Предостережение
Друян любил этот сквер в центре города, с его широкими тенистыми аллеями, по которым молоденькие мамы катали нарядные детские коляски. Расположен он был рядом с прокуратурой, и после трудового дня было приятно посидеть где-нибудь в укромном уголке наедине со своими мыслями. После душных кабинетов и прокуренных коридоров, наполненных сдержанным гомоном многочисленных посетителей, чистый воздух сквера и его тишина воспринимались как заслуженный подарок в конце дня.
Сергей Викторович облюбовал пустующую скамью у поворота аллеи и, откинувшись на спинку, расслабился. Уже сентябрь... Солнце в полуденные часы ещё по-летнему жаркое, но по ночам уже довольно прохладно, а росными утрами в низинах и густых кустах подолгу стоят грибные осенние туманы. Изредка, с шорохом прорезая листву крон, на асфальтовые дорожки сквера падали созревшие дикие яблоки.
Сегодня насладиться тишиной и одиночеством не удалось. Не успел Друян развернуть свежую газету, как из-за голубых елей, росших возле декоративной груды валунов, появился мужчина и направился к скамье, на которой сидел следователь. Одет он был небрежно: и коричневая рубашка без галстука под серым костюмом, и лёгкие замшевые туфли кофейного цвета были далеко не первой носки. Но эта продуманная небрежность шла скорее от приличного достатка, чем от бедности. «Как будто специально ждал, — с досадой подумал Сергей Викторович. — Мог бы минутой раньше себе место выбрать.» Других скамеек поблизости не было, и то, что мужчина сядет рядом с ним, не вызывало сомнений.
Незнакомец поздоровался с Друяном, как с давним знакомым, назвав его по имени-отчеству, и, сев на скамью, сразу приступил к деловому разговору:
— Меня, Сергей Викторович, попросили поговорить с вами об одном деле...
— ...выгодном для меня и наверняка противозаконном. Так? — с усмешкой закончил фразу Друян.
— Почему вы так думаете? — несколько растерялся незнакомец.
— Потому что вы решили поговорить об этом со мной в неофициальной обстановке. Кроме того, в отличие от вас, я не знаю, с кем говорю.
— Извините. Меня зовут Игорь Сергеевич. По профессии я юрист, если это вам интересно. А насчёт противозаконности, то вы даже ещё не слышали, о чем я хотел поговорить.
«Встать и уйти? — подумал Друян. — Это ничего не даст, если уж кто-то решил побеседовать со мной наедине, то он всё равно рано или поздно выберет для этого удобный момент и подходящее место. И еще неизвестно, кто тогда окажется в более выгодном положении.»
— Дело касается взятки? — напрямик спросил Друян.
— Не совсем, — усмехнулся пришедший. — Скорее речь идёт о подарке. И потом, вы уж слишком прямолинейны, Сергей Викторович. Такую роскошь — называть вещи своими именами — можно позволить себе в том случае, если уже достиг в жизни определённых высот. Стоишь на одной из верхних площадок, так сказать.
— Очевидно, я уже стою несколько выше ваших друзей, — язвительно заметил Друян. — С просьбой-то обращаюсь не я.
— Меня предупредили, — признался Игорь Сергеевич, — что мне придётся иметь дело с умным человеком. Это и привлекает, и создаёт определенные трудности. Умный человек опасен, он способен к аналитическому мышлению и зачастую консервативен в нравственном отношении. Склонен к идеализму, если хотите. Ничего, если я закурю? Я знаю, что вы не курите, поэтому...
— Курите, — перебил его Друян. — И предупреждаю, у меня не более десяти свободных минут. Так что вам лучше сразу перейти к конкретным предложениям.
— Хорошо! — подвинулся ближе Игорь Сергеевич. — Вы как-то интересовались в магазине «Восток» шахматным столиком...
— Я просто поинтересовался ценой. Но после того, как мне её назвали, у меня к этой дорогой безделушке пропал всякий интерес. А разве его ещё не забрали? Мне сказали, что какой-то профессор...
— Нет, — пыхнул сигаретным дымком Игорь Сергеевич, — покупка не состоялась. В последний момент кооператив повысил цену на эту вещь, и профессор остался без шахматного столика. По- человечески жаль его, конечно, но... магазин живёт по законам коммерции. Государственных дотаций кооператив не получает.
— А почему вы решили, что у меня доходы выше профессорских? — спросил Друян. — С тех пор, как я интересовался столиком, оклад у меня не изменился.
— Правильно, оклад остался прежним, —согласился с ним собеседник. — Но зато заметно возросли ваши акции в деловом мире. Просто вы этого не замечаете или... не хотите замечать.
— Интересно! И на каких же условиях вы хотите продать мне этот столик?
— Не я, — слегка поморщился Игорь Сергеевич. — Я вообще к этому делу причастен лишь в качестве посредника. А условия весьма заманчивые. Вы получаете столик. Нет, не бесплатно, конечно! — заторопился он, заметив недовольство следователя. — Вам даже дадут кассовую квитанцию об уплате денег. Цена, конечно, там будет указана божеская, чтобы не вызывать у обывателей нездорового любопытства. А то, знаете, есть такая категория людей, которые вечно интересуются, откуда он такие деньги взял?
— А чем это вызвано? — спросил Сергей Викторович. — Так ведь недолго и проторговаться.
— Ну, магазин закрылся на ремонт, а хранить такую дорогую вещь в ремонтной сутолоке весьма рискованно. Могут повредить. Кому он тогда будет нужен? Сейчас они под склад думают подвал оборудовать. Есть и разрешение райисполкома. А остальную мебель они уже распродали.
— А что я должен сделать в качестве компенсации за те убытки, которые понесёт магазин при продаже столика?
— Да ничего особенного, — равнодушно сказал Игорь Сергеевич. — Прошёл почти месяц с того дня, как произошли те неприятные события в магазине. Ну, и мои друзья хотели бы, чтобы об этом деле постепенно забыли. Знаете, все эти допросы, слежки, подозрения. Они как-то не стимулируют желания работать с полной отдачей. Тем более доказательств чьей-либо вины у вас нет. Так, ничем не подкреплённые подозрения. Всплески следственной фантазии. Мои друзья хотели обратиться с жалобой в соответствующие органы.
— С жалобой — на что? — живо спросил Друян.
— Что им мешают работать. Но я им посоветовал пока этого не делать.
— Как это у вас всё гладко выглядит! — задумчиво похлопал Друян по скамейке свёрнутой в трубку газетой. — Четыре человека убиты и — закрой дело! Да кто мне позволит?
— Позволят, — уверенно протянул собеседник. — Да от вас только и ждут этого! Ну получите для порядка устное замечание, может быть, — выговор. Так ведь в кармане его не носить? Процент нераскрытых преступлений у нас в стране пока ещё достаточно высок. Почему это дело должно быть исключением? Вас кто-нибудь торопил с расследованием? Устанавливал какие-нибудь жёсткие сроки? — спросил Игорь Сергеевич. И, видя, что следователь молчит, продолжил: — Вам, собственно, нужно только найти, кто убил директора магазина и его посетителя. Всё остальное легко объяснимо: дурака-боксёра отправили на тот свет сумасшедшие, и об этом есть акт, а прокуратура своевременно поставлена в известность. А старика Баркова убили в пьяной драке такие же алкаши, как и он сам.
— Сомневаюсь и в том и в другом случае, — сказал Друян. — И откуда у вас такие полные сведения?
— Я, кажется, предупредил, что по профессии я юрист. И прежде, чем браться посредничать, постарался изучить все доступные материалы дела. А насчёт сомнений... Вы их отбросьте! Они вам только мешают. Жаль, конечно, людей, — нахмурился Игорь Сергеевич. — Но, если трезво рассудить, там, кроме директора, полноценных членов общества и не было. Днём раньше, днём позже, но их примерно такая участь и ждала. А вот того, кто убил директора и его посетителя, вы, наверное, на днях найдёте. Тогда у вас вообще все козыри на руках будут.
— Где найдём? — чуть не вскочил со скамейки Друян.
— Ну... этого я вам заранее сказать не могу. Но что найдёте — точно! Предчувствие у меня такое. Ну так... Я, пожалуй, пойду, — поднялся со скамьи юрист. — Да, забыл вам сказать об одной мелочи, если вы помните, в столике есть два ящичка для фигур. Так вот, в каждом из них будет лежать по двести пятьдесят тысяч рублей. Для покупки шахматной литературы, — улыбнулся посредник. — Обдумайте хорошенько это предложение, — сказал он на прощание. — Я полагаю, что не каждый день можно сделать такое выгодное приобретение. Двух-трёх дней вам хватит? Или вы хотели бы подумать над этим не торопясь?
— Вы упустили один существенный момент, — заметил Друян.
— Какой? — обеспокоенно спросил Игорь Сергеевич.
— Я веду дело не один, а вместе...
— ...с капитаном Кириковым, — закончил фразу собеседник. — Нет, мои знакомые не забыли об этом. Ему тоже будет сделано интересное предложение. А может, уже и сделано.
— А если я откажусь? — спросил следователь.
— Напрасно, — с укоризной сказал Игорь Сергеевич. — Вы можете пожалеть. Мои друзья обратятся за помощью к кому-нибудь другому. Повыше. Мы с вами живём в такое жестокое время, когда каждый думает только о себе. А у вас, к тому же, растёт сын. — В голосе Игоря Сергеевича прозвучали явные нотки угрозы.
Уходил юрист от скамьи не торопясь и ни разу не оглянувшись.
«Уверен в своей неуязвимости, — думал Друян, глядя ему вслед. — А чего, ему, собственно, бояться? Свидетелей разговора нет, и доказать его связь с преступниками ничем нельзя. Пока нельзя!» — мысленно поправил себя Сергей Викторович.
Этот посредник, спокойно и нагло предложивший ему в сквере взятку, говорил правду: магазин «Восток» действительно был закрыт на ремонт. Друян убедился в этом, сделав по пути домой немалый крюк и проехав на трамвае к магазину. Остановка была на соседней улице, и оставшуюся часть пути он проделал пешком, зайдя заодно в злополучный двор.
Никаких изменений он тут не нашёл; всё те же опухшие, небритые мужички, толпящиеся в углах двора и за штабелями разбитых ящиков, всё те же неухоженные кошки, терпеливо ждущие подачки от остатков скудной закуски, и те же неубранные подъезды с распахнутыми настежь дверями. Кроме одного, в подъезде, где находилась контора магазина, была вставлена новая дверь, сваренная из листового железа и плотно подогнанная к коробке из стального уголка. Правда, ещё не окрашенная, с пятнами ржавчины, но уже с внутренними замками. Сергей Викторович попробовал дёрнуть за массивную ручку, но дверь даже не вздрогнула.