А поддержать было некому. («Отец с матерью мирно спали дома».) Правда, большинство ее братьев и сестер находились в зале, и всякий раз, когда она появлялась на сцене и что-то говорила, крики «Глори!» напоминали ей, что родственники рядом.
— Я знала, что это они.
Но и потом, когда на нее уже возложили корону и великая ночь ее торжества осталась позади, она еще долго не могла попасть домой.
— Миссис Аранета устроила прием в мою честь, в честь четырех финалисток и членов жюри. Нет, танцев не было, просто небольшой ужин у нее дома. И только после этого я отправилась домой. Все, конечно, не спали, все были возбуждены, особенно сестры. Отец молчал, сказал только: «Повезло». Мама сказала: «Смотри, не заносись». Братья и сестры дразнили меня: «О-о-о! Мисс Филиппины!» (Сейчас, когда я стала «мисс Вселенная», опять то же самое Они все меня дразнят: «О-о-о! Мисс Вселенная!».) В ту ночь я долго не могла уснуть, но если очень устанешь, в конце концов засыпаешь, как бы ни была возбуждена.
Потом начались спешные приготовления к Мана ми, где проходят конкурсы на титул «мисс Все ленная».
— Все закрутилось. На подготовку у нас было недели две. Все время на ногах. Ни минуты отдыха Постоянно наготове, вечно куда-то надо бежать.
Это было ее первое путешествие за границу. Отец, Джимми Диас, глава фирмы по импорту полиграфического оборудования, был спокоен: «Я приучал своих детей к самостоятельности». Мама Диас, прощаясь, предупредила: «Следи за словами. Думай, что говоришь». Провожая дочь, Джимми Диас, страстный поклонник гольфа, напутствовал ее первым советом игроков в гольф: «Расслабься».
Ей в спутницы дали официальную дуэнью, ее тезку: журналистку Глорию Голóй.
— Без нее, — говорит «мисс Вселенная», — я потеряла бы весь свой багаж.
Двухдневная остановка в Лос-Анджелесе. И город, и образ жизни американцев понравились восемнадцатилетней Глории Диас. «Мне нравится, что у них все так просто».
При этом — внимание: «Особенно когда ты приезжаешь как представитель своей страны. Они для тебя сделают все — только пальцами щелкни».
Из Лос-Анджелеса они вылетели в Майами, на встречу со Вселенной.
То, что происходило в Майами, можно назвать как угодно, но только не балом. В аэропорту ее встречали члены Филиппино-американской ассоциации с цветами для «мисс Филиппины». Ее избрали почетным членом Ассоциации. Красавицы со всего мира обосновались в отеле «Монте-Карло» («Знаете, очень приятный отель»), и Глория делила номер с «мисс Новая Зеландия» — рыжей красавицей и «очень милой девушкой».
Все десять дней конкурса некогда было свободно-вздохнуть.
— Каждый день репетиции. Очень утомительно. Все время куда-то спешишь. Но всегда очень вкусный обед и ужин.
Там, в «Монте-Карло», ее в первый день спросили, что она хотела бы на завтрак, и она сказала: гамбургер с сыром. «На завтрак?» — в ужасе воскликнули претендентки. Глория не понимает, почему из-за гамбургера поднялся такой шум.
— Что здесь такого? Ведь дома я ем за завтраком все: мясной пирог, гамбургер с сыром, бифштекс — все, что мне хочется. Даже свиные ножки.
Ее платья — повседневные, работы Питоя Морено — вызвали интерес.
— Они там очень понравились — особенно платья из наших тканей. Мы постоянно были на глазах у публики, но одевались просто. Можно было разгуливать в шортах, даже в купальном костюме; правда, никто так не ходил, потому что в зале очень холодно, работает кондиционер, а мы все время были в помещении — и все время репетировали.
И все время к ним присматривались, их оценивали и взвешивали члены жюри.
— Сейчас на мне больше косметики, чем тогда. Собственно, мы тогда вообще не красились, потому что члены жюри хотели видеть нас, как мы есть. Я что хочу сказать: косметикой можно себя превратить в кого угодно — хоть в Мэрилин Монро, хоть в Элизабет Тейлор; когда косметики много — это не сложно. Но ведь это будет искусственное лицо, не твое. А мы были такими, какие на самом деле, какие всегда.
В конкурсе принимали участие красавицы из шестидесяти одной страны.
— Все они очень славные, но, по правде сказать, у нас не было времени получше познакомиться друг с другом, потому что все время надо было существовать для публики, а не для себя.
Тем не менее «мисс Тунис» и «мисс Израиль» вызвали сенсацию, поселившись вместе, хотя арабы воюют с израильтянами. Глория считает, что все будущие войны должны ограничиться конкурсами красоты.
Впервые она появилась перед американской публикой в параде красавиц, начавшемся после полудня и затянувшемся до темноты.
— Там были только четыре движущихся платформы, а у меня, кстати, своя собственная. Мне ее предоставила Филиппино-американская ассоциация. Вся в траве, с кокосовой пальмой и прочими филиппинскими атрибутами. Я сидела на высоком стуле. На мне была тройка телесного цвета, с бусами. Знаете, американцам очень понравилось.
Второй большой успех — выход в купальных костюмах, в зале Джеки Глисона.
— Претенденток шестьдесят одна, а надо было избрать десять лучших. Мы дефилировали в одинаковых костюмах, но разных цветов. На мне был зеленый, цвета авокадо. Меня выбрали в первую десятку, и я была очень счастлива — ведь по возвращении домой я уже могла сказать, что кое-чего добилась, хотя от парада купальных костюмов до выступлении финалисток еще очень далеко.
Отбор шел все время.
— Мы не знали даже, кто члены жюри. Во время репетиций они в зале, среди публики; во время обеда или перерывов на кофе их тоже не заметишь, хотя они все время наблюдают за девушками. Ты можешь разговаривать с членом жюри, даже не подозревая об этом, ведь в зале так много всяких людей…
Личные интервью с членами жюри ничем не напоминали допрос инквизиции. Ни одна девушка не предстала перед жюри в одиночестве Произвольно отбирали группы по пятнадцать человек и интервьюировали их вместе. Девушки сидели, а члены жюри ходили по комнате, останавливаясь, чтобы перекинуться словом то с одной, то с другой — совершенно произвольно.
— Нам задавали самые разнообразные вопросы. Продолжительность интервью зависела от того, нравится им говорить с тобой или нет. Разница конкурсов «мисс Филиппины» и «мисс Вселенная» в том, что у нас в Маниле члены жюри сидят, а мы проходим перед ними одна за другой в купальных костюмах. Напряжение страшное. А на конкурсе «мисс Вселенная» просто сидишь, и обстановка совершенно непринужденная, вот как наш с вами разговор.
Пришла великая ночь — суббота, 19 июля. Глория и надеяться не смела выйти в финал, поскольку среди всех этих величественных красавиц она ощущала себя «такой маленькой, такой незначительной». Хотя, возможно, она как раз потому и выделялась, что остальные все были как-то одинаково величественны. Наверное, приятно было обнаружить претендентку, о которой можно сказать, что она не еще одно изваяние, а просто умненькая, веселенькая, находчивая и обаятельная девушка.
— Великолепная ночь! — восклицает Глория. — Нас вывели всех, и мы пели хором «В ночь чудесную, такую, как сегодня…», стоя в глубине сцены, все шестьдесят одна, а потом были названы пятнадцать полуфиналисток — их отобрали во время интервью. Волновались ужасно: ведь если ты не попала в число пятнадцати, то вперед уже не выйдешь, так и останешься сзади. И всякий раз, когда называли имя, нам аплодировали. Меня назвали четвертой… Мы все пятнадцать прошли за кулисы и переоделись в купальники. Сцена переменилась: теперь там в глубине был фонтан с цветной подсветкой, под потолком плавали воздушные шарики, и еще там был мост через сцену — ну, не мост, а такая труба или тоннель, прозрачный, сделанный из стекла. Нас вызывали одну за другой, мы выходили в купальных костюмах, нам задавали вопросы. Меня попросили назвать братьев и сестер.
Ее уверенность в себе была очаровательна. Она даже спросила: называть по алфавиту или по старшинству? Запнулась только раз, когда надо было назвать сестру Аврору, но и эта короткая заминка пошла ей на пользу. Уже по аплодисментам можно было сказать, что она станет финалисткой.
И стала — наряду с «мисс Финляндией», «мисс Австрией», «мисс Израиль» и «мисс Японией».
— Каждую из нас поместили в цилиндр — ну, вроде телефонной будки, только звуконепроницаемой. Ни один звук снаружи не доносится. Нам по очереди задавали один и тот же вопрос: «Как бы вы заняли гостя, вернувшегося с Луны?» Не думаю, что я ответила так уж удачно. Потом мы снова выстроились в ряд, а девушки в глубине сцены снова пели, и тут члены жюри передали свое решение ведущему, а тот начал называть имена: сначала тех, кто не стал королевой, но занял почетные места — четвертое, третье, второе, первое.
И лишь затем ее имя: Глория Диас, «мисс Вселенная»!
— Я не поверила своим ушам. То есть, я хочу сказать — это было слишком. Невозможно! Кажется, я даже не взвизгнула. Потом мне никто не говорил, что я визжала. Только в горле пересохло, а на глазах выступили слезы — мне еще пришлось откинуть голову назад, чтобы они не выкатились. Я была совершенно потрясена, но не плакала. Потом на меня возложили корону, и все эти репортеры стали задавать вопросы сразу на всех языках.
Она сказала им: «Это так хорошо для моей страны, это изменит всю мою жизнь. Никогда я не была так счастлива и, думаю, уже не буду. Как мне хотелось, чтобы моя семья была здесь! Я очень хочу домой, потому что мне надо поделиться радостью с моим народом».
Спасшись от журналистов, она попыталась позвонить домой, но все линии на Филиппины были заняты. В тот вечер давали ужин в ее честь и в честь других красавиц, были танцы.
— Я не танцевала и вообще рано вернулась в отель, потому что все понимали, что я очень устала. С семьей мне удалось связаться только на следующее утро. Папа сказал: «Ты смотри, сумела!» Насколько я поняла, им звонило множество людей, их поздравляли, слали телеграммы.
Сама же Глория в это время наслаждалась первым из всех призов, которые она получила как «мисс Вселенная», и он доставил ей истинное наслаждение: это был завтрак в постели. Но как можно наслаждаться, когда вокруг постели толпятся репортеры, вспыхивают блицы, журналисты норовят просто оттащить тебя на пляж, чтобы сделать снимки в купальнике.