире и шире. Огоньки парохода выглядели уютными и милыми.