Во главе стола сидела женщина около шестидесяти лет. Лицо ее с нездоровой желтизной было покрыто мелкими морщинами. На женщине была белоснежная медицинская шапочка и такой же белый халат, из-под которого выглядывала на удивление яркая розовая блузка.
Женщина курила папиросу, как какой-нибудь заправский капитан НКВД, стряхивая пепел в стеклянную баночку от детского фруктового пюре с улыбающимся беззубым малышом на этикетке.
– Здравствуйте, Василиса, – сказала женщина, вглядываясь в лицо Василисы сквозь едкий дым, парящий вокруг нее.
По наставлению профессора Эрстмана, Василиса указала свое собственное имя и фамилию, если вдруг придется предъявлять паспорт.
– Здравствуйте, – ответила Василиса.
– Насколько я понимаю, вы племянница Рэма Константиновича, – сказала женщина, и морщины на ее лице заострились.
– Внучатая, – поправила Василиса, вспоминая заготовленную речь, – внучатая племянница. Так уж получилось, что у дяди Рэма больше никого не осталось, и он со мной…
– Понятно, – перебила Женщина, забычковала окурок в банке и несколькими взмахами ладони разогнала сизый дым над головой. – Курите?
– Нет, – ответила Василиса.
– Ну что же… – женщина остановила свои проницательные серые глаза на папке, что лежала перед ней. – Ходить вокруг да около не в моей привычке, поэтому скажу вам прямо в лоб. Итак, Василиса, Рэм Константинович умер сегодня рано утром.
– Как? – Ноги у девушки задрожали, подкосились, она медленно приземлилась на стоящий рядом стул. Нет, она не играла и не притворялась. Это известие действительно глубоко потрясло Василису. Давно она не видела и не слышала о смерти, запершись в своем маленьком мирке и подолгу не выходя оттуда. И вот теперь смерть снова стояла перед девушкой во всей своей жуткой красе и безысходности. Смерть – это всегда потеря, несмотря на то, что сочиняет о ней поэзия и религия.
– Соболезную, – сказала женщина. – Могу понять ваши чувства.
– От чего он умер? – спросила Василиса, вспоминая последнее письмо профессора. Неужели его слова о жестоком убийце, который хочет добраться до него, действительно оказались правдой?
– Я, конечно, вправе не говорить, – сказала главврач, доставая и закуривая новую папиросу, – но мне кажется, что скрывать это от вас бессмысленно. С учетом того, что вам придется заниматься похоронами.
Женщина затянулась и выпустила облако сизого едкого дыма, продолжая изучающе рассматривать Василису.
– Рэм Константинович, – наконец сказала женщина, – покончил с собой.
– Как? – спросила Василиса.
– Повесился, – коротко ответила главврач. – Надеюсь, вам не нужны подробности?
– Нужны, – зло ответила Василиса, которую начинала раздражать манера главврача.
– Ну что же, – сказала женщина, язвительно улыбаясь, – он сплел удавку из простыни, аккуратно прицепил ее к оконной решетке, затянул на шее и спрыгнул с подоконника в комнату. Учитывая высоту наших потолков…
– А разве вы не должны учитывать такие… – начала Василиса, но ее тут же перебили.
– … должны, – сказала главврач. – Должны и учитываем. Но только для пациентов с определенными склонностями. Рэм Константинович абсолютно никак к ним не относился. И мы даже не могли подумать, что такой человек…
Выражение лица главврача на секунду просветлело, словно в памяти ее всплыло что-то ясное и теплое, но потом ледяная, не пропускающая свет маска снова скрыла ее лицо.
– Вы, если хотите, можете подписать все документы завтра, – сказала главврач.
– Спасибо, – ответила Василиса. – В котором часу?
– В двенадцать, – сказала главврач. – Если вы действительно собираетесь заняться похоронами Рэма Константиновича.
– Обязательно, – ответила Василиса, хотя прекрасно понимала, что завтра в двенадцать ее здесь не будет. Забирать тело старика ее никто не обяжет, будь она хоть трижды родственницей.
Хватит! И так этот неизвестный ей человек довел ее до нервного срыва и потери ноутбука. Это не ее игра! Это не ее проблемы.
– У вас еще есть вопросы? – спросила главврач.
– Нет, – ответила Василиса.
– Тогда не буду вас больше задерживать, – сказала женщина, и в комнату тут же вошла медицинская сестра, чтобы проводить Василису к выходу.
Глава XXVIII
В десять часов утра у Эдуарда была назначена встреча с журналистом Ильей Пахомовым, статьями которого так интересовался Дима. Встреча должна была состояться в редакции одного из изданий, где работал Илья.
Уже в половине десятого Эдуард сидел в своем Hyundai Solaris возле офисного центра, наблюдая за четко выстроенной жизнью офисных клерков.
Медленно на корпоративные стоянки заезжали штатные автомобили руководителей, а также кредитные автомобили комфорт-класса амбициозных менеджеров среднего звена, сумевших выбить себе место на парковке. Остальным же счастливчикам приходилось ютиться вокруг офисного центра, облепляя любые свободные квадратные метры.
Словно муравьи яйца, складывали они свои разноцветные железные капсулы вокруг муравейника и проворно устремлялись внутрь, пересекаясь с собратьями, которые вовсе не имели таких капсул и вылезали из огромной глубокой норы с буквой «М», что находилась перед офисным зданием.
«Я и сам часть такого же муравейника, – думал Эдуард. – Я незаметный винтик, который вращается в этой огромной социальной машине. Самое главное, что мне это нравится. Я хочу быть как все. Мне так спокойнее! Удобнее! Надежнее!»
Без пятнадцати десять Эдуард вышел из машины, поставил ее на сигнализацию, смахнул несколько ворсинок с бежевой рубашки, поправил коричневый галстук и направился к дверям офисного здания.
– Мне нужна компания New-Time Press, – сказал Эдуард коротко стриженному объемному охраннику, что стоял у металлических турникетов со скучающим выражением на лице.
– Вам заказывали пропуск? – монотонно спросил охранник
– Я думаю, да, – ответил Эдуард, взглянув на свои блестящие коричневые ботинки.
– Можно попросить ваши документы, – пробубнил охранник заученную фразу. – Права, паспорт или еще что…
– Права, пожалуйста, – произнес Эдуард, доставая из кармана куртки портмоне с документами.
Коротко стриженный долго пыхтел, рассматривая права и сличая их с данными, но все же потом разобрался и что-то написал в журнале.
– Добро пожаловать, – мягко произнес он. – Вам на десятый этаж. Лифты D и В.
– Спасибо! – сказал Эдуард, убирая документы в карман.
В фойе с лифтами было многолюдно. Большие и тяжелые, но плавные кабины медленно и нежно распределяли живой груз по рабочим местам. У лифтовой шахты D Эдуард нажал на стрелку вверх, и она сразу же загорелась ярким белым светом. Через несколько секунд двери открылись, Эдуард зашел внутрь, за ним последовала толпа строго одетых мужчин и женщин.
На ресепшене New-Time Press Эдуарда встретила невысокая темноволосая девушка. Почему-то у него в сознании всплыли воспоминания вчерашнего грубого секса: белая нежная кожа под его пальцами, розовые губы, изгиб спины, резкие движения, ее крики… Да и эту невысокую сладкую малышку он с удовольствием бросил бы на кровать, зажал бы ей руки за спиной… «Да что такое творится со мной в последнее время?!»
– Здравствуйте, – сказала девушка. – Чем я могу вам помочь?
– У меня встреча в десять с Ильей Пахомовым, – сказал Эдуард, скользнув взглядом по вырезу блузки. Не сильно глубокому, но такому влекущему.
– Минуту, – сказала девушка и сняла трубку телефона.
Эдуард отошел от ресепшена на несколько шагов и осмотрелся. Офис представлял собой что-то в стиле лофта с кирпичными стенами, большими заводскими окнами и стоящими идеально с геометрической точки зрения столами с компьютерами. Ненавистных офисных перегородок не было.
– Пройдемте, – сказала девушка и завиляла бедрами вдоль по свободному коридору между расставленными столами.
Подойдя к одному из них, что стоял чуть поодаль у окна, девушка остановилась.
– Илья Дмитриевич, – сказала она, – к вам Эдуард Владимирович.
Из-за стола поднялся невысокий худощавый молодой человек с бледным лицом и большими темными глазами. Одет он был в спортивный коричневый пиджак в клетку с белыми кожаными заплатами на локтях, искусственно потертые джинсы и какие-то несуразные, по мнению Эдуарда, кеды.
– Здравствуйте, – произнес молодой человек, взглянул на Эдуарда, запнулся и закашлялся.
– Здравствуйте, – ответил Эдуард, смутно вспоминая, что он уже где-то видел этого человека.
– Присаживайтесь. – Илья все же собрался с мыслями и теперь пытался делать вид, что он не знает пришедшего к нему человека. А в голове мелькали картинки, как Володька лупит этого типа ногами по ребрам у бара «Black Ocean».
– Спасибо, – ответил Эдуард и еще больше нахмурился, вспоминая, где он все же мог видеть этого Илью Пахомова. Какое-то знакомое лицо… Вот прямо крутится в голове… Что-то неприятное… Что-то очень неприятное…
– Итак, – начал Илья, – расскажите еще раз, что вас ко мне привело.
– Я расследую смерть своего брата, – Эдуард сказал это, глядя прямо в лицо собеседнику, проверяя реакцию человека на свои слова.
– Вы из полиции? – в глазах Ильи промелькнула опаска.
– Нет, – ответил Эдуард и заметил, что его оппонент испытал облегчение.
– И чем же я вам могу помочь в вашем расследовании? – спросил Илья.
– Мой брат… – начал было Эдуард, но тут в его сознании ясно всплыл серый сумрак, асфальт перед самыми глазами, расцветающая боль в челюсти и ребрах и человек, меряющий его пульс и исчезающий за углом.
– Ты? – Глаза Эдуарда расширились, а кровь отхлынула от лица.
Илья понял, что его узнали.
– Я так полагаю, что отрицать бесполезно, – Илья свернулся пружиной. Он готовился отражать нападение – моральное или физическое. – Хочу заметить, что это был несчастный случай.
– Избиение граждан на улицах теперь считается несчастным случаем? – кулаки Эдуарда сжались.
– Я бы рассматривал это как несчастный случай. Как наезд автомобиля, а лучше – поезда, – парировал Илья. – Тем более что данные действия совершил не я, а совсем другой человек. Со своей же стороны я постарался сделать все, чтобы вытащить вас из-под этого поезда.