Вдоль улицы горели фонари, изрыгая из себя желтые фонтаны света на асфальт проезжей части и на пешеходную дорожку, что сворачивала за угол дома, в котором находился бар. Эдуард натянул прямо на глаза бейсболку, взятую специально по случаю, и, стараясь вести себя как можно спокойнее, вошел в приоткрывшуюся дверь бара «Black Ocean».
Внутри довольно громко играла музыка, которую старался заглушить хор человеческих голосов, слившихся в оглушительнейший белый шум. Люди топили в нем свои чувства и мысли. В нем, а также в больших количествах алкоголя.
Эдуард присел за барную стойку, заказал себе бутылку пива и осмотрелся.
Где бы он уселся, будучи заядлым посетителем таких вот местечек, к которым Эдуард относил Илью Пахомова? Где бы он спрятался, наблюдая за окружающими и составляя свои подлые планы? Обдумывая свои разоблачающие ядовитые статейки? Где этот темный угол? Эта кишащая нечистью пещера?
Точно! Вон там!
В самом дальнем углу за столиком сидел так хорошо ему знакомый, хотя они и виделись-то всего два раза, Илья Пахомов. Он сидел в пол-оборота. Невысокий, стройный, располагающий. В плохо освещенном зале Илья казался еще бледнее, чем обычно, а его темные глаза вообще сливались с пустотой пространства вокруг.
На Илье был синий спортивный приталенный пиджак, джинсы и коричневые туфли в стиле оксфорд. Рядом с ним сидела девушка, вид которой поразил Эдуарда. Не с такой компанией он ожидал увидеть этого напыщенного служителя пера и бумаги.
Ему, конечно, плохо было видно лицо девушки, но уже сам ее внешний вид говорил, что эта мадемуазель далека от понятий нормы и адекватности. Ее белая футболка была то ли вымазана чем-то коричневым, то ли имела своей изначальной целью изобразить на белоснежной поверхности отвратительное коричневое пятно. Синие потертые джинсы тянулись вверх, обтягивая ноги девушки, словно змея, пытающаяся проглотить добычу, которая была явно ей не по размеру. Завершающей образ чертой было наличие небольшого количества татуировок, расположенных не в самых подходящих местах. Например, на выбритом виске и кто его знает где еще.
Эдуард сделал жадный глоток пива.
Илья здесь – это понятно. Но что делать дальше? Попробовать как ни в чем не бывало подойти к этой странной компании и завязать разговор? Выпить с ними, напустив на себя атмосферу добродушия и легкой дебильности?
Нет! Лучше просто проследить за ними. Хуже от этого не станет, но, может быть… Может быть, они сделают нечто такое, что поможет Эдуарду определить, каким образом Илья Пахомов все же замешан в смерти Дмитрия.
Что скрывает в своем темном шкафу человек, чьей работой является как раз процесс выискивания скелетов в шкафах других людей.
Илья достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт, положил его на стол перед девушкой и осмотрелся. Эдуарду показалось, что Пахомов скользнул взглядом и по нему, и даже на секунду глаза Ильи остановились на надвинутой на самый нос бейсболке Эдуарда.
Это плохо. Очень плохо. Его могут заметить. В баре оставаться было нельзя. Нужно выйти на улицу и продолжать нести караул там.
Он в несколько глотков допил пиво, рассчитался, слез с барного стула, пошел к выходу, толкнул дверь плечом и вышел в свежую летнюю ночь.
Около получаса он бродил по пешеходным дорожкам недалеко от входа в бар, размышляя над сложившейся ситуацией. Никаких выходов, кроме сбора любой полезной информации о Пахомове и его деятельности, в данный момент он не находил. Обращаться в полицию было бессмысленно. Что он им может сказать?
«Мне тут один тип в телефоне моего брата-самоубийцы намекнул, что некий репортер или приторговывает наркотой из-под полы, или вообще девушек убивает. Я, конечно, до конца не уверен, но вы проверьте, что там у него в конверте…» – Эдуард не успел закончить свой едкий мысленный монолог, как на выходе из бара заметил знакомый синий спортивный пиджак.
Пиджак был накинут на плечи девушки с татуировками, которую, аккуратно придерживая за локоть, вел к такси Илья Пахомов.
Девушка была в сильном подпитии, и если бы не поддержка, она, наверное, завалилась бы где-нибудь у крыльца прямо на асфальт, пока холодный вечер и естественный обмен веществ не вывели из организма достаточное количество отравы, которое необходимо убрать, чтобы начать что-то соображать и как-то двигаться.
Судя по тому, что девушку еще не вывернуло от выпитого, у нее была как минимум первая стадия алкоголизма, которую многие обыватели даже не замечают, перелетая в буйном празднике жизни сразу ко второй.
Лицо девушки, к сожалению, рассмотреть было невозможно. Лишь на мгновение ее черты вспыхнули в медовом свете фонарей и тут же растаяли.
Это лицо! Эти черты! Эдуард сразу же узнал их. Это была та самая девушка, которая сфотографировала его однажды в клинике, когда он приезжал к Антону Николаевичу по поводу смерти Димы.
И снова в уголке его сознания проснулось какое-то старое, совсем позабытое чувство, которое кольнуло сердце Эдуарда тонкой ржавой булавкой, а потом спряталось вновь.
«Да что же это? – пронеслось в голове Эдуарда. – Кто она?»
Но тут же снова мысли вернулись к Илье Пахомову.
Интересно, что он хочет от пьяной в хлам девицы? Может быть, по-джентльменски проводить ее до дома, убедиться, что она закрыла дверь своей квартиры, и поехать к себе? Или, наоборот, планирует завезти бесчувственное тело в какую-нибудь темную промзону, в которой кричи не кричи, все равно никто тебя не услышит, кроме крыс, а там уже делать все, на что только сподвигнет его в дым расшатанная психика и больная фантазия.
Девушка неуклюже плюхнулась на сиденье, взмахнув рукой. Илья наклонился, его нога исчезла в темноте салона такси, и тут Эдуард заметил, что на асфальт под автомобиль откуда-то из недр синего спортивного пиджака аккуратно скользнуло несколько белых бумажных прямоугольников. Илья, закрывая за собой дверь, казалось, этого не заметил.
Автомобиль постоял несколько секунд, видимо пока таксист уточнял адрес, а потом мягко зашуршал по асфальту, выбросив из-под колес два белых до боли в глазах прямоугольника.
Эдуард, не теряя ни секунды, бросился, чтобы опередить все возможные варианты их исчезновения: порыв ветра, мокрые шины другого такси, любопытство случайно вышедшего из бара посетителя, удар молнии, наводнение, захват Земли инопланетным разумом и испепеление всего живого.
Секунда! Еще одна! И вот заветные прямоугольники у него в руках.
И что это? Что это?
Это фотографии.
Эдуард стал вглядываться в отливающую глянцем обратную сторону такого белого и такого чистого листа. Там все оказалось не так белоснежно и чисто. Там была кровь. Там было страдание. Безысходность и ужасающее ледяное отчаяние девушки, привязанной к стулу.
Глава XXXVII
Такси убаюкивающе мягко плыло по ночным улицам, гипнотизируя желтыми вспышками фонарей, освещающих дорогу.
Василиса уже спала, неуклюже привалившись к Илье, у Ильи же сна не было ни в одном глазу.
Во-первых, его план «открытого» разговора с Василисой потерпел полный провал. Из-за ее состояния невозможно было определить, знала она что-нибудь о фотографиях или нет.
Во-вторых, в этой суете с тяганием небольшого, но довольно увесистого тельца Василисы Илья где-то выронил пару-тройку фотографий. Это, конечно, было не так страшно, но облегчения в сложившуюся ситуацию не добавляло.
В-третьих, шансы добиться от Василисы более или менее точного адреса, куда ее можно было доставить, с каждой минутой стремились к нулю, так как ее сознание все глубже и глубже погружалось в тягучую алкогольную кому. Значит, нужно было везти ее к себе домой. Этого Илья делать не хотел, но больше ничего не оставалось. Не мог же он бросить девушку на улице.
Конечно, все это могло быть подстроено самой Василисой, которая решила воспользоваться таким удачным звонком Ильи и предложением встретиться. Может быть, именно этого она и добивалась – притвориться пьяной и оказаться у Ильи дома. Но зачем? Маловероятно, что у нее на Илью существуют какие-то планы, включающие нежные чувства и долгую счастливую семейную жизнь.
Узнать его адрес? Так если она замешана в этом деле с фотографиями, то адрес курьеру с белыми конвертиками был уже давно известен.
Ладно, чему быть, того не миновать. Илья слегка хлопнул ладонью себе по коленке. Едем ко мне домой.
Расплатившись с таксистом и практически закинув тело Василисы на плечо, Илья поднялся на лестничную площадку, по пути заглянув в почтовый ящик. Тот был девственно пуст. Даже спам в виде разнообразных предложений пиццы, суши и компьютерных мастеров сегодня обошел его стороной.
Войдя в квартиру, Илья пронес Василису в спальню и аккуратно положил на кровать, раздумывая, не получит ли он поутру обвинения в изнасиловании или еще какой-нибудь способ шантажа. Девушка пока не подавала признаков ясного сознания.
Илья положил на кровать маленький черный кожаный рюкзачок, с которым Василиса пришла в бар, несколько секунд посмотрел на него в нерешительности, потом поднял с кровати и раскрыл, потянув за завязки.
В рюкзаке лежал паспорт на имя Василисы Михайловны Прекрасной (видимо, родители были знатные шутники), газовый баллончик для самозащиты, упаковка презервативов, скрепка для денег с парой тысяч рублей, какой-то крем, губная помада, еще пара баночек с косметическим содержанием, насколько Илье позволяли судить его знания, пачка бумажных салфеток и маленький швейцарский нож. Если честно, Илья рассчитывал обнаружить в рюкзаке вещи поинтереснее.
Внезапно он осознал, что Василиса открыла глаза и какое-то время наблюдает за ним. Вот оно! Началось!
– Он видел, – вдруг сказала девушка, вскочив на кровати и уставившись пустыми глазами на Илью. – Он, скорее всего, все видел.
– Кого видел? – удивленно спросил Илья, пока еще толком не понимая, что происходит.
– Юлю, – ответила Василиса.
– Кто видел? – снова спросил Илья, поспешно затягивая завязки на рюкзаке и откладывая его на край кровати.