Наконец такой ясный и одновременно такой простой ответ всплыл в сознании Василисы.
Ах да… Сестра же умерла… Ей теперь всегда тринадцать.
– Проверь почту, – сказала девочка.
Василиса проснулась и снова открыла глаза, но теперь уже наяву.
Поднявшись на локте в кровати, она посмотрела на стол, на котором светил надкусанным яблоком открытый Макбук. Он открыт?!
Хотя почему это вдруг так впечатлило Василису? Она ведь сама никогда не закрывала его, когда была дома. Никто его не открывал, никто его не трогал.
Все это только плод ее воображения. Ее сестра – это только дурной сон. Ее давно уже нет в этом унылом мире, который и стал-то таким унылым именно после смерти сестры.
На электронной почте числилось три входящих, два из которых из-за анонимности отправителя были перемещены в спам. Третье, к неописуемо разыгравшемуся интересу Василисы, было подписано Рэмом Эрстманом – человеком, записку которого она нашла в психиатрической лечебнице.
Проверив еще раз письмо антивирусом, Василиса кликнула по нему указателем мыши.
Экран мигнул, и перед Василисой строчка за строчкой стал проступать следующий текст:
«Здравствуйте, к сожалению, не знаю вашего имени, а обращаться к вам как к v_ghost777 мне не позволяет мое воспитание. Перейду сразу к задаваемым вами вопросам и начну с последних.
Я прошу вас помочь мне остановить убийцу, на руках которого, только по моим подсчетам, кровь пятнадцати человек. Пятнадцати ни в чем не повинных человек. Поэтому, если в вас есть хоть капля человечности, вы должны согласиться помочь мне.
Вопрос, касающийся вашего ко мне доверия, решается очень просто. Поищите в новостных лентах резонансные дела о серийных убийствах. Рекомендую почитать о «Ювелире из Серебряного Бора», «Измайловском влюбленном» и «Капотнинском судье». Ни одного из этих созданий не нашли. И я, к сожалению, был слеп в то время вместе с остальными. Но теперь я, наконец, все понял и во всем разобрался. Пусть это звучит нелепо, но я знаю, кто они, и могу это доказать.
Большая проблема заключается в том, что слушать меня никто не хочет. Меня самого считают невменяемым. А принимать на веру слова больного старика, который вот уже несколько лет сам сидит в психушке, никто из официальных представителей властных структур не будет.
Рассылать же письма всем подряд мне не позволяют технические возможности, скорость подключения, а также страх, что большой расход трафика будет замечен и я лишусь даже этой малой возможности общаться с окружающим миром. Однако самое главное – это осознание того, что мало кто будет всерьез читать письма от незнакомца с предложением поймать маньяка.
Надеюсь, я смог вас заинтересовать. Прошу вас помочь мне, пока не поздно. Если я прав, то скоро мы услышим о новом серийном убийце. Это будет служить вам самым главным доказательством. Если вы согласны, просто ответьте на это письмо хотя бы одним словом.
Большое спасибо.
PS Дурацкая тема письма для обычной маскировки под спам».
«Проверь».
Василиса выделила в письме нужные слова, нажала пару кнопок, вставила в строчку поиска «Ювелир из Серебряного Бора» и сразу же получила несколько совпадений.
Первые статьи были какой-то чушью, еще пара рекламировала ювелирные компании, до которых Василисе не было никакого дела, и вот наконец два-три стоящих совпадения, из которых можно было заключить следующее.
В случае с «Ювелиром из Серебряного Бора» журналисты воспользовались какой-то старой то ли английской, то ли французской городской легендой о том, что в городе жил и работал гениальнейший ювелир. Это был просто мастер своего дела. Его творения затмевали своей красотой все, что когда-либо было создано на этом свете. К сожалению, мастер не был так известен, как придворные ювелиры. Не был так богат, так как его услугами не пользовалась знать, хотя он практически вкладывал всю душу в свои шедевры. Однако его неизвестность была скорее плюсом, ведь у ювелира был один страшный недостаток. После продажи своего украшения он так переживал расставание с ним, что через какое-то время терзаний находил своего клиента, убивал, забирал свой шедевр, прятал глубоко в погребе и лишь изредка спускался туда, чтобы полюбоваться вновь приобретенным украшением.
А вот что творилось за ореолом красивой истории.
Некий психопат за несколько месяцев на территории заповедника «Серебряный Бор» убил пять девушек. Девушки лишались сознания с помощью электрошокера, потом с помощью полиэтиленового пакета, надетого на голову, им перекрывался доступ воздуха. В итоге механическая асфиксия – то есть они просто задохнулись. Следов насилия, кроме удара шокером, нет, следов сексуального насилия нет. С девушек пропадают все ювелирные украшения. Телефоны, кошельки и прочие ценности остаются нетронутыми.
Для поимки маньяка привлекают известного профессора-психиатра Эрстмана. После этого чудовище убивает еще одну жертву, и больше подобных преступлений не происходит.
Василиса вбила в строку поиска следующего претендента на только что придуманную ею премию «Снос крыши».
«Измайловский влюбленный» – насильник, который орудовал на территории района Измайлово где-то год спустя после исчезновения «ювелира из Серебряного Бора». В отличие от «ювелира» этот ненормальный усыплял девушек каким-то хитрым раствором, распыляя его в лицо жертвам из пульверизатора, после этого совершал защищенный половой акт и исчезал, оставляя минимум улик и биологических следов.
Ах да! Он даже делал различные подарки в виде цветов, конфет или открыток, которые любовно оставлял на теле. В принципе, не самый плохой вариант из того, что могло бы быть. Однако после шестой жертвы к делу привлекают известного психиатра – профессора Эрстмана. После этого случаи нападения на девушек в районе Измайлово прекращаются, и больше подобных преступлений не происходит.
– Ну, а третий?
Василиса послала запрос плутать по запутанным дорожкам кладбища похороненной на множестве серверов информации. Он, как верный охотничий пес, принес ей в зубах следующее.
В районе Капотни возвращающийся домой алкоголик дядя Семен нашел в гаражном массиве труп девушки с отрезанным носом и аккуратной табличкой «Измена» на теле. Через некоторое время незадачливые мальчишки обнаружили до черноты обгоревший труп второй девушки с табличкой «Ведьма». Потом был найден труп молодого человека с отрезанными гениталиями и табличкой «Содомит», и далее по списку.
В совокупности «Капотнинский судья» приговорил четырех человек, но как только к делу привлекался профессор Эрстман, убийства резко обрывались, следы терялись, а у следствия начинали пропадать улики.
Все это обратило внимание общественности на самого профессора, которого сочли чуть ли не пособником этих трех серийных убийц. Кто-то видел в нем человека, который укрывает своих безумных пациентов, кто-то говорил, что это вообще не пациенты, а какие-нибудь сумасшедшие родственники профессора, кто-то обвинял самого Эрстмана во всех жестоких убийствах. Началась травля, от которой ученый муж отбивался все слабее и слабее, а в итоге попытался совершить самоубийство, был возвращен с того света и заперт в психиатрической клинике.
Голова знакомо начала кружиться, перед правым глазом поплыли маленькие размытые мушки, слева висок стиснуло клещами боли. Такие приступы случались с Василисой довольно часто.
Сколько это длилось по времени? Минут двадцать. Когда это началось и сколько продолжалось? Приблизительно столько, сколько она себя помнила. И так уж совпало, что особенно яркий приступ произошел именно в тот день, когда ее сестра, по словам заплаканной мамы, срочно куда-то уехала. Причем очень надолго. Василиса тогда не поняла куда.
Она не застала самого момента отъезда, да и, может быть, слава богу, что не застала. Кто мог знать, что сделалось бы с девочкой ее возраста, если бы она узнала всю правду. Ведь даже те мизерные крупицы информации, которые удалось добыть через пару десятков лет, превратили ее в нечто, чем она являлась сейчас.
«Пошли его».
Василиса отодвинула ноутбук и откинулась в кресле. На душе стало отвратительно горько. Сегодня снова придется залиться по самые уши, чтобы завтра в раскалывающийся череп не влезла ни одна ненужная мысль.
Глава XIX
Целый день в редакции пришлось разгребать огромную кипу электронных писем.
Интересно звучит – кипу электронных писем. Это даже смешно себе представлять. Пиксельные конвертики были стопкой сложены на столе, Илья берет один из них, читает, бросает в корзину, и он со звуком из восьмибитных игр удаляется. Пум-пуру-пум ти-ли-ли. За ним следует еще один конвертик. Пум-пуру-пум ти-ли-ли. И так далее.
Потом следовала длинная полоса «дженерал митингов» по вопросам редакции, на которых Илья чуть не уснул. Единственным вопросом, касающимся его самого, было письмо с угрозами от Василия Божедая – маниака-ювелира с Проектируемого проезда № 1856, которого вывела из себя статья о кастомных смартфонах.
Да уж… Маниак-ювелир с Проектируемого проезда № 1856. Шутка, придуманная еще утром, прекрасно зашла. Коллеги были в восторге, кое-кто даже позавидовал.
Все же по просьбе Ильи редакция решила не обращаться по поводу письма в полицию. Однако следовало учесть данный инцидент и дать небольшую колкую статью в ответ на все претензии, в которой необходимо намекнуть, что угроза жизни, как ни посмотри, является статьей Уголовного кодекса Российской Федерации и все последующие письма с подобным содержанием будут отправляться напрямую в соответствующие органы.
Ближе к вечеру, после всей рутинной, но так необходимой иногда работы, на столе Ильи заерзал смартфон, поставленный в режим вибрации. На экране высветилось: «Артур – Бармен».
Это был тот то ли Артем, то ли Антон, что работал в пресловутом баре или клубе «Black Ocean», в чем там, дьявол, между ними разница – непонятно. В баре, где завертелась вся эта история с Василисой.