Звонок на визоры поступил неожиданно. Знакомый суховатый голос без вступления заявил:
— Нужна твоя помощь, Федя.
— Я вас слушаю… Чем могу быть полезным? — отвечать пришлось сдержанно и обтекаемо, потому что дело было в кубрике при соседях — случилось это незадолго до того, как тут обычно ложатся спать.
— Ваше судно ещё долго не сделает остановки — впереди длинный переход вне видимости берегов, — собеседник начал несколько издалека, сразу излагая «от печки», — а мои братья, находящиеся на борту, должны пройти линьку. В этот период они чувствуют себя крайне неуверенно до тех пор, пока не затвердеют новые панцири. С одной стороны их будет удручать собственная уязвимость, с другой — они достаточно сильны и стремительны, чтобы нанести вред и себе и другим. К тому же им потребуется кое-что из… как бы это выразить… включить в рацион некоторые доступные на берегу продукты, которые в океане не так-то просто отыскать. А вот среди судовых припасов они отыщутся запросто.
— Хотите, чтобы я поухаживал за ними и подержал взаперти?
— Да. Но дело осложняется тем, что они немного разумны. То есть — не абсолютно предсказуемы.
— Хотите сказать, что от них можно ожидать некоторой свободы воли? Не обязательно дружелюбной? — Федька снова вспомнил коготок а, заодно, и хвост, увенчанный чем-то травмоопасным.
— Да, примерно так. То есть — они дисциплинированные ребята и, по отношению к тебе и Нине, у них строгий приказ охранять. Но я прошу не создавать ситуаций, которые они могли бы оценить ошибочно.
— То есть — соблюдать осторожность?
— Да. Это крайне важно. Подчиняться они будут беспрекословно, только вот… — Хранитель снова замялся.
— Они немного разумны, — «подсказал» Федька. — Могут и ссамовольничать.
— Да. Тем не менее, надеюсь, что жизнь твоя опасности не подвергнется. Если, конечно, ты не вызовешь их раздражения.
«Тараканов» Федька разыскал в непосещаемой кладовке — судя по всему с запорами двери эти создания справлялись без проблем. Навела на них Нинка по своему чутью. Сама-то девочка держалась сильно позади, как он её и просил. Она вообще считала за благо ему не перечить и, если чего-то хотела, выражала желание просительно. Разумеется, ей ни в чём не отказывали. Но в данном случае приближаться к инопланетянам она вовсе не собиралась. Только уговаривала друга и самому держаться от них на расстоянии, насколько возможно.
Впрочем, в корабельных переходах, пустующих в связи с ночным временем, выполнить это удавалось не всегда. Пока шли в корму, успел хорошенько всё разглядеть. Первое впечатление — мультяшные кузнечики, стоящие на задних ногах на человеческий манер. Голова сидит на крепкой короткой шее: яйцеобразная, острым концом назад. Пара фасеточных глаз и, кажется, небольшие глазки, создающие круговой обзор. Невысокий гребень, словно на пожарной каске. Рот не как у людей — жвала… подробно Федька не рассматривал — картина неприятная и откровенно отталкивающая. Туловище обтекаемой формы разделено на четыре секции. Основных конечностей шесть: две ноги и четыре руки, причём руки разного назначения — две для хватания, а две словно для терзания предназначенные, очень шипастые. Хвост изрядного размера увенчан жалом-крюком. Годится и для плавания на манер головастика, и драться им можно, и рулить.
Впрочем, двигаться «тараканы» предпочитали на четырёх. Или на шести. Участие «рук» в этом процессе было изменчиво.
Цвет панцирей настолько тёмный, что хочется назвать его черным. Но всё-таки — зелёный. При появлении мальчика в поле зрения этих прячущихся среди швабр и канатов созданий, они сохранили неподвижность. А на приглашение следовать за ним, кивнули в манере лесных котов и пошли.
Поместил их Федька в корме, в хорошо проветриваемом помещении для любимцев пассажиров, до сего момента единолично занимаемом Фагором. Друг на друга новые соседи не прореагировали — создалось впечатление, что раньше встречались. Ну да — пёс частенько тусовался среди котов, а эти создания за ними явно присматривали. Могли пересекаться. Выбор же пристанища не случаен — это помещение находится в Федькином заведовании — попросту говоря, он должен его прибирать и содержать в порядке — это из-за того, что здесь живёт его собака.
В двух вольерах имеются норки-укрытия, куда новые питомцы могут спрятаться в случае, если заглянет посторонний. А входная дверь никогда не заперта. Фагор умеет открывать её с любой стороны, а потом доводчик закрывает. Так что место удобное. С виду, вроде доступное, а на самом деле весьма хорошо укрытое от посторонних глаз. И, главное, сюда можно носить корм, не возбуждая ни чьих подозрений, как будто для собаки — жрёт Федькин любимец столько… хороший у него аппетит, и входит много.
Едва управился с устройством подопечных, а инструкции они выслушали внимательно и кивнули, и направился в кубрик, как на палубе ему на шею бросилась Нинка.
— Феденька! Как страшно! Они такие ужасные! Я их боюсь, — а сама дрожит и прячется в его объятиях, словно ищет защиты.
Погладил по спине, крепко подержал за попу, полез руками куда не следует — тает и млеет. Даже не думает отбиваться. Только не дрожь страсти в ней сейчас, а мандраж выходит. Подумал, и не стал пользоваться беспомощным состоянием подруги, добиваясь полного единения, а отвёл её в буфетную и напоил чаем из местных трав. Очень вкусную смесь составляет и хранит в большой жестяной коробке Цикута. Он, кстати, тоже зашёл, пряча в футляр свою раскладную антенну-зонтик. Посмотрел на ребят, ничего не сказал, а налил себе чашечку и присел рядом.
— Нехорошо это, таить секреты от своих, — сказал он с попрёком в голосе.
— Хорошему парню, которого своим считают многие, очень трудно жить на свете, — улыбнулась порозовевшая и пришедшая в себя Мелкая. — Не все, с кем он пересекается, думают одинаково, — объяснила она саскачевану. Расскажи лучше, что засёк? Интересно ведь, насколько плотно вы нас своим колпаком накрыли.
— Были передачи с судна. Частота не наша, код неизвестный. Несколько коротких посылок. Как раз в то время, когда вы вышли из кубрика, чтобы пообжиматься. Ты ведь, Ниночка, не веришь в случайные совпадения?
— Верю. Но в данном случае могу доложить, что обмен был связан с действиями моего… Феденьки. Так и запиши в своём отчёте. Какая-то неизвестная мне аппаратура продолжала фиксировать наши брачные танцы. То есть — чего он у меня потрогал, и как я к этому отнеслась.
— Э-э… и как? — полюбопытствовал слегка ошеломлённый Цикута.
— А вот обстоятельства своих взаимоотношений с парнями, женщина с другими мужчинами не обсуждает. У неё для этого имеются подружки.
— Философ ты, Нинка, — улыбнулся саскачеван. Перевёл взгляд на Фёдора и добавил: — Ну, в общем, мужик, ты всё понял.
Если честно, так ничегошеньки Нах-Нах не понял. Поэтому смолчал, и никакого жеста не сделал. Нарочно. Для непонятности. Нет, ну почему все вокруг умные и взрослые, и только он один — сосунок непонятливый, нифига не просекает.
Кроме занятий по устройству судна и по управлению им, было несколько уроков навигации и прошло обучение сварочному делу. Выяснилось, что электрической дугой можно поистине чудеса творить. А иногда — даже обходиться без неё за счёт контактного прогрева или действуя эрозионными методами. В этой области Федька изначально от товарищей не отставал, поскольку, как и они, оказался у истоков познания.
Тараканы сбросили старые панцири, которые сразу были выброшены за борт — Минатор попросил. Сами же насекомые отсиживались в норках и на глаза не показывались, хотя оставленную еду прибирали чисто. Ещё примерно через неделю Мелкая сказала, что они перепрятались обратно в кладовку. Через часок позвонил их брательник и дал знать, что миссия завершена.
Этим же вечером, принеся корм собаке, Федька застал Фагора, лежащего на спине раскинув лапы и с выражением неописуемого удовольствия на морде. А оба инопланетянина разбирали колтуны свалявшейся шерсти у него на пузе.
«А ведь, действительно, собака последнее время просто шелковится», — отметил про себя мальчик.
Его появление всё изменило — пёс — не такое существо, которое будет прохлаждаться рядом с едой — Фагор высвободился из объятий чесальщиков и деловито проследовал к миске. Зелёные, словно кузнечики, насекомые отодвинулись в стороны и приняли смиренный вид.
— Мы подождём, — сказало одно из них.
— А вы способны разговаривать? — мальчик не на шутку удивился.
— Да, и понимаем речь.
Дальнейшего диалога не последовало — не пришло в голову ничего такого, о чём можно было бы спросить. Видимо от неожиданности.
Потом собака доела свою порцию и снова улеглась, на этот раз — набок. Тараканы приступили к работе, поедая очёски, а парень удалился.
Тараканов Федька назвал Тип и Топ — надо же было как-то к ним обращаться. А тут получается удобно: скажешь «Типтоп», и хотя бы один из них или отзовётся, или сам появится. А то и оба. Особой надобности в них, конечно не возникало, но было интересно пообщаться. Для начала пригласил ребят на разучивание танца «пасадобль»: нужно было отыскать место, с которого им было бы удобно наблюдать, сохраняя скрытность.
Эти парни обрадовались и попросили Нах-Наха и Мелкую закрепить на себе несколько датчиков — колечко на палец и браслетики на запястье и щиколотку. На вопросы же эти создания часто отвечали невпопад или отмалчивались. Надёжно удалось выяснить у них только то, что мама у них большая, а сами они родились тут, на Прерии. Ни откуда тут взялась мама, ни то, сколько ещё представителей их вида присутствует на планете, ни даже, как называется их вид — ничего не удалось добиться. Вернее, самоназвание переводилось как «Люди», а звучание самого слова ухом не воспринималось.
— Детский сад, какой-то, — охарактеризовала их Мелкая. Она немного привыкла к ужасному виду новых знакомцев, а любопытство у неё ого-го! Вцеплялась в руку своего парня, бледнела, но не убегала.